— Сумасшедший! — сказала она. — Вы совсем с
ума сошли, мистер Престон!
— Отнюдь! Свенсон сообщил мне, что Смайнофф должен был
с ним встретиться. Ему нужны были деньги, чтобы смыться из города. Но Свенсон
не испытывал к нему доверия. Он считал, что Смайнофф решил явиться в «Круглый
бар» лишь затем, чтобы прикончить его.
— А ведь так оно все и произошло, а? — произнесла
Изабелла, пожимая плечами. — Или на радио плохо информированы?
— Нет, радио не ошиблось. Но на радио никто не знает,
что кто-то предупредил Смайноффа. Ему сказали, будто Гарри пристрелит его, как
только тот переступит порог. Об этом известно только вам и мне. Впрочем, вы им
обоим сказали одно и то же!
Изабелла пристально взглянула на меня и топнула ногой.
— Я сделала это? А вы в состоянии доказать?
— Нет, — пришлось признаться. — И даже если
бы оказался в состоянии, затрудняюсь сказать, что бы в результате изменилось.
— Стало быть, это не имеет никакого значения, сеньор? Я
покачал головой.
— О вас и обо мне этого нельзя сказать. Хотелось бы
знать, что они вам сделали, эти типы? Почему вдруг вы с ними так жестоко
поступили?
— Сигарета у вас найдется? — резко спросила
девушка. Я достал из пачки две сигареты и по очереди прикурил их. Изабелла
уселась на диван. Она положила голову на вышитую золотом подушку, выпустила
струю дыма, посмотрела, как дым спиралями поднимается к потолку. Потом стала
говорить.
— Что ж, пожалуй, можно вам все сказать, сеньор
Престон! Это мой долг перед вами. Без вас ничего бы так быстро не получилось.
Я молча кивнул головой, соглашаясь с ней.
— Вы спросили: что плохого сделали мне эти типы? Да
почти ничего. Я уже говорила вам, они грозились изуродовать меня, если я не
стану выполнять их приказания. Но то были лишь слова. Мне их в свой жизни
столько приходилось слышать! От этого не умирают!
Изабелла ногтем указательного пальца постучала по сигарете,
немного пепла упало на ковер.
— Вернемся несколько назад, сеньор! К той ночи, когда
они убили мою Хуаниту.
— А я думал, ее убил кто-то другой, некий Камптон.
— Пхе! — скривилась Изабелла. — Камптон не
что иное, как грязная свинья, он слишком много, к тому же, выпил! Но не он
истинный виновник. Камптон посчитал Хуаниту за шлюху и решил, что она
сопротивляется лишь затем, дабы набить себе цену. А вот в объятия к нему ее
толкнули Свенсон и его банда.
— Какая разница! Ведь она присутствовала на этой
вечеринке, — заметил я. И собирались там отнюдь не на школьный выпускной
бал!
— Нет, — сказала Изабелла глухим голосом. —
Придется рассказать вам, сеньор, как все в действительности произошло. Когда я
написала Хуаните, чтобы та приехала ко мне, то сделала это вовсе не за тем,
чтобы та вела такую же жизнь, как и все мы. Хотелось, чтобы Хуанита жила со
мной, я бы подыскала ей работу, честную работу. Но как-то раз великий босс
Свенсон лично явился ко мне и увидел Хуаниту. Он сказал, что она красавица и
что я не имею права мешать ей развлекаться. Но я бы помешала. Хуанита была
ребенком, сеньор и не такой чокнутой, как я. В ней не было ничего дурного,
поэтому-то я ее так и любила.
Изабелла немного помолчала. Я поостерегся нарушать ее
молчание. Затем она продолжала свой рассказ.
— Потом… После того, как это произошло, Свенсон вызвал
меня к себе. Я рассказала вам, что он потребовал. Но не сказала, что эти свиньи
сделали с телом. Они выбросили ее маленькое разбитое тело на муниципальную
свалку, сеньор! Засыпали нечистотами и так и оставили там, среди отбросов и
мерзости, под тоннами городского мусора! Да, они вышвырнули ее, словно кулек
протухшей рыбы! И никто даже не сотворил молитвы над ней!
Голос Изабеллы дрожал от гнева; ненависть, которую она
излучала, казалось, наполняла всю квартиру.
— И я поклялась отомстить за Хуаниту, убить их всех. Я
поклялась всемогущим Богом, но голову не потеряла. Гнев — плохой помощник, коли
намереваешься вступить в борьбу с подобными гангстерами. Я разработала план и
стала терпеливо ждать. И до поры до времени исполняла все, что мне приказывали.
Стала работать у миссис Уайтон и вот там-то, наконец, решилась. Видите ли,
сеньор, я отнюдь не храбрая женщина, я не могла убить их сама. Это должны были
сделать другие, сами того не зная почему.
— Вы что же, хотите сказать, что замыслили убийство и
двух других, Хадсона и Хартли?
— Да. Все те, кого я хотела уничтожить, мертвы. Все
четверо…
Я уселся в кресло поудобнее.
— Надо сказать, вам повезло. Если бы я вдруг не
оказался замешан в это дело…
Тут я вдруг замолчал. Внезапно мне все стало ясно. Изабелла
улыбалась с довольным видом. Я подошел к телефону, что стоял у телевизора, и
набрал номер Боба Клайна.
— Боб? Престон говорит. Приезжал ли к вам Чарли забрать
груз, как было условлено?
— С ума можно сойти! Просто невероятная история! Час
назад кто-то позвонил по телефону и спросил старика мексиканца. А я думал,
кроме нас двоих, никто не в курсе, что он у меня!
— Я тоже так думал. Впрочем, это не имеет значения. И
что произошло?
— Говорила какая-то женщина. Когда он повесил трубку,
то сказал мне, что должен немедленно уйти. Я пытался его задержать, сказал, что
за ним должны заехать. Но не тут-то было! Старик заявил, что все о'кэй и он
уходит. И таки смылся. Кстати, Престон…
— Да?
— А этот Чарли был весьма раздосадован, когда узнал,
что его клиент смотал удочки. Он сказал, вы обещали ему пятьдесят долларов и…
— Не беспокойся. Боб, он их получит. Привет. Положив
трубку, я повернулся к Изабелле.
— Итак, этот старик тоже липа?
— Не совсем. Он настоящий мексиканец, только не отец
Хуаниты. Ее отец давно умер.
— Следовательно, вы наняли старика, чтобы он впутал
меня во всю эту историю?
Изабелла усмехнулась.
— Мне доводилось слышать о вас. Говорили, что вы добрый
человек. Вот я и подумала: не откажетесь помочь старому мексиканцу, который
прибыл так издалека, к тому же пешком.
Я кисло улыбнулся.
— Понятно. У старого дурака Престона чувствительное
сердце. Он дал себя облапошить, словно мальчика!
— Не сердитесь, сеньор! Мужчина без сердца — не
мужчина! Что ж, в ее доводах был определенный резон.
— А все-таки, что было Правдой в той легенде, которую
мне выложил так называемый Моралес?
