— Думаю, мне не стоит пытаться прятаться.
— Зря лишь потеряешь время! Если хочешь выйти сухим из
воды, сам позвони в полицию, да побыстрей! Спроси лейтенанта Рурке из уголовки!
Он мужик справедливый, ты с ним ничем не рискуешь.
Телохранитель поднялся, бросил последний взгляд на Свенсона
и кивнул головой в знак согласия. Потом достал из кармана мою пушку и протянул
мне.
— Только не говорите, Престон, что я у вас отобрал
пистолет, ладно?
— Ладно.
Я взял пистолет, вытащил обойму, сунул ее в карман. Потом
положил пушку на место в кобуру под мышкой.
— Зачем вы это сделали? — удивился телохранитель.
— Отпала необходимость. Я заряжаю его лишь тогда, когда
ожидается перестрелка.
— А вы, оказывается, хитрец! — усмехнулся телохранитель. —
Хорошо, иду звонить.
Он вышел из комнаты. Я же быстро подошел к стулу, на котором
лежали деньги. В пачке оказалось тысяча восемьсот долларов в купюрах по
пятьдесят и сто. Деньги принадлежали Свенсону. Но Свенсон был мертв. И у него
не имелось ни жены, ни детей. У меня тоже, но я был жив. Поэтому сунул деньги в
карман и закурил сигарету. В этом чувствовалась жизненная необходимость.
До встречи с Рурке оставались считанные минуты.
Глава 14
Когда я вышел из здания центрального управления полиции и
сошел по выщербленным ступеням вниз на мостовую, была уже половина десятого. С
удовольствием вдохнул чистый вечерний воздух. Приятно было оказаться вне
задымленного кабинета второго этажа, где мне пришлось пропотеть около двух с
половиной часов. Впрочем, исходя из сложившихся обстоятельств, Рурке не
очень-то тиранил меня. Когда мы с ним расстались, он уже вполне походил на
нормального человека. Сделались опять добрыми приятелями или что-то около того.
С его точки зрения денек выдался на редкость удачным. За двадцать четыре часа
оказалось зарегистрировано четыре убийства, из них одно в состоянии законной
обороны. Трое убийц оказались мертвы, а четвертый, признанный невиновным, пока
сидел за решеткой. Что же касается меня, то я твердо стоял на своем: я тут ни
при чем, оказался на месте убийства Свенсона и Смайноффа по чистой случайности.
По просьбе миссис Уайтон занимался расследованием, которое не имеет никакого
отношения ко всем этим убийствам, и вдруг, сам того не ожидая, оказался в
центре событий. Хартли прикончил Хадсона, это я, впрочем, узнал лишь от самого
Свенсона. Видимо, что-то не поделили. Так как Хартли уже не в состоянии
что-либо пояснить по данному поводу, вся эта история наверняка останется никому
не известной. Впрочем, причина никого не интересовала, она не имела значения.
Подпольный бизнес на телефонных жрицах любви оказался прикрыт. Для полиции это
был сущий подарок, ей оставалось лишь сказать спасибо потрясенной публике и
задернуть занавес. Что же касается некоторых оставшихся неясными деталей, то
тем хуже для них.
Рурке не старался причинить мне лишние неприятности, и я это
знал. Его заботило лишь одно: со спокойной совестью сдать все дела по убийствам
в архив. И не только эти дела. Вечером, прежде чем отправиться домой, он
постарается списать на погибших немало нераскрытых преступлений! Но это его
заботы. Мне же оставалось лишь найти ответы на несколько второстепенных
вопросов.
На углу соседней улицы имелась стоянка такси. Сев в машину,
я назвал шоферу адрес. Мой личный автомобиль все еще стоял у обочины тротуара
возле «Круглого бара», поскольку полицейские доставили меня от «Круглого бара»
в управление за казенный счет. В такси я уселся на заднее сиденье, вытащил свою
пушку из кобуры и, достав из кармана обойму, вставил ее в пистолет. Затем передернул
ствол, послав патрон в патронник. Раздался сухой металлический щелчок, и я
услышал вскрик: шофер ошалело смотрел на меня в зеркало заднего обзора.
— Не пугайтесь, старина, — успокоил я его. —
Имею разрешение на ношение оружия.
Для большей убедительности убрал пистолет в кобуру. Шофер
пришел в себя, и машина перестала вилять из стороны в сторону. Тем не менее всю
дорогу водитель продолжал держать меня в поле зрения. На лице его явно
обозначилось облегчение, когда я расстался с ним, предварительно рассчитавшись
по счетчику. Не задерживаясь в холле, я поднялся наверх и позвонил.
Дверь открыла Изабелла. На ней по-прежнему были красная
блузка и черные колготки. Она встретила меня с какой-то странной усмешкой.
— Скажи, пожалуйста. Наш знаменитый сыщик. Входите,
сеньор, прошу вас.
Войдя в комнату, я вначале подумал, что девушка принимала
гостей. На круглом столе стояла початая бутылка джина, рядом — два бокала. На
ковре валялся пакетик из-под жареного картофеля. Электрофон извергал поток
джазовой музыки. Изабелла положила руки на бедра и, напевая, принялась
кружиться по комнате. Судя по всему, она была одна.
— У вас что, какой-нибудь праздник сегодня? —
поинтересовался я.
Изабелла Не ответила, я убавил громкость электрофона и
повторил свой вопрос. Улыбнувшись, девушка кивнула в знак согласия.
— Выпьете стаканчик, мистер Престон?
Она взяла бутылку джина, намереваясь налить мне.
— Нет, спасибо. Никогда не пью этой отравы. Изабелла
подошла ко мне и погладила рукой отвороты пиджака.
— Мой прекрасный детектив, — прошептала
она. — Разве можно сказать «нет» такому мужчине, как вы, сеньор?
Изабелла явно была уже под хмельком, алкоголь воспламенил ее
глаза и тело. Как женщина она вполне могла сойти за маленькое сокровище, и,
будь у меня иные намерения, подобное знакомство было бы оценено по достоинству.
Взяв один из бокалов с джином, я сунул его ей в руку.
— А где ваш приятель? — спросил я. Изабелла как-то
странно улыбнулась.
— Зачем вы сюда пришли, сеньор?
— Хотел рассказать, что приключилось сегодня вечером с
вашим другом Гарри Свенсоном.
— Пхе! — ответила Изабелла, презрительно
усмехаясь. — Мне это известно. Радио сообщило. Бедный Гарри! Она хрипло
засмеялась, закинув назад голову.
— Я провел весь вечер в полицейском управлении, —
продолжал я. — Они там задали мне кучу серьезных вопросов, Изабелла. Но вы
можете быть спокойны, дорогуша! Я не стал им говорить, что именно вы убили
Свенсона и Смайноффа.
Лицо девушки на мгновенье потемнело.
— Я? Нет, сеньор! По радио сообщили все подробности.
Впрочем, я не выходила из этой комнаты после нашей последней
встречи с вами.
Я хмыкнул и уселся в кресло. Изабелла наблюдала за мной.
— Мне прекрасно известно, мой ангел, что вы не покидали
порога этой комнаты. Я был у Свенсона, когда все произошло. Готов поклясться:
вас при этом не было. И тем не менее его убили именно вы. Равно как и
Смайноффа.
