Глава 1
Я без толку торчал в своей конторе с девяти утра. На улицах,
испепеленных зноем, почти не было никакого движения. Когда в Монктон-Сити
наступает июль, никто в полдень не выходит из дома. Это я понимал, а потому никого
не ждал и занимался тем, что перебирал в уме все знакомые мне уютные и
прохладные бары. Но тут вошла мисс Флоренс Дигби. Как всегда, она была одета с
иголочки и выглядела прекрасно. Адова жара на секретаршу совершенно не
действовала.
— Вам звонит вахтер снизу, мистер Престон, —
сказала девушка. — Там какой-то тип вас спрашивает. Только не похож он на
наших обычных клиентов, и потому вахтер просил сначала проконсультироваться с
вами, прежде чем разрешить ему пройти.
От одной мысли, что придется браться за дело, испортилось
настроение.
— Что за тип? Чего хочет?
— Ничего не объясняет. Заявляет, ему известно, что вы
частный детектив, и хочет видеть вас по личному вопросу. Ни с кем иным не
желает разговаривать. Он, видите ли, из этих, из мексиканцев…
У мисс Дигби бабушка была из Техаса, а техасские аборигены
воображают, будто они все еще находятся в состоянии войны с Мексикой.
— А имя-то у него есть?
— Моралес. Судя по описанию вахтера, смахивает на
бродягу. Вот так оно и бывает в моем чертовом бизнесе. Как раз тогда, когда
душа горит в предвкушении хорошего обеда, надо принимать какого-то
мексиканского бродягу, который жаждет рассказать всю свою биографию. Какое-то
время я колебался: не послать ли его ко всем чертям? По лицу мисс Дигби можно
было догадаться: она точно такого же мнения.
— Хорошо, давайте посмотрим, что он собой представляет!
Секретарша заметно удивилась.
— Вы с ним будете говорить?
Я принял вид оскорбленной добродетели.
— Ну конечно! Ведь мне же не довелось сражаться с
мексиканцами у форта Аламо, мисс Дигби!
Секретарша презрительно фыркнула и удалилась. Я попался в
собственную ловушку. Ради удовольствия доказать мисс Дигби, что она ошибалась,
мне не оставалось ничего иного, как принять клиента. Спустя несколько минут
секретарша открыла дверь.
— Мистер Моралес!
Мне сразу стала ясна осторожность вахтера. Моралес оказался
человеком невысокого роста с дотемна загорелой кожей; на голове — копна черных
волос, усы киношного злодея. На вид ему было за пятьдесят. У глаз обозначились
глубокие куриные лапки — следствие привычки часто прищуриваться под жгучим
мексиканским солнцем. Посетитель был одет в выцветшие штаны цвета хаки и старую
белую куртку, на которой висела одна-единственная, грозящая оторваться
пуговица; Моралес примотал ее ниткой. Узловатые пальцы лихорадочно перебирали
край соломенной, невероятно древней шляпы.
— Здравствуйте, мистер Моралес! Входите, прошу вас,
присаживайтесь, пожалуйста!
Моралес смущенно улыбнулся, затем осторожно сделал шаг
вперед, что позволило мисс Флоренс Дигби сильно, с грохотом захлопнуть за собой
дверь. Моралес вздрогнул, но, убедившись, что секретарша осталась за дверью,
облегченно вздохнул.
— Сеньор Простои? Голос был приятный.
— Он самый. Прошу вас, присаживайтесь!
На этот раз Моралес повиновался; одной ягодицей он примостился
на краешке кресла, предназначенного для клиентов. Мексиканец явно чувствовал
себя стесненно, и мне казалось, что он вот-вот вскочит и ринется к двери.
— Жарковато, не правда ли? — сказал я, желая
разрядить обстановку.
Моралес с несчастным видом согласно кивнул головой. Затем он
запустил руку во внутренний карман пропыленной куртки, достал пакет из
оберточной бумаги, положил его передо мной и постучал по нему указательным
пальцем, словно хотел придать больше веса своим словам.
— Сто долларов. Вы найдете Хуаниту. Да?
— Подождите, мистер Моралес! Не так быстро. Кто такая
Хуанита?
— Кто? Это моя Хуанита. Моя маленькая, — произнес
он, стуча себе кулаком в грудь.
— А! Ваша дочь?
— Си.
[1]
Моя дочь. Вы мне ее найдете, сеньор?
— Возможно. Но сначала я должен задать вам несколько
вопросов.
Из ящика стола я вынул новенький блокнот и шариковую ручку.
Моралес с одобрительным видом следил за моими действиями. Он явно решил, что
дело теперь принимает официальный оборот. Почти как в канцелярии. Его мысли
нетрудно было угадать. Раз человек сидит за письменным столом, он должен делать
записи в блокноте.
— Сначала скажите, как вас зовут?
— Рамон Эстебан Моралес.
Я записал. Чтобы узнать, какое дело привело ко мне этого
Рамона Эстебана, лучшим методом было задавать ему вопросы.
— Откуда вы?
Судя по всему, он меня не понял.
— Где вы живете?
— А! Пунта Фелипе. Около Сан-Франциско.
Не могу претендовать на знакомство со всеми местечками
нашего штата, но готов поклясться, никогда не доводилось и слышать о чем-нибудь
подобном поблизости от Сан-Франциско. Это название было мне незнакомо.
— Пунта Фелипе, — медленно повторил я, записывая
название. — Что-то мне это ничего не говорит, мистер Моралес. По какой
дороге туда ехать, если из Сан-Франциско?
Мексиканец явно был в недоумении.
— По какой дороге? Но из Сан-Франциско есть только одна
дорога, она ведет к океану. А моя деревня в тридцати километрах.
— Одна дорога и ведет к океану? Да вы что — смеетесь
надо мной?
— Но, сеньор…
Сидя на краешке кресла, Моралес смотрел на меня с
разнесчастным видом. Он готов был стоять на своем. Пальцем я показал ему на
крупномасштабную карту, висящую на стене кабинета.
— Мистер Моралес, покажите, пожалуйста, на карте, где
находится эта ваша Пунта Фелипе.
Горя желанием помочь, мексиканец резво вскочил и устремился
к карте, внимательно изучил ее, прищелкнул языком и покачал головой.
— Не знаю, — сказал он в растерянности. — На
этой карте слишком много названий. Я не могу найти свою деревню.
— Если она рядом с Сан-Франциско, то это не составляет
труда. На карте представлены населенные пункты с числом жителей более ста
человек. Все города и деревни штата Калифорния.
Мексиканец покачал головой, в мозгу его, очевидно, шла
гигантская работа. Наконец он торжествующе улыбнулся.
