На небе уже отпечатался свет блеклой зари, но солнца еще не видно. В оврагах у обочины лежит туман, от которого скоро не останется следа, слышен унылый голос кукушки. Следить за кукованием, подсчитывая, сколько еще лет остается топтать землю и коптить небо, почему-то не хотелось. Тяжелая после бессонной ночи голова соображала туго, душе было тоскливо и муторно. Место тихое, вдалеке от станции, здесь не слышен шум поездов и гул автомобилей, проезжающих по основной трассе. Прикурив сигарету, он проводил взглядом грузовик с песком и долго разглядывал неприличную картинку и надпись из трех слов на дачном заборе. Картинка хорошая, она и без слов понятна, поэтому матерщина тут ни к чему, — решил Бобрик.
На лесной дороге показался передок светлого джипа «Ниссан», машина погасила скорость на повороте, свернув налево, покатила следом за грузовиком. Бобрик успел прикурить вторую сигарету, когда наконец показался БМВ, стекла тонированные, а утренний свет еще слишком робкий, хрен разглядишь, кто сидит за рулем, кто на переднем пассажирском сидении. Тачка шла медленно, доехав до поворота, тормознула, мигнув задними фонарями. Фомин сказал, что его дружбан пылинки сдувает с машины, но внешний вид тачки говорил об обратном. Новый седан выглядит запущенным и неряшливым. Видимо, этой ночью автомобиль много и долго колесил по грунтовым дорогам, попал под ночной ливень, в довершении всего искупался в болоте. И не собирается отправляться на мойку. На передних крыльях и на корме засохшая грязь, задний бампер и номерной знак перепачканы глиной. Машина пропала из вида.
Бобрик остался стоять на обочине. Неторопливо докурив сигарету, он потянулся, растопырив локти по сторонам и расправив плечи. Выплюнул окурок, повисший на губе. Вернувшись к мотоциклу, засунул шлем в дорожный кофр, повязал голову косынкой и надел темные очки. Уселся в седло и, газанув с места, шустро прошел поворот. Набирая скорость, промчался метров триста, в наклоне заложил еще один вираж. Небольшой дорожный просвет ограничивал мотоцикл в поворотах, нижняя часть глушителя чиркала об асфальт, высекая искры.
Впереди прямой участок, пустая дорога поднималась вверх, слева неровное поле, заросшее мелким кустарником, справа из-за забора поднимается корпус то ли недостроенного предприятия, то ли огромного склада. Впереди маячила бэха, которая неторопливо плелась вдоль обочины. Бобрик подумал, что водителю не хватает опыта или спортивного азарта, на дороге, где из тачки можно запросто выжать сотню с гаком, он катит со скоростью колхозного трактора.
* * *
Расстояние быстро сокращалась, через минуту Бобрик сел на задний бампер БМВ, водитель которого, заметив мотоциклиста, неожиданно прибавил хода. На этом участке двухрядное шоссе сузилась, пространство слева и справа, за глубокими канавами, заполнили молодые деревья и кустарник, впереди поднимались стволы елей, через полтора километра дорога, делая поворот, уходила в лес. Если уж плевать на стекло, то сейчас.
Бобрик, повернув руль, резко набрал скорость, поравнялся с БМВ, по встречной полосе обошел тачку на полкорпуса и, обернувшись назад, плюнул через правое плечо. Плевок повис на грязной дверце бэхи. Кажется, водила ничего не заметил. Во рту сушняк, чтобы собрать слюну, потребовалось еще несколько секунд. Автомобиль и мотоцикл на встречной полосе ехали вровень. Бобрик оглянулся назад, примериваясь, чтобы на этот раз не промазать, втянул носом воздух и смачно плюнул на стекло. На этот раз плевок, подхваченный ветром, улетел непонятно куда, даже не коснувшись машины.
