– Эй, ты чего? – Удивленный оклик Вадима вернул Семена к действительности. Тот не сразу заметил отставание Семена и сейчас с тревогой смотрел на него метров с двадцати.
– Так, вспомнилось кой-чего, – уклончиво ответил Семен. – Просто у меня детство как раз в Твери прошло.
Вадим успокоился:
– Ну еще лучше тогда. Раз город знакомый.
Семен прикинул в уме и, уже зная ответ, спросил:
– Кстати, все хотел узнать, между земным и здешним годом есть разница?
Вадим удивленно покосился, но спрашивать ничего не стал, а просто ответил:
– Ага. Здешний длиннее, где-то чуть меньше чем в полтора раза.
Все сходилось. Еще один фрагмент лег в головоломку. «Вот так, – думал Семен, – зря я, значит, не верил тогда. Сорок седьмой явно шавелары спалили. Наверняка давешний принц руку приложил. И не один, а, скорее всего, вместе со своей диверсионной группой. Если из-за трех детишек они двадцать семь бойцов на смерть отправили, то из-за „хана“ могли и сотню послать. Одно непонятно, логичнее было бы с Твери начать. Хотя, черт его знает, чем они там занимались, пока я тут прохлаждался, может, и до Твери добрались. И не только до нее…» Семен вздрогнул. Ксенопсихология входила в состав занятий института, но к ней все относились, как нормальный просвещенный человек относится, скажем, к астрологии. Даже среди самих ксенопсихологов бытовало мнение, что понять мотивы и предсказать действия представителей большинства чужих рас практически невозможно. Что шавелары сочтут адекватным ответом на это похищение? Гибель одного города? Десяти? Ста? Всего человечества, как утверждал тот болтливый разбойник? Семен постарался отогнать мрачные предчувствия, но апокалиптические картины сожженной Земли продолжали навязчиво маячить перед внутренним взором.
Дальше ехали молча. Вадик погрузился в какие-то свои мысли, Семену разговаривать тоже не хотелось, он мрачно ехал сзади, изредка подгоняя лошадь, чтобы не сильно отставать от Вадика – стоило тому оторваться метров на двадцать, сразу наваливалась жара.
Заночевали прямо посреди пустыни. Вадик прикрепил к лошадиным мордам торбы, отвязал один из взятых мешков с запасами – в нем оказался какой-то местный злак – и равномерно распределил содержимое по торбам. Лошадки немедленно захрумкали. Вадик легонько похлопал свою по шее и с улыбкой обернулся к Семену:
– Знаешь, есть в этой дикости и свои плюсы. Вот, к примеру, лошади… Машина что – железка железкой, а вот коняка – совсем другое дело. Она же все понимает… Приходишь вечером к своему, весь такой злой и дерганый, – ну мало ли чего там не сложилось, – а он фыркнет так понимающе, мордой в плечо ткнет: не расстраивайся, мол, – и все проходит… По-моему, человечество крупно ошиблось, поменяв друзей на бездушные куски железа. Скорость – она все же не главное. Мне вот, пока я в Москве жил, и в голову не приходило на лошади кататься, да если бы и пришло – то так, для прикола, разве что.
Семен только хмыкнул. Вадик кивнул с улыбкой:
– Понимаю, для тебя, наверное, глупо звучит. Это, знаешь ли, самому прочувствовать надо… Да ладно, давай спать. – Он зевнул. – Устал я с этой пустыней дурацкой…
* * *
Что-то новое в окружающем безжизненном пейзаже появилось лишь на третий день. Группа невысоких зданий, цветом почти сливающихся с окружающей пустыней, проявилась по пути следования неожиданно, как карты из рукава шулера, – Семен даже воскликнул удивленно. Вадик же кивнул обрадованно:
– Ну наконец-то. По моим прикидкам, давно пора – я уж беспокоиться начал. – Обернулся к Семену: – Тут, кстати, эта… ты, в общем, не дергайся особо… короче, хозяева тут как бы не люди. И даже вообще – не гуманоиды.
Семен только брови удивленно приподнял, но что-то такое в памяти забрезжило.
– Хасстаками зовутся, а выглядят… ну ящериц видел когда?
Но Семен уже заметил местного «хозяина». Типичный такой серый варан, которых Семен вдоволь насмотрелся за два года службы. Вот только подросший раз так в четыре-пять. Очень внушительная получилась зверюга, впору было бы испугаться, если бы Семен не помнил этих хасстаков по справочнику Миллера, где они характеризовались как «разумные» и «неопасные».
Вадик проследил за взглядом Семена и кивнул:
– Во-во, он самый. Да, кстати, типы они категорически неразговорчивые, и, на мой взгляд, не факт, что вообще очень уж разумные.
Замеченный хасстак размашисто махнул хвостом, как показалось Семену, раздраженно. Вадик же продолжал:
– Раза четыре тут ездил, первый раз напугался до икоты, думал, сожрут щас, потом ничего – привык. Разговаривать они, по ходу, не умеют, что бы там себе этот Миллер не думал, но операторствуют на портале неплохо. И то счастье – тут же не только самим проходить – и коняшек протаскивать надо, в Тайге своих не водится.
Вадик спрыгнул с лошади, Семен последовал его примеру.
– Эй, желтый, мы – на ту сторону, – не глядя на «варана», громко заявил Вадик и повел свою лошадь в поводу к ближайшему зданию.
– Пяаахтьт-тес-сят три тф-фе'атсс-сать, – вдруг прозвучал громкий шипящий голос.
Семен мог бы поклясться, что ящер и глазом не повел, но звук доносился явно из его пасти. Вадик вздрогнул и удивленно обернулся:
– Че-е-его-о-о?!
Ящер пошевелился.
– Ххсс-шш. Ашш-ши орг-гхх-а'ы п'охххо присс-псс-оп'енхх к фха-шшшей реч-шши. Че'оффек, сз-сапо'инай: пьятьт-тес-сят три тф-фе'атсс-сать. Кхшшш. Поффтори.
– Пятьдесят три двенадцать, – громко сообщил Вадик и возбужденно зачастил полушепотом: – Он знает русский язык, мало того, что он умеет разговаривать, он определенно знает русский язык! Как он его выучил? Он не мог пройти по Тайге, там для них слишком холодно, он не мог и через…
Чешуйчатый двухметровый хвост нервно дернулся вправо-влево.
– Н'е т-ты. Хвф-фторой'.
– Пятьдесят три двенадцать, – послушно произнес обалдевший Семен.
– Хвф-хх-орошш-шо. – Желтые глаза закрылись, ящер замер.
Вадик покачал головой:
– Никогда не слышал, чтобы хасстаки вообще издавали какие-то звуки, а тут они аж по-русски разговаривать начали.
– Уважаемый, – обратился он к ящеру, и Семен не смог сдержать улыбки, – можно задать вам пару вопросов?
Хасстак оставался недвижим и безмолвен, но Вадик сдаваться не собирался, подождав немного, он продолжил:
– Что значит это «пятьдесят три двенадцать»? – Тишина. – Скажите, пожалуйста, через какой портал вы пришли сюда? – Тишина. – Скажите, вам известно что-нибудь о строителях порталов или о первых… – Серо-желтый хвост мелькнул в воздухе, и Вадик с руганью рухнул на пятую точку, подняв клубы пыли. Ящер приподнялся и, двигаясь с грацией и неотвратимостью ползущего с горы ледника, удалился за ближайший бархан.
