– В прошлый четверг, около девяти утра плюс-минус четверть часа, я проезжал через Вилласету, так как ехал на велосипеде из Монтелузы в Вигату. На другой стороне дороги стояла машина.
– Вы не помните, какая?
– Конечно, помню. БМВ цвета серый металлик.
Монтальбано навострил уши.
– В машине сидели двое: мужчина и женщина. Мне показалось, что они целуются. Но когда я поравнялся с ними, женщина с трудом вырвалась из его объятий, повернулась ко мне и открыла рот, как будто хотела что-то сказать. В этот момент мужчина притянул ее к себе и снова обнял. Мне это показалось подозрительным.
– Почему?
– Потому что это не было похоже на любовную игру. Когда женщина смотрела на меня, ее глаза выражали страх, даже ужас. Думаю, она хотела позвать на помощь.
– И что вы сделали?
– Ничего, потому что машина сразу уехала. Сегодня я увидел по телевизору фотографию той женщины. Могу поклясться, это она, у меня прекрасная память на лица, я их никогда не забываю, даже если вижу всего один миг.
Фарид, лжеплемянник Лапекоры, и Карима.
– Спасибо вам большое, святой отец…
Яннуццо остановил его жестом руки:
– Я еще не закончил. Я записал номер машины, потому что все это, как я сказал, показалось мне подозрительным.
– Он у вас с собой?
– Конечно.
Он вытащил из сумки сложенный вчетверо тетрадный лист в клеточку и протянул его комиссару:
– Вот здесь написано.
Монтальбано взял его двумя пальцами, бережно, как бабочку.
AM 237 GW.
В американских фильмах полицейскому стоит только назвать номер машины, и уже через две минуты ему сообщают имя владельца, его семейное положение, количество детей, цвет кожи и точное количество волос в заднице.
В Италии все иначе. Однажды комиссару пришлось прождать двадцать восемь дней, а тем временем мафия благополучно успела прикончить владельца средства передвижения (как написали в отчете) и сжечь тело. Когда пришел ответ на запрос, необходимость в нем уже отпала. Единственная возможность ускорить процесс – это обратиться к начальнику полиции: может, совещание с префектом уже закончилось.
– Это Монтальбано, господин начальник полиции.
– Я только что вошел. Слушаю вас.
– Я по поводу той пропавшей женщины…
– Какой женщины?
– Ну, Каримы.
– Кто это?
Он вдруг понял, что это разговор глухого с немым – он так ничего и не доложил начальнику полиции об этой истории.
– Господин начальник полиции, мне так неудобно перед вами…
– Ничего страшного. Что вы хотели?
– Мне необходимо как можно скорее выяснить имя и адрес владельца машины по ее номеру.
– Назовите номер.
– AM 237 GW.
– Завтра утром я вам сообщу, что мне удалось узнать.
Глава тринадцатая
– Я тебе накрыла в кухне. В столовой стол занят. Мы уже поужинали.
Только слепой бы не заметил, что стол занят: на нем была разложена огромная головоломка, изображающая статую Свободы чуть ли не в натуральную величину.
– Представляешь, Сальво, он собрал ее всего за два часа!
Благоговейное «он» отныне, конечно, могло относиться только к Франсуа, недавнему похитителю школьных завтраков и нынешней гордости семьи.
– Это ты ему подарила?
Ливия сделала вид, что не слышит.
– Можешь выйти со мной на пляж?
– Сейчас или когда ты поешь?
– Сейчас.
От луны на пляже было светло, как днем. Они шли молча. Подойдя к куче песка, Ливия печально вздохнула:
– Ты бы видел, какой он построил замок! Потрясающий! Настоящий Гауди!
– Построит другой – времени у него в избытке.
Ей не удастся его растрогать – в нем сейчас говорит сыщик и к тому же ревнивый мужчина.
– В каком магазине ты нашла эту головоломку?
– Я ее не покупала. Сегодня днем заезжал Мими. Всего на одну минуту… Это головоломка его племянника, который…
Монтальбано развернулся, сунул руки в карманы и зашагал в другую сторону. Перед его глазами стояли десятки несчастных племянников Мими, у которых дядя постоянно отбирал любимые игрушки.
– Прекрати, Сальво, не будь идиотом! – крикнула, догоняя его, Ливия.
Она попыталась его обнять, но он вырвался.
– Иди ты к черту, – прошептала она и пошла к дому.
И что теперь прикажете делать? Ливия отказалась участвовать в перепалке, так что выместить злобу не на ком. Он нервно расхаживал по берегу, набрал полные ботинки воды и выкурил одну за другой десять сигарет. Вдруг его осенило:
«Какой же я осел! Естественно, что Мими нравится Ливия и ей он не противен. Кроме того, я заставляю Мими тратиться на подарки. Очевидно, он этим пользуется, чтобы вывести меня из себя. Он ведет против меня осаду, так же как и я против него. Пора подумать о контрнаступлении».
Он вернулся домой. Ливия смотрела телевизор, уменьшив звук, чтобы не разбудить спящего в их кровати ребенка.
– Ну прости меня, – сказал он, проходя в кухню.
Из духовки доносился соблазнительный запах пирога с султанкой и картофелем. С первого же куска стало понятно, что вкус не уступает запаху. Ливия подошла, обхватила его со спины и потрепала по голове:
– Нравится?
– Потрясающе. Надо будет сказать Аделине…
– Аделина утром зашла, увидела меня и сказала, что «не желает синьору беспокоить» – только ее и видели.
– Ты хочешь сказать, что приготовила это сама?
– Ну конечно.
На секунду, всего на миг пирог встал ему поперек горла при одной мысли, что Ливия приготовила его, чтобы забылась история с Мими. Но голод развеял сомнения.
Прежде чем усесться с Монтальбано перед телевизором, Ливия задержалась у стола, любуясь головоломкой. Теперь, когда Монтальбано выпустил пар, можно было спокойно поговорить об игре.
– Он так быстро ее собрал! Нам бы с тобой понадобилось больше времени.
– Или нам бы раньше надоело.
– Вот-вот, и Франсуа говорит, что головоломки скучные, потому что в них все по правилам. Он говорит, каждый кусочек обрезан так, чтобы подходил только к одному другому кусочку. А было бы куда интереснее, если бы можно было складывать их по-разному!
– Это он так сказал?!
– Да. И он мне подробно объяснил, что имел в виду, когда я у него спросила.
