— Он, видимо, потрясающий тип, этот мистер
Хартли! — убежденно сказал я. Счастливого Нового года! Он, конечно, ничего
не понял: на дворе был июль.
Глава 5
Я поймал такси и решил вернуться домой в Парксайд Тауэр Это
в центральной части города, квартирная плата здесь умопомрачительна. Отчасти
потому, что тут всегда тишина и спокойствие. Но в этот вечер наш мирный пейзаж
нарушила полицейская автомашина, которую я обнаружил в нескольких метрах от
своего дома. Войдя к себе, увидел полицейского, развалившегося в моем лучшем
кресле. У него были широкие плечи и грудь бочонком, кресло под ним казалось
детской игрушкой.
— Решили вас тут подождать, Престон, — заявил он,
увидев меня. — Надеюсь, не имеете ничего против, а?
— Вы же меня знаете, Рэндалл. Чего только не сделаешь
для наших мужественных ребят в синей форме!
Это замечание отнюдь не отличалось точностью. В
действительности же Джил Рэндалл, сержант уголовной полиции, всегда ходил
только в штатском. Было бы преувеличением сказать, что его вид доставил мне
удовольствие. Рэндалл опасный человек. Если он занимался каким-либо делом, это
означало, что сильно пахнет жареным. Мне бы не хотелось в том быть замешанным.
— Ну, что нового? — спросил я его.
Рэндалл слегка привстал и посмотрел на меня сверху вниз.
— Скучаю без вас, Престон! Полгода, наверное, уже как
не виделись! Вот мне и пришла в голову мысль зайти мимоходом, поболтать
немного. Догадываетесь, думаю, что я хочу сказать.
— Еще бы! Последний раз мы с вами так болтали часов
шесть! У меня после этого полмесяца мозги всмятку были!
— Подумаешь! — сказал он, пожимая плечами. —
Работа такая. Чтобы жить надо трудиться. А сегодня по дружбе заскочил. Только
так. Маленький дружеский визит.
— Я весь внимание. Начнем нашу маленькую дружескую
беседу.
Рэндалл смежил веки, потом рассмеялся.
— Прекрасно! Как вы поживаете? И откуда прибыли?
— Сейчас?
— Сейчас. Это меня очень интересует.
— А Рурке знает, чем вы интересуетесь?
— Мы старые друзья, лейтенант Рурке и я, — заметил
Рэндалл любезным тоном. — Он знает чем я интересуюсь. И я буду с вами
откровенен, Престон. Его это тоже интересует. Так что отвечайте. Откуда вы
прибыли? Где были?
— Подождите, дайте подумать. Сегодня утром я встал
довольно рано…
Начал подробно описывать, что ел за завтраком, что пил, но
Рэндалл меня перебил:
— Может быть, дело пойдет быстрей, если я буду задавать
наводящие вопросы.
— Еще лучше, если вы объясните причину вашего
присутствия в моем доме!
— А разве не догадываетесь? Неужели никогда не слышали
о некоем Греге Хадсоне?
— Уадсоне?
Я сделал вид, будто пытаюсь вспомнить, доводилось ли мне
когда-либо слышать о некоем Греге Хадсоне.
— Да, Хадсоне. Произношу по слогам: Хад-со-не.
— Что-то это имя мне напоминает. Но черт меня побери,
если помню, что именно!
— Престон, старина, а вы деградируете! Если так будет
продолжаться дальше, придется вам искать себе другую работу! Вы заявляете,
будто не знаете Хадсона, а между тем виделись с ним сегодня после полудня!
— Правда?
— Около трех часов пополудни, Престон! Вахтер внизу вас
прекрасно помнит! Кроме того, вы оставили у Хадсона свою визитку! Так-то!
— Послушайте, сержант, просветите меня! Какая важность,
знаю я Хадсона или нет? И почему вы у него самого не спросите об этом, а?
Рэндалл выпрямился в кресле, лицо его приняло суровое
выражение.
— Хадсон вряд ли сможет рассказать! Прежде всего
потому, что кто-то воткнул ему промеж лопаток кухонный нож!
Что-то в этом роде я и ожидал услышать. Центральное
полицейское управление Монктон-Сити не станет посылать Джила Рэндалла, чтобы
просто поболтать о плохой и хорошей погоде.
— Понятно.
В качестве комментария это было, конечно, не очень блестяще,
но ничего лучшего на ум не пришло. Убийство Хадсона застало врасплох, удар
оказался чересчур сильным. Я взялся найти исчезнувшую девушку. Самое что ни на
есть классическое дело. Мне повезло, я разыскал эту девушку и за несколько
часов покончил с расследованием. И вот вдруг Хадсон позволил кому-то себя
пришить. Он не представлял для меня уже никакого интереса, а я рисковал утратой
лицензии и тюремным заключением за содействие мексиканцам, тайком пробравшимся
на территорию Соединенных Штатов. Одним словом, повезло, как утопленнику!
— А вас что-то это известие не очень удивило, —
заметил Рэндалл.
— Не очень удивило? Нет, что вы! Я, конечно, удивлен,
но не больше, чем это необходимо. В конце концов речь идет о малознакомом для
меня человеке. Повторяю, я его ранее не знал.
— Но вы были у него сегодня после полудня!
— Согласен. Я был у него сегодня после полудня. Вошел к
нему и беседовал с ним минут пять. А раньше никогда его не встречал. Ничем не
могу вам быть полезным!
Рэндалл погрозил мне толстым, словно бейсбольная бита,
пальцем.
— Скромность — это прекрасно, Престон, но вы ею
злоупотребляете! Откуда вам знать, можете вы быть мне полезным или нет?
Отвечайте лучше на вопросы! О чем говорили с Хадсоном?
— Что вам даст, если я отвечу: это была обычная
болтовня! Мне пришлось его посетить, дабы попытаться узнать некоторые
подробности по делу, которым я занимаюсь. Это дело не имеет никакого отношения
к кухонному ножу или убийству! Рэндалл покачал головой.
— Да, это мне явно ничего не даст!
— Прекрасно! Я отправился к Хадсону по делу совершенно
ординарному. Совершенно ординарному, но конфиденциальному. И закон не обязывает
меня разглашать существо моего расследования или имя клиента, поручившего это
расследование, без его предварительного согласия.
— Не ваша забота просвещать меня, что предписывает
закон, — проворчал Рэндалл. — Закон — это моя забота! Но есть и
другая статья закона, которую вы, наверное, знаете. Статья об учинении препон
полиции при проведении расследования и отказе от дачи свидетельских показаний.
— Вы не совсем точны в формулировке, сержант! Эта
статья подчеркивает: если свидетельские показания могут быть полезными при
проведении расследования!
Когда ему противоречат, Рэндалл никогда не злится. Наоборот,
он демонстрирует олимпийское спокойствие. И это отнюдь не добрый признак для
собеседника. Для меня в данном случае.
