— Думаю, вряд ли. Предварительное расследование — это
еще не обвинение. Он под судом не был. Чад пожал плечами.
— Все так. Что-нибудь еще тебе показать?
— Нет, спасибо.
Поболтали еще несколько минут, потом я ушел. Чад Штейнер
пользовался у меня большим доверием, но было бы слишком требовать от журналиста
принять на веру то, что я ему сообщил, он должен был сам все проверить. А если
бы мне пришло в голову рассказать ему побольше, он тут же пустил бы по следу
двух-трех своих парней. А сейчас расследование находилось в таком состоянии,
что любой ложный шаг мог бы все испортить.
По дороге я заглянул в бар к Сэму, съел бутерброд, запил его
кружкой пива. В баре было прохладно и тихо. Я стал размышлять.
Мирон С. Хартли специализировался в организации конгрессов.
Монктон-Сити город, подходящий для такого рода деятельности, здесь ежегодно
проходило не менее двухсот всякого рода конгрессов, съездов, коллоквиумов и конференций.
Всем известно, как они обычно проводятся. Начинается с распространения
программы конгресса и заседаний, а заканчивается речью президента. Но для
большинства делегатов любой конгресс означает, кроме того, и нечто иное. А
именно: неделю отдыха от дел и, в частности, от своих жен. А Хартли был
приятелем Гарри Свенсона.
Тут я стал строить гипотезы, которые подкреплялись
определенными фактами. Свенсон нанимал по контракту девушек, в частности,
артисток мюзик-холла и для выступлений в ночных барах. Однако развлечения,
предоставляемые мужчинам зрелого возраста и временно холостым, могут
приобретать самые различные формы. Пять лет тому назад Свенсон оказался замешан
в скандале в связи со сводничеством. Потом стал осторожней и основал
театральное агентство, дабы придать своей деятельности законный характер. В
целом, если ход моих рассуждений был правилен, Свенсон просто-напросто
обеспечил себе хорошее прикрытие; он, конечно, поставлял достопочтенным
господам конгрессменам шикарных девок из мюзик-холла и ночных кабаков.
Я не знал еще, замешан ли Свенсон в истории с убийствами, но
дела это не меняло. Мне немного известна была манера Рурке вести допрос. Будь у
Свенсона ума на пару центов, он бы немедленно собрал вещички и смылся.
Я быстро допил пиво и поехал к Свенсону. Его контора
помещалась на Четвертой авеню. Все, что в моем родном городе имеет отношение к
индустрии досуга и развлечений, размещается на этой улице. Здесь в различных
более или менее приличных заведениях зарабатывают себе на кусок хлеба с маслом певички,
танцовщицы, исполнительницы стриптиза, всякие фигурантки. Именно тут
размещается и большинство театральных агентств. Контора Свенсона занимала
второй этаж респектабельного коммерческого здания со сдающимися внаем
помещениями. Я поднялся на лифте. В просторной приемной за столом восседала
черноволосая красотка. Большинство кресел для ожидающих было уже занято
девицами, разумеется. Некоторые сидели сияющие, преисполненные надежд; другие —
с терпеливым видом людей, привыкших к долгому ожиданию. Все с любопытством
уставились на меня, но интерес сразу пропал, как только девушки убедились, что
я человек посторонний.
Подойдя к черноволосой красавице, я сказал ей:
— Мне хотелось бы поговорить с мистером Свенсоном.
Скажите: Престон спрашивает!
— Вам назначена встреча, мистер Престон? —
осведомилась красотка, приняв сугубо официальный вид.
— Нет, но все равно доложите обо мне!
Она с извиняющимся видом улыбнулась и грациозным жестом
показала на ожидающих девиц.
— Сожалею, — заявила секретарша, — но мистер
Свенсон в данный момент ведет прием, и все эти девушки пришли раньше вас!
— Вам же сказано, милочка, доложите обо мне! И скажите,
чтобы принял меня сейчас же. Впрочем, если хотите, я сам могу доложить о себе!
Тут я сделал вид, будто намереваюсь ворваться в святилище.
Секретарша подскочила.
— Хорошо, — сказала она, покраснев от
гнева. — Я доложу о вас шефу, но это ровно ничего не даст!
Через полминуты она вернулась и закрыла за собой дверь, на
которой висела табличка «Т. Свенсон. Директор».
— Держу пари, он жаждет со мной увидеться! Секретарша
молча кивнула головой и села на место. Потом сказала:
— Мистер Свенсон сейчас освободится. Подождите,
пожалуйста, пару минут!
Одна из девиц что-то прошептала своей соседке, и обе
посмотрели на меня очень гневно.
Я наклонился к прекрасной брюнетке.
— Как импресарио ваш Свенсон явно не на высоте! —
сказал ей убежденно. Иначе вы бы не сидели тут секретаршей в приемной! Вы
достойны лучшей участи!
Девушка не без ехидства ответила:
— А вы неоригинальны, мистер Престон! На этой неделе вы
седьмой, кто мне это говорит!
Тут дверь кабинета Свенсона открылась, вышла девица. Она
быстро закрыла за собой дверь и озарила секретаршу сияющей улыбкой, которая
остальным присутствующим, включая меня, не предназначалась. Девица казалась в
восторге от своей беседы с великим администратором.
— Так я иду! — спросил у секретарши.
— Да, — ответила брюнетка.
И вот настал мой черед предстать пред светлые очи мистера
Свенсона. Он восседал за огромным письменным столом орехового дерева,
сверкающая поверхность которого ясно свидетельствовала, что никакими делами на
нем не занимались.
— Ну и ну! — сказал Свенсон. — Частный сыщик!
Присаживайтесь, прошу вас!
— Роскошные апартаменты! — заметил я, усаживаясь
на стул.
— Это для меня не новость! Не знаю цели вашего визита,
но вынужден просить немедленно перейти к делу, ибо мне еще надо принять много
народу.
— Да, видел. У меня к вам только одна просьба. Мне
хотелось бы вновь увидеться с Хуанитой. Можете это устроить? Свенсон слегка
нахмурился, потом улыбнулся.
— Боюсь, вы рассчитываете на мою память больше, нежели
она того заслуживает, Престон. В моей картотеке зарегистрировано более
четырехсот девиц. Из них я помню не более половины. Хуанита, говорите?
Он повернулся к обитой кожей стойке для досье и выдвинул
один из ящиков.
— Будет затруднительно ее найти, если только вы не
знаете фамилии.
— Моралес. Хуанита Моралес.
Свенсон полистал досье, останавливаясь время от времени то
на одном, то на другом имени, но в конце концов покачал головой.
— Сожалею, Престон! Такой у меня не значится. Где она
работает?
— Она не работает. Скажет а данный момент отдыхает.
— В таком случае, — сказал Свенсон, вздымая вверх
руки, — боюсь, что вы обратились не по адресу!