В то же мгновение впереди, буквально в трех десятках метрах от мотоциклиста вырос радиатор светлого джипа. «Ниссан»летел навстречу, не сбавляя скорости. На раздумье оставалось малая толика секунды. Бобрик совершил двойную ошибку, задействовав одновременно задний и передний тормоз. Мотоцикл подпрыгнул, норовя сбросить с себя седока, вильнул вправо, едва не оказавшись в кювете, снова повис на корме БМВ. Эта ошибка, двойное торможение, позволила выиграть тысячную долю секунды и спасла жизнь. Джип, водитель которого не пытался сбросить газ, пронесся по встречной полосе со скоростью урагана.
Немного отстав об бэхи, Бобрик только сейчас почувствовал внутреннюю дрожь. Предплечья и кисти рук подрагивали, сердце трепыхалась в груди, как бабочка в сачке, а ноги сделались свинцовыми. Кажется, водители бэхи и «Ниссана», не сговариваясь, решили просто растереть мотоциклиста кузовами автомобилей. В таком состоянии нельзя ехать дальше, черт с ними с деньгами, с плевком на лобовуху, он жив — это главное. Плавно снизив скорость, Бобрик остановился на обочине. Прямая дорога уже вошла в лес, ветер стих. Сейчас он установит мотоцикл на центральную подставку, а сам спустится в овраг, посидит на траве несколько минут или, чтобы успокоить нервы, пройдется по лесу. Рука, расстегнув молнию кожанки, сама потянулась за сигаретами. Бобрик заметил, что бумер сбавил ход и, кажется, тоже собирался остановиться. Зачем? С какой целью? Чувство тревоги уже не отпускало, оглянувшись назад, Бобрик замер с открытым ртом.
Джип, уже совершив разворот, возвращался, набрав ход, он на всех парах несся к мотоциклисту. Именно этот «Ниссан»проехал мимо, когда на развилки дорог Бобрик ждал черную бэху. Времени на размышления не оставалось. Бросив пачку сигарет, Бобрик рванул с места. Догнав БМВ, Бобрик хотел обойти ее по встречной полосе, но тачка вильнула, не позволяя совершить маневр, сама выехала на встречную полосу, снова вернулась в свой ряд, когда мотоцикл пошел на обгон справа. В зеркальце Бобрик видел, что джип сокращает дистанцию и, кажется, водитель настроен очень серьезно. Снизив скорость, Бобрик увеличил расстояние до БМВ на три автомобильных корпуса, затем воткнул последнюю передачу, стремительно ускорился, обошел машину по обочине, не позволив сбросить себя с дороги.
— Вот же плюнул на стекло, — про себя шептал Бобрик. — Вот же, блин, плюнул.
Он успел подумать, что остался неисправимым романтиком. Всегда ждал от жизни большего, чем она могла дать. И в конечном итоге получал шиш. Он раскатал губы, мечтая заработать пять сотен, а вместо этого умрет, так и не поняв, в какую историю он влип, за какую провинность его грохнули.
На плохом асфальте движок работал жестковато, словно задыхался от быстрого бега, стрелка тахометра никак не хотела перебираться за отметку три тысячи оборотов. Она ползла вверх, доходила до какой-то точки, дрожала и начинала обратное движение. Бобрик обернулся назад, передок бэхи всего в двух десятках метров от его заднего колеса. Если соприкосновение все же произойдет… Об этом подумать страшно. Налетевший ветер подхватил легкие пластиковые очки, сдул их с носа.
— Черт, черт, — проорал он неизвестно кому, и не услышал своего крика. — Мать вашу… Очки…
Встречный ветер, скорость сотня с хвостиком, а тут еще глаза слезятся. В следующую секунду с головы сдуло косынку. Подумать о каком-то маневре, оторваться от бэхи, выиграв хотя бы несколько секунд, тормознуть и заложить крутой поворот на узкой трассе. А потом рвануть обратным ходом навстречу БМВ. И в последнее мгновение, вильнуть в сторону, и уйти от столкновения и вырваться на открытый простор. Хорошая задумка, хотя и очень рискованная. Но для начала нужно выиграть эти несколько секунд. Это трудно, чертовски трудно. Но, совершив этот опасный маневр, нужно будет уходить и от «Ниссана». Два раза кряду не повезет.
