Леонид Иванович чувствовал себя усталым и разбитым. Кажется, будто за последнюю неделю он постарел лет на десять. Накопившаяся злость бурлила в душе, как варево в адском котле. Он сжимал и разжимал кулаки, будто собирался заехать в глаз невидимому противнику. И думал о человеческой неблагодарности.
Зобин, которому он в свое время помог подняться и вылезти из грязи, которому он доверял, вознамерился отобрать у него два прибыльных предприятия. И теперь, когда записи конфиденциальных разговоров находятся в руках шантажиста, с бывшим компаньоном ничего нельзя сделать. Заказ на него отменяется, а Захаров влетает на большие деньги. Очень большие.
И дома один геморрой вместо душевного отдохновения. Дочь Оксанка делает вид, будто ее оскорбили в лучших чувствах, когда обыскали комнату и запретили выходить за пределы участка. Теперь она сидит, запершись в спальне, и дуется на отца. Когда из-за границы вернется супруга Захарова, дочка перескажет все, что происходило в отсутствие матери. И вывернет события так, будто во всем виноват именно отец. Что он последний гад и к тому же дурак набитый.
Да, растишь этих деток, холишь, словно куст редких сортовых роз, ни денег, ни души не жалеешь. А потом выясняется, что вместо прекрасных бутонов вырос какой-то чертополох.
* * *
Круглов до обеда не слезал с телефона и разослал своих людей по всему городу и району. Выяснилось, что Наташа Анчарова укатила в Крым с обществе какого-то приятного мужчины средних лет. Впрочем, люди, совершающие противозаконные действия, обычно заботятся о собственном алиби. Не факт, что Наташа именно на югах.
Где проводит свой отпуск водитель Губенко, установить пока не удалось: соседи по дому не видели его неделю. Мобильник отключен, к домашнему телефону никто не подходит.
– Мне потребуются сутки, не больше, чтобы разыскать Губенко, – сказал Круглов. – А с этой Дашкой проблемы. У нее комната в коммуналке. Там она не ночевала уже неделю. К дяде в закусочную "Ветерок" последний раз заезжала несколько дней назад. Вчерашним утром она отсюда уехала, с тех пор никто ее не видел.
– Что еще?
– Письмо было отправлено из интернет-кафе вчера вечером. В это время там трется много народа. Мои ребята поговорили с менеджером зала. Он не запомнил ни девиц с приметами Дашки, ни бывшей горничной, ни водителя.
– Хоть одна хорошая новость есть?
– Пока нечем хвастаться.
– Найди эту Дашку как можно скорее, – сказал Захаров Круглову. – Найди и вытряси из нее душу. И этих двоих, горничную и водилу, тоже разыщи и не церемонься с этими скотами.
– Стоит ли тратить на это время и силы? – пожал плечами Круглов. – Ведь за деньгами, оставленными в условном месте, кто-то должен придти.
– Что ты задумал?
– Дадим бесплатное объявление на сайте "Барахолка" о продаже велосипеда. То есть согласимся на условия шантажиста. А что это за личность, мы скоро выясним. Во время передачи денег.
– Убью эту тварь, – процедил Захаров. – Лично, своими руками. Кто бы это ни был...
Глава четвертая
Джип поднялся вверх по переулку, Димон хотел поворачивать налево. Но Кот махнул рукой.
– Останови здесь. Дворами быстрей получится. Я позвоню.
Кот вылез из машины, нырнул в арку старого здания и пропал в ее темноте. Димон, раздумывая о том, что делать дальше, разглядывал фасад дома. Местами штукатурка отлетела, обнажив потемневшие от времени кирпичи. Окна пыльные, на подоконниках не видно ни занавесок, ни горшков с цветами. Только тут Димон заметил, что двери подъезда крест-накрест заколочены досками. Видно, жильцы давно выселены, дом назначен под снос, возможно, через месяц от него и воспоминаний не останется, а на этом месте строители начнут копать котлован.
Ошпаренный был огорчен и разочарован: развлекательная программа сорвана, день, которым он пожертвовал ради Кота, оказался скомканным, а с предстоящим вечером, наверняка, выпадет пустышка, если учесть настроение Костяна. Возвращаться в офис не имеет смысла, в этот час кроме секретаря там, пожалуй, никого нет. Ехать домой и дожидаться там звонка Кота? Жена собиралась на дачу к подруге, вернется на ночь глядя, а то и завтра утром. Значит, ему предстоит в одиночестве коротать длинный вечер?
Эта идея Ошпаренному не понравилась. Костян знает номер его мобильника, если захочет, найдет его, где бы он не находился. Может быть, имеет смысл подождать Кота здесь? Ведь он же сказал, что подходить к матери не станет, значит, обойдется без ахов, охов и долгих разговоров за жизнь, и всей такой лирики. А возвращаться назад он, наверняка, станет этим же маршрутом. Если спуститься вниз по переулку, можно выйти на оживленную улицу, где легко поймать тачку или, в крайнем случае, добраться автобусом до метро. Итак, решено: надо подождать Костяна здесь, а если он не появится через полчаса, ехать в мексиканский бар. Навернуть огненное мясо с перцем и лепешку из кукурузной муки и послушать одного гитариста – настоящего виртуоза, которого хозяин заведения выписал из Португалии.
* * *
Пока Димон думал о том, где и как провести сегодняшний вечер, Резак, сидевший на переднем пассажирском сиденьи "шестерки" прикидывал варианты развития событий. Он видел, как Кот неторопливо вылез из джипа, прошел вперед и повернул в темную арку старого дома.
Что Огородников здесь забыл и куда он держит путь – неизвестно. Джип не уезжает, значит, Димон собирается дожидаться своего кореша. Отсюда вывод: Кот ушел ненадолго и скоро вернется. Минуту Резак колебался: идти следом или, оставшись в машине, дожидаться другого случая. Нетерпение боролось с разумной осторожностью. И победило.
– Пойду, прогуляюсь, – сказал Резак.
– Не торопись, – покачал головой Паук. – Видишь, тачка стоит.
– Да хрен с ней. В случае чего... – Резак не договорил, вылез из машины и заспешил вверх по переулку.
* * *
Раздумывая над своими проблемами, Димон посматривал в зеркало заднего вида и машинально фиксировал в памяти все, что происходило вокруг. Узкий переулок был пуст, лишь старик, скрюченный радикулитом, ковылял куда-то, опираясь на палку. Да еще за его джипом пристроилась коцаная "шестерка" с густо тонированными стеклами. Водила почему-то не выключил двигатель, словно собирался отъезжать, но не отъезжал.
С переднего сиденья неторопливо выбрался мужик лет пятидесяти, провинциального вида. Поношенный костюм, брюки, вытянутые на коленях, – ничего примечательного, на такого типа на улице не оглянешься. В глаза бросался только косой шрам над верхней губой, шрам довольно свежий, еще розовый.
Наметанным взглядом Димон определил, что куцый пиджак на мужике немного топорщится под мышкой левой руки, будто незнакомец таскает подплечную кобуру или засунул под одежду небольшой продолговатый сверток. Бутылку или... Через пару секунд человек исчез в той подворотне, куда только что нырнул Кот.
