Амалия повела плечами:
— Я могу точно сказать — цепи у него не было. Наши отношения в последнее время были таковы, что я знала, в каком кармане у него находится расческа. Единственной драгоценностью Эберса был серебряный католический крестик, который у него лежал в фужере в «стенке». А уж о наличии цепи я бы знала точно. А почему вас заинтересовала эта цепь?
— Я подумал о том, что кому-то очень хотелось, чтобы его убийство выглядело как заказное. Три тысячи долларов в сумочке, цепь на шее. Не слишком ли навязчиво? Даже у профессионала дрогнет рука при виде тяжелой золотой вещи и сумочки на столике. Обязательно и цепь бы снял, и сумку выпотрошил. Это только в фильмах истые киллеры-профи «валят» клиента и уходят, ничего не забрав, мол, работа есть работа. А убийце Игоря вряд ли заплатили больше, чем пару-тройку тысяч долларов. А тут одно золото на две тысячи тянет плюс три — в сумке. Правда, нелепо?
— Знаете, Женя, после вас я сразу поехала на работу. В кабинете Игоря уже была прокуратура. Выворачивали сейф, просматривали стол, личные вещи. Я наткнулась на его маленький ежедневник и сунула в сумочку.
— А хорошо ли вы сделали? — с укором посмотрел на девушку Краев.
Амалия нервно прикурила и выпустила струйку дыма в узкий просвет между стеклом и крышей машины.
— После того как сотрудники прокуратуры заговорили о том, что, мол, таможня — это большая кормушка, к которой присосались всякие жулики, мне вообще захотелось им в рожу вцепиться! Речь шла об Игоре, понимаете, Женя! Об Игоре!! Человеке, который к чужой вещи даже не прикоснется!
— Ладно, ладно… — Краев положил ей на плечо ладонь. — Что нам сейчас совершенно не нужно, так это эмоции. Я знаю, каким был Игорь. Может быть, даже лучше, чем вы, Аля…
«Аля» прозвучало как-то неожиданно и просто, словно они уже тысячу лет знакомы. Да, Аля — это было то, что нужно…
— Вряд ли они станут искать убийцу Игоря… — тихо промолвила девушка. — Он для них сейчас — жулик…
— Перестань говорить глупости! — возразил Краев. — Для следствия неважно, кто потерпевший.
Он хотел этими словами выразить совсем другую мысль, но Амалия поняла его дословно и вскинула на него свои темные глаза.
— Господи! — поморщился Евгений. — Как с вами, бабами, тяжело! Мужик уже давно бы понял, что я хотел сказать. Послушай, Амалия, ты сейчас, в конце концов, опер, а потом уже — любящая женщина. От твоей любви поиски не продвинутся ни на шаг, а вот твой профессионализм вполне может пригодиться. Дай мне ежедневник, что ли…
Краев почти вырвал из ее руки небольшую, обшитую кожей книжечку и засунул ее в карман.
— Вот еще что… — Рука Амалии скользнула в карман костюма.
— Ты еще что-то похитила из обыскиваемого помещения? — изумился Краев. — Ну вы, ребята, работаете…
— Плевала я на всех, — неожиданно дерзко бросила девушка и протянула оперу листок календаря.
— «14 июня», — прочитал Женя и вслух констатировал: — Это сегодня.
— Ты просто настоящий детектив, — заметила Амалия. — Как догадался?
— Ладно, не дави… Тут написано почерком Эберса — «17.00 Чибис». Что это может значить? Чибис — это фамилия? Кличка? Псевдоним агента?
— Понятия не имею! — пожала плечами Березина. — Но если это доверенное лицо, то я могу попробовать узнать. Все дела Игоря следователь прокуратуры оставил на месте, в сейфе.
Краев вынул из кармана ежедневник Эберса и открыл на сегодняшнем дне. С минуту читал, потом протянул книжицу девушке.
— Вот, смотри. Надпись на листке календаря Игорь сделал карандашом. В ежедневнике сегодняшнее число заполнено ручкой и лишь первая строчка написана снова карандашом. Это значит, что Игорь как минимум за день пометил встречу с человеком и в календаре, и в ежедневнике. Встреча должна произойти сегодня. Этот человек — постоянный контакт Игоря. В ежедневнике помимо времени и фамилии есть запись. Вот, смотри…
— «Вместе», — прочитала Березина. — Вместе с кем?
— Не вместе, а в месте. Поняла?
— Нет, — созналась Амалия.
Евгений вздохнул и открыл первый лист ежедневника.
— Если Эберс писал — «в месте», значит, эта их встреча — далеко не первая, поскольку «место» является заранее обусловленным адресом. Но за полгода ведения ежедневника должен ведь был он хоть раз написать этот адрес? Я правильно размышляю, товарищ оперативно уполномоченный? Значит, так! — Евгений протянул книжку Амалии. — Я пойду вон к тому телефону и позвоню. А ты… Мы ведь на ты уже? Вот и хорошо! А ты, Аля, просмотри все листы ежедневника начиная с первого января и выдели все, что касается фамилии или клички Чибис, а также адреса, с ней связанные. Если адреса совпадут два раза — мы на верном пути. Если три — это то, что мы ищем. И обязательно зафиксируй — когда Игорь перестал рядом с фамилией Чибис писать адрес. Последний перед этим и должен являться искомым «местом». Во всяком случае, ставлю три к одному, что это так. Все это, конечно, банально, но от простоты до гениальности один шаг.
Краев снял с рычага трубку.
Как там поживает начальник ЭКО?
Он еще не забыл, что остался должен Краеву и Эберсу две бутылки «Жигулевского» за ничью в матче Россия — Югославия? Если бы знать раньше, что они станут поминальными…
* * *
Если верить первичным результатам экспертизы, то выходило следующее. Первый выстрел в Игоря был произведен сзади в затылок. Вторая пуля пробила лобную кость и уже не играла никакой роли в смысле причинения вреда жизни. Эберс умер после первого выстрела, будучи еще на ногах. Голова была смещена в сторону относительно отверстия в полу. Проще говоря, пуля насквозь пробила голову и ушла в деревянный настил пола, но выходное отверстие на затылке не совпадало с входным отверстием в половой доске. Это означало только одно — тело тревожили после смерти. Это объясняло появление на шее Эберса цепи. Ее надели ему после смерти.
Глупость какая!..
Краев не мог понять такого дешевого трюка. Если убийца по чьей-то просьбе хотел умеренного в потребностях Эберса выдать за зажравшегося таможенника, то вполне бы хватило валюты в барсетке. Наличие таковой уже вызвало бы соответствующие суждения. У всех, только не у Краева.
Докуривая на ходу сигарету, Женя шел к машине в твердой уверенности в том, что Эберс знал своего убийцу. Тело лежало в проходе между коридором и комнатой, то есть почти посреди квартиры. Значит, он позволил человеку войти в дом. Следов борьбы на теле не обнаружено. Убийца выстрелил в затылок, отсюда вывод — Игорь позволил себе повернуться спиной к стрелявшему. Он бы никогда этого не сделал, если бы перед ним стоял неизвестный.
Березина, сидя в машине, тоже время даром не теряла. Воодушевленная оперским натиском Краева и его умением моментально находить себе работу в расследовании дела с «нулевым циклом», Амалия сразу сообразила, кто в их межведомственной «оперативно-следственной» группе старший и чьи распоряжения нужно выполнять. Через два дня она скажет Краеву:
