Чики опять пошел впереди, но замешкался возле двери. Семен воспользовался задержкой, чтобы негромко поинтересоваться:
– Ты что, совсем ничего не боишься?
– Боюсь, – ответил Чики неожиданно свистящим шепотом, неотрывно глядя на что-то сквозь мутно-стеклянные двери. – До смерти боюсь.
Семен проследил его взгляд, посмотрел сквозь стекла на площадку перед отделением, не заметил ничего особенного, кроме стоящей поблизости «шестерки», из которой неспешно выбирались трое мужчин. Хотел спросить: «И чего такого?» – но наткнулся взглядом на осунувшееся лицо Чики, на выхватываемый пистолет и ошарашенно замер. То, что происходило дальше, запечатлелось в его памяти урывками, эдакими стоп-кадрами.
Вот – оглушительно-звонко бьет выстрел возле самого уха, и в стеклах дверей появляется отверстие с сеткой трещин по краям.
Вот – стоящий у машины невысокий длинноволосый мужчина, чем-то похожий на Диму Маликова, держит в руке непонятно откуда взявшуюся угловатую конструкцию, на торце которой бесшумно бьется оранжевый огонек.
Вот – также бесшумно – только легкий пульсирующий звон в ушах – осыпаются блестящим дождем стекла в холле. Пистолет в руках Чики дергается раз, другой, третий – звуков не слышно, только из ствола каждый раз появляется короткий язык огня. Стекла в дверях, наконец, тоже осыпаются, еще один выстрел в двери – и рука с пистолетом рисует стремительный полукруг.
Семен успевает почувствовать мертвящий холод, заглянув в черный зрачок смерти на конце ствола, но рука не задерживается, и следующий выстрел бьет в сторону оставленной проходной, разбивая стекла и выбивая щепки из какого-то шкафчика. Ошеломленный милиционер – Семен отчетливо видит его округлившиеся глаза и раскрытый в немом крике рот – рефлекторно ныряет под стойку.
Вот – они уже на улице, и Чики, чего-то неслышно крича Семену, за подмышки тащит из-за руля водителя, руки трупа в такт рывкам синхронно болтаются, как два маятника.
Два человека лежат возле машины странными кляксами, третьего – с другой стороны машины – Семен не видит, но видит и хорошо запоминает ухоженную тонкую руку, медленно скребущую асфальт в десяти сантиметрах от лежащего рядом пистолета-пулемета.
Вот – они уже в машине, Чики за рулем, Семен полулежит на заднем сиденье, цепляясь за обивку, машину бросает из стороны в сторону, сами собой захлопываются незакрытые двери, кроме одной задней, Семен приходит в себя и начинает более-менее воспринимать происходящее. Визг шин на поворотах, крик:
– Да выкинь ты его, х…ли тормозишь!
Один из пассажиров не только выжил, но и умудрился почти влезть обратно в машину – он держится руками за сиденье, а задняя часть тела и ноги торчат наружу. Семен изворачивается и бьет ногой по вцепившимся рукам – короткий вскрик, человек катится по дороге и остается где-то сзади. Семен ловит дверь за ручку и захлопывает ее. Порядок. Он переводит дух. Весь ужас произошедшего дойдет до него позже. А пока:
– Все ништяк! – Чики улыбается в зеркало заднего вида и показывает большой палец. – Еще поживем!
Проехав переулками несколько дворов, Чики остановил машину и повернулся к Семену:
– Ты машину-то водишь?
– Вожу, – кивнул Семен, – а что?
– А то, что давай садись за руль. Меня первый же мент остановит, а тебя, – усмехнулся, – только второй.
– Почему второй? – поинтересовался Семен, усаживаясь за руль. – В смысле: почему остановит?
– Потому что они сейчас «Перехват» объявят, дурилка, – снисходительно отозвался Чики. – Но ты не боись, я дороги здешние хорошо знаю, поедем так, чтобы не напороться. Если же вдруг что – слушай меня и только меня. Будут под колеса бросаться – дави, нам сейчас терять нечего, усек?
– Усек, – со вздохом ответил Семен.
– Тады поехали.
Поехали в самом деле глухими переулками, через дворы. Семен, хоть и вырос в этом городе и когда-то знал его неплохо, быстро потерял ориентацию. Ехали напряженно, не разговаривая, Чики только изредка бросал реплики, вроде: «Направо», «Налево», «Вокруг забора», «Здесь не проедешь» и так далее. Только когда вокруг замелькали старые одноэтажные дома, паренек явно расслабился. Сверкнул в улыбке зубами и заявил Семену:
– Мы с тобой молодцы. Ты рядом не врубаешься, какие мы молодцы, нам памятник при жизни поставить надо. Мы же Шизу завалили! – И, видя непонимание Семена, добавил: – Ну тот, волосатый, с «Ингрэмом».
– Ну допустим, не «мы», а ты его завалил, – буркнул Семен. – Я его вообще не знал.
– Радуйся, дура, что не знал. – Чики хохотнул. – Он же извращенец, урод моральный. Теперь уже – был. Чикатило, просекай, дурак был, а Шиза – он умный. Он к папочке в штатные палачи нанялся. И работой любимой без проблем занимается, и папочка, если что, прикроет. И хрусты
[3]
шуршат… Мразь поганая… жаль только – мучился мало… Здесь направо и помедленнее – грунтовка убитая.
Помолчали. Потом Семен осторожно спросил:
– А ты откуда все это знаешь? И стрелять где научился?
Чики промолчал. Семен уже решил, что тот не ответит, но через минуту вдруг услышал:
– Я ж, типа, киллер. Теперь уже – был. Потому что спекся. – И добавил с неожиданной злостью: – А точнее – ссучился.
Семен ожидал услышать что угодно, но не такое. Этот малохольный пацан – киллер? Но высказывать недоверие поостерегся.
– Стой, – сказал Чики уже спокойным голосом, – приехали. Заедь вон за трансформаторную будку.
Семен заехал, остановился. Хотел было, выйдя, закрыть машину, но Чики не дал:
– На кой закрывать? Наоборот, оставь дверцу приоткрытой, а ключи на сиденье брось. Народ тут живет с соображением, через пару часов тачки и след простынет. А поскольку район этот не под папочкой ходит, может, и вообще обойдется.
Вдали прошумел поезд. Семен встрепенулся, подумав, что они сейчас пойдут к станции, но, против ожидания, Чики повел его обратно к городу. Дошли до панельных девятиэтажек, зашли в одну из них и поднялись на второй этаж. Чики подошел к простой деревянной двери без обивки, быстро оглянулся и достал из кармана кусок проволоки.
– Оторвал по дороге, – сообщил он, ковыряясь согнутым куском в замочной скважине. – Замок дерьмовый, может, ничего другого и не понадобится.
Замок щелкнул, открываясь. Чики коротко улыбнулся:
– Всегда полезно осваивать смежные профессии. Заходи, будь как дома.
Семен замялся на пороге.
– Да заходи, малина чистая. – Чики усмехнулся. – Здесь ни меня папочка, ни тебя менты искать не будут. Это Жабы квартира – ну училки нашей по литре, а она щас в больнице лежит.
– Надо же, – хмыкнул Семен, заходя, – вас там, в школе киллеров, и литературе учат?
