Кир задумался.
– Сколько ушей у рыбы?
Сергей поднял недоуменно брови, но вопрос повторил.
– Три. Могу объяснить почему. Надо? – Безруков улыбнулся и подмигнул.
– Нет, – мотнул головой помрачневший Кир. – Почему в Париже сено не горит? – спросил он после непродолжительного молчания.
Сергей повторил.
– Потому что это река. Еще спроси – зачем в комнате темно? Книжку с этими дурацкими загадками ты в семь лет прочитал. И отлично знаешь, что они мне не нравятся. Кирилл, это действительно я, прошу тебя, поверь мне.
Кир молча кусал губы.
– В принципе, – пробормотал он, – моя поведенческая модель у них есть, они могли предсказать, что я буду спрашивать. Надо спросить что-то, что они не могли предвидеть на основе модели. Но это они тоже могли предсказать…
– Обратите внимание, – обратился Аркадий к Сергею, – он не спрашивает, каким образом я зашел в игру и вообще – зачем. Потому что подсознательно знает ответ на этот вопрос.
– Да не успел спросить! – окрысился Кир. – Он меня с ходу запутал просто. И какой же ответ я знаю?
Сергей не успел повторить вопрос, собеседник уже сам начал на него отвечать:
– Ответ в том, что ты не хочешь возвращаться в реальный мир. – Аркадий вздохнул. – Я всегда опасался подобного. К сожалению, меня не было в Москве, когда все случилось. Я только со слов операторов знаю, что ты прервал тур, отказался от замены и сам зашел обратно в режиме призрака. И уже пятые сутки в виртуале. Кирилл, в обычном саркофаге не рекомендуется находиться непрерывно более суток. Тебе надо выйти.
Кир издал какой-то сдавленный звук и замер с обалделым видом.
– Мы не можем выйти, – осторожно сказал Сергей, – это не Кир зашел в режиме призрака. Это Лахнов отправил его в виртуал в этом режиме. Чтобы иметь возможность шантажировать… вас?
Безруков раздраженно откинулся на спинку стула.
– Да, я слышал от Игоря эту историю. Он, да и я поначалу, решили, что эта история – ваше творчество, Сергей Михайлович. Но наши психологи единогласно сошлись во мнении, что это все придумал именно Кирилл. Нет никакого заговора, никто меня не шантажирует и никто не собирается причинять никакого вреда Кириллу.
– Но… – сказал Сергей, – не может быть! Майор говорил про собрание акционеров… про то, что Лахнову надо выиграть время…
Аркадий вздохнул:
– Говорю же, поначалу Игорь решил, что именно вы – ключевая фигура творящегося безобразия. Уж больно фантастическая была история, но при этом весьма продуманная, очень подходящая для талантливого писателя-фантаста. Лахнов подумал, что это вы каким-то образом подчинили себе мальчика и преследуете свои темные цели. Майору Нагаеву были даны инструкции подыграть вам – в информационном плане. И обездвижить, пока мы будем разбираться в происходящем. Сам что-то предпринимать Игорь не рискнул, а меня в городе тогда не было – я только час как из аэропорта.
– А спроси его, – со злостью к голосе сказал Кир, – допустим, мы ему поверили, что нам тогда сделать?
Сергей усмехнулся и повторил вопрос.
– Господи, – Аркадий хлопнул ладонью по столу, – да ничего не надо! Просто поверь!
– А зачем? – тупо спросил Кир.
– И в самом деле, – удивился Сергей, – совсем не надо ничего делать?
– Да, – собеседник кивнул, – так или иначе, мы вытащим Кирилла из игры с операторской консоли. Я бы сразу это сделал, если бы не психологи. У Кира – серьезное нарушение психики, раз он отверг действительность и уже полностью живет в выдуманном мире. Если сейчас принудительно выдернуть его из виртуала без предупреждения, его психика может этого не выдержать. Результат может оказаться крайне негативным, вплоть до комы. Поэтому я сам пошел в виртуал, хотя, Кирилл, ты знаешь, как я этого не люблю.
– Ну выведите Кира из режима призрака, – пожал плечами Сергей, – заодно и сами с ним поговорите.
– Я осторожничаю, – Аркадий качнул головой, – любое воздействие на Кирилла, которое не укладывается в его выдуманный мир, может вывести его из того состояния хрупкого равновесия, в котором он сейчас находится. Уже то, что я пришел сюда и говорю все это, – даже это опасно. Но я просто не мог сидеть и смотреть, как он все глубже и глубже погружается в самообман. И потом, пятые сутки в саркофаге! Сергей Михайлович, вы должны меня понять как отец.
– У меня нет детей, – нахмурившись, ответил Сергей.
– Ах да, – махнул рукой собеседник, – вы же не помните.
– Погодите… – Сергей прикусил губу, какая-то мысль вертелась на краешке сознания. – Погодите-погодите. Вы общаетесь со мной как с разумным… Да, вы наверняка смотрели журнал и могли догадаться, что я – разумная программа. Но до недавнего инцидента вы этого знать не могли. Нет, тогда вы не догадывались о моей сущности и считали меня человеком! Более того, вы не знали, кто я такой, и майор совершенно искренне выбивал из меня мое имя. Мое имя и то, что я – писатель-фантаст, вы узнали только после того, как мы уже сбежали от майора. А до этого вы точно не могли предположить, чтобы обычная программа-спутник сочинила такую историю про заговор! И никак не могли дать майору инструкцию подыграть мне-программе! Неувязка выходит, а? – Сергей торжествующе улыбнулся. – Хорошая попытка, господин Лахнов!
Кир широко улыбнулся, облегченно вздохнул и хлопнул Сергея по плечу:
– Молодец! Клево ты его раскусил. Я вот не догадался.
Собеседник грустно улыбнулся и вздохнул:
– Полноте, Сергей Михайлович, ну какая вы программа? – Помолчал немного и продолжил: – Человек вы, самый что ни на есть хомо сапиенс из плоти и крови. Я хотел бы перед вами извиниться. Я уже успел неоднократно пожалеть о своих действиях. Во многом я сам виноват в том, что дело обернулось таким образом.
– Вообще, ерунда какая-то, – сказал Кир, но Сергей его не слушал.
– А память? – спросил он быстро, сам удивившись прозвучавшему в голосе восторженному ожиданию. – И что я вообще тут делаю?
Собеседник ответил, но ответил не ему:
– Кир, ты хоть помнишь, какое позавчера было число?
Кир нахмурился:
– Не уверен, тут все же время по-другому течет. Середина сентября, я думаю…
– Седьмое сентября, – продолжал между тем мужчина, – позавчера тебе исполнилось шестнадцать лет, ты хоть это-то помнишь?
– А… ну да, – сказал Кир, – забыл совсем с этими делами. Да я никогда особого значения не придавал этому глупому обычаю – какой вообще смысл отмечать какие-то даты?
– Я хотел сделать ему подарок. – Аркадий посмотрел на Сергея. – Понимаете, у него совсем нет друзей. Ладно, я понимаю, что у него нет друзей во дворе, но он и по Сети ни с кем не общается просто так – только по делу. Он никого не пускает в свой мир, и, хотя он сам никогда и не жаловался, я уверен, что он очень одинок. Мне хотелось, чтобы у него появился знакомый, с которым он мог бы просто общаться на отвлеченные темы и получать от этого удовольствие. Да, он не похож на своих сверстников, но это не повод замыкаться в себе и считать себя неполноценным. Я пытался поговорить с ним на эту тему, но он только сильнее закрывался от меня. Я хотел, чтобы он понял, что на свете есть люди, которым он может быть интересен такой, какой он есть, понимаете?
