Дикси съежилась на сиденье, словно хотела максимально
отдалиться от меня.
— А почему он умер?
— Кто-то забыл у него в спине кухонный нож. Я попытался
выдуть кольцо сигаретного дыма, но ветер с моря унес его. Дикси погрузилась в
размышления.
— Кто его убил? — спросила она.
— Если верить выводам полиции, то идеальным
подозреваемым мог бы стать я. В действительности же полицейские этого не
думают, но им известно, что я встречался с Хадсоном сегодня после полудня.
— Но вы же его даже не знали раньше, — сказала
Дикси, говоря словно сама с собой.
— Это верно. Но сие известно только вам. Ведь это вы
меня навели на упомянутого Грега Хадсона. Именно поэтому я к нему и отправился.
Затем спустя немного времени его кто-то прикончил. Существует ли взаимосвязь
между моим визитом и его смертью?
— Не понимаю. Вы же говорите, что нашли Хуаниту
Моралес? Таким образом, Грега убили отнюдь не затем, чтобы помешать вам ее
отыскать! А для вас, если исключить мексиканку, он никакого интереса не
представлял.
— А вот о вас этого не скажешь, — произнес я сладким
голосом.
— Совершенно не в силах вас понять!
— Хадсон был бабником. Вы сами мне это сказали. И он
тем хвастался. Это общеизвестно. Когда вы рассказывали мне о нем, радость вас
отнюдь не переполняла, это было заметно по вашему виду.
— Ничего странного. Я не испытывала к нему никакой
симпатии. Скажите прямо, — тон ее сделался агрессивным, — неужели вы
всерьез предполагаете, что я могу быть замешана в этом деле?! Какой идиотизм!
— Почему? Его убили. Когда такого рода молодцов
убивают, прежде всего приходит в голову, что убийца или брошенная женщина, или
муж женщины, которую еще не бросили.
Дикси коротко рассмеялась, в смехе ее было больше презрения,
чем веселья.
— Муж? Вы что, Флойда имеете в виду? Мой милый, сразу
видно, вы совершенно не знаете моего мужа. Иначе бы вам и в голову не пришло,
что он в состоянии убить кого-либо из-за меня! Да если я вдруг начну
раздеваться догола прямо на тротуаре средь бела дня перед толпой пьяных
матросов, он даже улицу не перейдет, чтобы этому помешать!
— Неужели и впрямь так?
Я внимательно следил за нею. Она смотрела прямо перед собой
сквозь ветровое стекло, лицо не выражало ничего. Если бы Флойд Уайтон-младший
по-иному относился к своей жене, возможно, и она была бы другой. Но меня это
совершенно не касалось, это их заботы. Не было ни малейшего желания вмешиваться
в семейные дела клана Уайтонов.
— Расскажите мне о Хадсоне! Дикси очнулась.
— Грег? Что можно о нем сказать? Красивый парень,
всегда улыбался, милый, если надо было. Очень озабоченный бабами. Он всегда
заявляет — заявлял, точнее, — что по части постельных дел считает себя
чемпионом всего Тихоокеанского побережья.
В голосе ее мне послышалась нотка горечи.
— Теперь он угомонился навсегда, — напомнил я
ей. — И вопрос заключается в следующем: по чьей вине? Чем он вообще
занимался? Были ли у него какие-либо деловые связи?
Дикси пожала плечами.
— Возможно, только он никогда об этом не говорил.
Всегда с распростертыми объятиями, всегда готовый любого дружески похлопать по
спине. Знаете, кого он мне напоминал?
— Нет.
— Когда он старался выглядеть хорошим парнем, эдаким
добрым товарищем, я всегда думала о ведущих телешоу, ужимки до одурения и
фальшиво доброе расположение духа.
— Понятно. Я говорил с ним всего лишь несколько минут,
но очень хорошо понимаю, что именно вы хотите сказать.
— Скажите, может быть, хватит вопросов? Я замерзла.
Какие бы там намерения ни питала Дикси Уайтон, решившись совершить со мной
вечернюю прогулку в автомашине, сейчас у нее все вылетело из головы. Атмосфера
приятного интима, который она излучала, словно электрогенератор, полностью
рассеялась. Известие о гибели Хадсона прервало ток флюидов и охладило ее. С
одной стороны, я поздравлял себя с этим. Мне ведь ужасно не хотелось
ввязываться в любовную интрижку с женой одного из самых влиятельных людей
города, и теперь в этом отношении можно было быть спокойным, опасность
миновала. Мы поехали обратно в город и снова погрузились в молчание, только
иного рода. Рядом со мной сидела женщина, которую некто провожает в автомашине.
Неважно кто. Просто знакомый. Когда мы въехали в Монктон-Сити и миновали
окраины, она сказала:
— Отвезите меня в клуб. Мои друзья еще, наверное, там.
Она произнесла «мои друзья» таким тоном, что стало понятно: я к их числу не
отношусь. Оставив машину около заведения Кранца, сделал знак портье в ливрее,
который направился было в нашу сторону, чтобы он отошел.
— Мне бы хотелось попросить вас об одолжении, —
обратился я к Дикси.
— Смотря о каком.
Она хотела лишь одного: расстаться со мной как можно
быстрей, ничего не слышать более ни об убийстве, ни о полиции. Скорее вернуться
в залитый огнями бар, где все, что я ей рассказал, не замедлит утратить
реальное содержание.
— Если вдруг вспомните что-нибудь о Хадсоне,
какую-нибудь деталь, способную пролить новый свет на это дело, обещайте,
пожалуйста, позвонить мне!
— Могу обещать вам только одно: если и позвоню, то лишь
по этому поводу. По правде говоря, Престон, вы меня разочаровали. У вас
ограниченный диапазон тем для беседы!
Она выскочила из автомашины и устремилась к сверкающему
огнями входу в «Устричный садок». Я немного подождал, затем последовал ее
примеру, вылез из автомобиля, подошел к портье и сунул ему в руку доллар.
— Спросите у Кранца, не найдется ли у него для меня
несколько минут.
Портье спрятал деньги в карман, оглядел меня с ног до
головы, затем сказал:
— А он в баре. Прямо у входа.
— Знаю, но не хочу там показываться. Из-за дамы. Вы,
конечно, понимаете, что я имею в виду.
— А если он спросит у меня ваше имя?
— Скажите просто, что должен мне бокал вина. Портье
снова оглядел меня, пожал плечами и вошел в заведение. Вышел оттуда он почти
сразу же, следом шел Кранц.
— Вот господин, который вас спрашивает.
— Престон! — воскликнул Кранц. — За один
вечер сразу два визита!
Повернувшись к портье, он сказал:
— Все в порядке, Бифф!
Бифф понял намек и отошел в сторону.
— Очевидно, я понадобился тебе вовсе не ради бокала
вина?
— Конечно. Ты заметил, с кем я сегодня уходил из бара?
