Странно, что до Дашки еще не дошла весть о смерти брата. Как бы не плутала казенная бумага, похоронка уже должна была дойти до адресата. И объяснений этой задержке нет.
На развилке Костян повернул в противоположную от города сторону. Дорога была разбита так, будто по ней прошла танковая колонна. На ухабах джип взмывал вверх, как при пятибалльном шторме. Пришлось сбавить скорость. Судя по карте, до поселка Волчанский с населением в полторы тысячи человек, всего-то около двух десятков верст. Там он бросит письмо в ящик. И дальше покатит в свое удовольствие, за поселком начинается приличная трасса в четыре ряда.
Долго ездить на приметном бумере, пусть даже на него есть левая доверенность, дело не самое безопасное, хотя номерные знаки Кот поменял еще в Москве. Надо подумать, как сбагрить машину, не вступая в контакт со старыми знакомыми перекупщиками. Через них попадешь на прицел легавым. Надо найти другой способ...
Встречных машин не попадалось, хвойный лес, подступивший близко к дороге, казался угрюмым и загадочным. Погруженный в свои мысли, Кот не озирался по сторонам и не заглядывал в зеркальце заднего вида, где уже можно было разглядеть видавший виды синий фургон "Мерседес".
* * *
Расстояние между машинами медленно сокращалось. Китай, сидевший на переднем пассажирском сиденье, вертел в руках пульт дистанционного управления и шепотом матерился. Если Миха, помешанный на копеечной экономии, опять вставил в пульт дохлые батарейки, пусть не обижается. Китай представил себе, как отходит Миху по горбешнику его же самодельной битой, а потом, заодно уж, коли начал, расквасит ему рожу кулаками.
Степа, сидевший за рулем, покашлял в кулак и сказал:
– До развилки остается километров пять или чуть больше. Тут самое подходящее место. Можно с дороги съехать и там...
– Да знаю, мать твою, – взвился Китай. – Блин, ты один что ли тут такой умный? Все уже обговорили. Хрена тут по десятому разу сопли перетирать?
Он оглянулся назад, отметив про себя, что парни в грузовом отсеке примолкли. Миха от волнения покусывал губу. Рослый обматывал правый кулак эластичным бинтом. Он всегда берег суставы на руках, но перчатками не пользовался, предпочитая бинт.
– Чего приуныли, парни? – спросил Китай.
– Да вот я все думаю, вдруг этот чувак при делах, – ответил Рослый. – По нашей глубинке простой фраерок не станет ездить на икс-пятом бумере. Похоже, за ним стоят серьезные ребята. Как бы нам не обосраться.
– Если кто из нас и обосрется, то это будешь ты, – Китай зло скривил губы. – Ты один, потому что больше некому.
Степа продолжал медленно сокращать дистанцию, до бумера остается метров восемьдесят или того меньше. Скоро развилка. Тянуть больше нельзя, надо действовать. Китай на секунду закрыл глаза, сделал глубокий вдох, как пловец пред погружением на глубину. Он выдвинул из пульта телескопическую антенну и нажал на кнопку. Моргнул красным глазком индикатор, похоже, шарманка сработала.
– Все пучком, – сказал Китай.
Бумер замедлил ход, машину тряхнуло, водила свернул на обочину и остановился. Степа, снизив скорость, медленно подъехал к джипу, остановившись сзади, толкнул дверцу плечом.
* * *
Кот, озадаченный поведением бумера, чертыхнулся и вытащил из пачки сигарету, размышляя о том, с какой это стати такая надежная тачка заглохла и даже не подает признаков жизни. Бросив взгляд на боковое зеркальце, он увидел подъезжающий фургон, из которого вывалились четыре парня. Рожи у них такие, что сразу ясно: эти тормознули вовсе не для того, чтобы помочь попавшему в неприятную ситуацию автомобилисту.
Парни медленно шли к бумеру, выстраиваясь полукругом. Кот нажал кнопку центрального замка, заблокировал двери, лихорадочно прикидывая, как защититься от этой кодлы. Обиднее всего было то, что пистолет он разобрал еще вчера утром и, остановившись у пруда, заросшего осокой, закинул ствол вместе с телефоном Димки Пашпарина подальше от берега. Монтировки под сиденьем нет. Что же остается? Время на размышление вышло...
Рослый парень подошел к дверце, развернулся и кулаком, обмотанным эластичным бинтом, со всей дури засадил в боковое стекло. В ту же секунду второй бандюган, по виду то ли китаец, то кореец, сунул руку в салон, пытаясь открыть дверцу. Кот на инстинкте выхватил из приборной доски раскочегаренный прикуриватель, ткнул им в запястье азиата. Раздалось громкое шипенье, как будто кто-то бросил в воду горсть углей. В салоне запахло паленым мясом...
Не ожидавший сопротивления Китай отскочил в сторону, дико заорал на непонятном языке. Боль была адская. Крик его оказался настолько истошным, что вся компания невольно отступила назад.
"А Дашка говорила фраерок ушастый, – подумал Китай, прижимая обожженную руку к груди. – Вот же чертова девка".
Кот понял, что пришло время решительных действий. В запертом салоне он, как в клетке. Он толкнул дверцу плечом, выпрыгнул на асфальт.
– Вы чего творите, черти? – заорал он и шагнул вперед: – Давай поговорим.
Вся компания медленно попятилась, не зная, каких еще сюрпризов можно ждать от этого ухаря. Рослый тряс забинтованным кулаком. Миха изо всех сил сжимая ручку бейсбольной биты, спрятался за спиной.
– Кто у вас тут старший?
Парни остановились, а Кот совершил первую и последнюю ошибку: сделал еще одни шаг вперед и оказался в опасной близости от нападавших. Первым пришел в себя Миха. Бита придала ему уверенности. Он выскочил из-за спины Рослого и, широко размахнувшись, нанес клиенту резкий и мощный удар, целя в голову, в височную область.
Все, что успел сделать Кот, это немного наклониться вперед. Бита врезалась чуть ниже мочки уха. Удар оказался настолько неожиданным и сильным, что сбил Кота с ног. В голове у него загудел колокол, а перед глазами расползлись клочья черного тумана, похожие на дым горящих покрышек. Оттолкнувшись руками от асфальта, Кот попытался встать, но кто-то въехал ему ногой в нижнюю челюсть. Рот наполнился соленой кровью... Красные капельки, падая на асфальт, смешиваясь с пылью, становились серыми. Надо встать, иначе затопчут... Накатившая слабость не давала защититься от новых и новых ударов. Подняться с земли он так и не смог.
Кто-то всей тяжестью наступил ему на ладонь. Кот попытался ухватить нападавшего за ногу, однако тот ловко вывернулся и, наклонившись, врезал ему кулаком по темени. Некоторое время Кот еще видел над собой черные силуэты, которые, как при замедленной съемке, медленно махали руками-крыльями и высоко поднимали колени в боевом танце африканских негров. Потом и они исчезли где-то в темных глубинах.
* * *
Миха, разгоряченный схваткой и своей неожиданной победой, наклонился и так, что вздулись жилы на шее, проорал в самое ухо лежавшего на асфальте человека:
– Старшие, падла, в Москве сидят. А у нас тут махновщина.
Он снова занес биту для последнего, решающего удара, но Вася Рослый перехватил его руку.
