– Конспекты… – рассеянно отозвалась Алита. – У меня вообще-то сессия вот-вот начнется, надо подучить. Фантастика фантастикой, но учение все же свет… а неученых – тьма.
– Не понял, – насторожился Семен. – Как это конспекты? Откуда?
– Да ладно тебе, – ответила Алита примирительным тоном, откидывая челку со лба. – Я и так, как Мата Хари какая-то, пробиралась через соседний подъезд по крыше и потом полчаса у двери прислушивалась.
– Домой ходила, – закипая, сказал Семен утвердительно. – Я ж говорил… Я специально говорил – не ходи ни к кому знакомым, не ходи домой! Им же не обязательно все время тебя караулить, они могли заклинание в комнате оставить, чтобы оно к тебе прицепилось! Ты что, не понимаешь, что все это серьезно?! Что они могут тебя убить и, скорее всего, уже хотят это сделать?
– Ой, не зуди, – Алита сморщилась, – заклинания-заговоры, блин, Ночной Дозор какой-то. Все равно у меня денег почти не оставалось, иначе на какие шиши я бы тебе сигареты купила хотя бы? Ты, кстати, мне за них еще даже спасибо не сказал.
– Да разве в сигаретах дело, я б и без них прожил, дело же в другом…
– Без них бы, говоришь, прожил? – задумчиво поинтересовалась Алита. – Как меня травить, так ты без них жить не можешь…
Семен посмотрел на Алиту укоризненным взором, но ничего не добился и лишь махнул раздраженно рукой.
На следующее утро Семен встал в восьмом часу и поднялся на чердак. Алита на предложение Семена «куда-нибудь перебраться» только хмыкнула скептически, да Семен и сам понимал, что и перебираться некуда, а если Алиту действительно пометили, то их найдут, куда бы они ни подались. Но сидеть просто так и ожидать, пока незваные гости начнут выносить дверь, Семен тоже не мог, поэтому решил покараулить с утра пораньше, справедливо рассудив, что их преследователи тоже люди, и если уж не пришли сразу вслед за Алитой еще вчера, то наверняка выйдут на работу не раньше утра. Он так и не решил, что будет делать, если вдруг двор заполнят милицейские или еще какие подозрительные машины, хоть и думал об этом часа четыре, пока мерз на чердаке. Но, к счастью, ничего делать не понадобилось, и, к обеду окончательно замерзнув, Семен спустился в квартиру, напугав на девятом этаже какую-то бабку.
Им повезло. Семен не догадывался, но преследователям пришло в голову развесить на них ловушки только вчерашним вечером, и аккурат в то время, когда он сидел на чердаке, двое незаметных людей в квартире Алиты как раз занимались установкой того самого заклинания.
– Замерз, бедолага, – встретила Семена Алита сочувственным тоном, – пойдем погреешься. Я вчера коньячку купила. Помирать, так с выпивкой. И обед почти готов.
Семен сразу оттаял и заулыбался. Алита странно посмотрела на него искоса.
– Как не со мной все происходит, – пожаловалась она. – Ну разве может вся эта ерунда быть правдой? Магия какая-то, параллельные миры, инопланетяне, по Земле шляющиеся, прочая бредень. Ну как в это поверить нормальному человеку? – Алита помолчала. – Да хоть бы и нормальному нечеловеку. Нет, – быстро добавила она, бросив на Семена короткий взгляд, – я не думаю, что ты врешь, но поверить во все это… извини.
– Я понимаю, – сказал Семен, – это ты извини. Я же вижу, что тебе непросто приходится…
Помолчали, глядя друг на друга.
– Кхм, – Алита прокашлялась, – пошли, что ли, кушать? Обед стынет…
* * *
Семену снился замечательный сон про детство, когда он, в первый и последний раз, поехал с семьей на море. Ожившая, помолодевшая и радостная мама, теплые волны, белый песок. Семен краем сознания чувствовал, что все это ему только снится, и спешил насладиться этим теплым и светлым сном. Но тут его немилосердно ткнули в бок и чей-то голос проорал в самое ухо:
– Ночной дозорррр! Всем выйти из сумрака!
Семен, жалостно сморщившись, попытался ухватить краешек сновидения, но тщетно – оно ускользнуло, как мелкий сухой песок сквозь пальцы, оставив ощущение светлой печали. Семен мрачно открыл глаза.
– Черт, – пробормотал он, – мне такой сон снился… Разве так можно?
– Про баб небось, – прокомментировала Алита. – Тем более не фиг валяться. Вам звонок. Междугородный.
– Чего? – не понял Семен, пытаясь сообразить, кто может звонить сейчас и сюда – ему? И насколько это плохо.
– Вадик твой проклюнулся. Предупреждать надо! Я чуть не родила со страху, когда эта фигня затряслась и начала током дергаться. Ладно, вспомнила, ты что-то там говорил. Иди принимай вызов. Этот настырный Вадик уже час без перерыва долбится.
Семен поднялся и, отчаянно зевая и потирая глаза кулаками, отправился в кухню.
– Ну наконец-то! – На пластинке проявилось встревоженное лицо Вадика. – Я уж думал, приключилось чего. Ты чего молчал?
– Спал, – буркнул Семен.
– А… ну извини, – без малейшего раскаяния отозвался Вадик. – Я в Москве, короче. Точнее, в Подмосковье – в Щедрине. Это во-первых. А во-вторых, я тут пошуршал маленько… Короче, дела тут у вас затеваются некислые, у меня аж мозги греются, как подумаю, какие дела. Встретиться надо, вот что я думаю. Ты где сейчас? И как там у тебя обстоит? Нормалек?
– Не совсем. – Семен коротко изложил последние события.
– Ишь ты, – отозвался Вадик. – Ар-Лорин с тобой? Это все меняет. Тащи ее сюда. Кровь из носу, ее надо на ту сторону переправить. Через портал нечего и пытаться, заметут моментально, но тут – тут можно попытаться.
– Где – тут? – не понял Семен.
– Тут, в Щедрине. Тут музейчик местный, по кличке «Дворянское гнездо», так поблизости – точка перехода пустая, ну без портала. Я и переправился, и небольшую базу прямо в музее организовал. Короче, двигайте сюда и поскорее. Подробности я потом объясню – не забывай, ты фонишь сейчас похлеще, чем Останкинская телебашня. У твоих друзей щас ушки на макушке, могут и сообразить, что к чему. Давай, короче, двигай ногоходами. Звони, если что. – Пластинка в руках Семена замерла и погасла.
Семен не знал, что его «друзья» действительно держали «ушки на макушке» и мощный выброс радиоволн на окраине Твери засекли моментально. Выброс кончился раньше, чем им удалось определить его точное местонахождение, но того, что определили, было вполне достаточно. Но Семен об этом не догадывался, поэтому они с Алитой спокойно позавтракали, не торопясь, собрались (Алита еще и посуду перемыла, ворча по поводу того, что ей полагалось бы не мыть посуду, а подпалить «эту халупу» за ту «незаживающую рану», которую хозяйка квартиры оставила в ее душе). Семен задумался, крутя в руках пистолет. Скорее всего, он ему уже не понадобится, а если его кто у него заметит, это может сослужить плохую службу. Но потом решил, что терять ему нечего, и сунул пистолет под ремень. Вышли из квартиры и плотно закрыли дверь.
– Что – так и оставишь? – спросила Алита.
