Солнце взошло над городом. Далекий шпиль Московского университета горел в его лучах, как рождественская свеча. Пассажирский самолет, казавшийся снизу блестящей точкой, провел белую черту в синем прозрачном небе.
В праздничном свете дня серые воды Москвы реки казались голубыми. Внизу в сквере молодая женщина сидела на лавочке с раскрытой книгой, свободной рукой качала детскую коляску. Два мальчишки, перепасовывая футбольный мяч, неторопливо брели к стадиону «Торпедо». Теплый ветер трепал стираное белье на соседском балконе. А воробьи на всех московских крышах кричали всякую ерунду о любви к ближнему.
Докурив сигарету, Колчин прошел в ванную, умылся, вышел на кухню. Надя уже крутилась у плиты, помешивая в кастрюльке молочную кашу. Она промурлыкала «доброе утро», поставила на стол чашку черного кофе. Колчин помешивал кофе, и строил планы на ближайшую перспективу.
Вчерашним вечером он перебрался в свою квартиру и тут же, не теряя времени попусту, позвонил Наде. Операция «Холодный фронт» закончена, он получил право на отдых. Колчин еще плохо себе представлял, как этим правом воспользоваться. На будущей неделе он съездит в гости к матери. Поживет у нее дня три, а то и все пять, затем вернется в Москву и будет находиться в резерве, ожидая новой командировки.
Надя села к столу и долго наблюдала за тем, как Колчин пьет кофе.
– Ну, расскажи, как съездил в свой Новоалтайск?
– Да, чего там рассказывать, – пожал плечами Колчин. – Скука, рутина, холостяцкий быт, консервы вместо ресторана.
– И что же? Не было ни одного приключения? Ну, хотя бы любовного?
– Любовного – нет.
– Но что-то забавное случается даже в этой глубинке?
– Случается. Перед самым моим отъездом в центр города, на главную улицу забрел козел. Грязный такой, рога длинные. Вокруг машины, пешеходы, а он стоит в этой сутолоке и блеет. То ли от страха, то ли от удивления. Там на окраинах полно сараев, в которых местные жители держат скот. Козел открыл рогом заверку на двери и выбрался погулять. Зашел в прямо центр. А хозяева с ног сбились, ищут его по всему городу.
– И что?
– Ну, мы с ребятами навалились на козла, повалили его, скрутили. Стали веревкой вязать. Тут как раз хозяева появились. Засунули козла в кузов машины. Короче, смех, да и только. – М-да, смех. Представляю себе картину, – Надя смотрела на Колчина с немым укором. – Ты стоишь посередине оживленной центральной улицы и тянешь за рога какого-то немытого старого козла. Печальное зрелище. Хорошо, что я не стала свидетелем всего этого. Наверное, пьяный был?
– Кто пьяный?
– Ну, не козел же. Разумеется, ты.
– Нет, трезвый. Только пива выпил.
– Бочку?
– Какой-то у нас странный разговор. Ты просишь рассказать о приключениях, я рассказываю. А ты иронизируешь без повода. Я и обидеться могу.
– А что слышно насчет повышения? Тебе же обещали…
– Ну, обещали. Скоро сказка сказывается. Дождешься тут повышения. Вокруг одни интриги, подковерная борьба и завистники.
– Так, видно, тебе и сидеть в инженерах до старости. Ну, а нам откроются новые блистательные перспективы. На пенсию выйдешь. Напишешь мемуары под заголовком «Моя жизнь в компьютерных сетях». Это будет настоящий бестселлер, центральным эпизодом которого станет история с потерявшимся козлом и его поимкой.
Надя рассмеялась, взяла с разделочного стола стопку бумажек, на которые захватила с работы. Это были новые тесты для сотрудников Надиной фирмы. Тестируемым специалистам нужно найти кротчайший путь из центра лабиринта к одному из выходов, ответить на какие-то идиотские вопросы «да» или «нет», составить сложный рисунок из предложенных геометрических фигур и так далее.
Вчерашним вечером Надя всучила эти листочки Колчину, предложив пройти новейшие тесты просто ради хохмы. Колчин выполнил задание за полчаса. Сегодня утром, когда Колчин еще не проснулся, Надя свела в короткое резюме данные тестов.
– Вот послушай, что думает о таком типе как ты современная наука, – Надя зашуршала бумажками. – Ты человек слабохарактерный, не способный на решительный поступок, на инициативу. В коллективе с тобой работать можно, поскольку ты натура бесконфликтная. Амебоподобная. Поддаешься чужому влиянию, идешь на поводу у обстоятельств, слепо подчиняешься чужой воле. Нравится?
– Не очень, – честно ответил Колчин.
– Слушай дальше. Вместе с тем, ты человек добрый, отзывчивый, не мстительный, мягкий. Отвергаешь насилие по принципиальным соображениям. С сочувствием относишься к пожилым людям, инвалидам, женщинам в положении. Это общий портрет, но есть еще некоторые штрихи, дополняющие…
Надя не договорила. В прихожей запел соловьем электрический звонок.
Колчин поднялся, вышел, открыл дверь. На пороге стоял фельдъегерь, капитан внутренней службы с портфелем в руке. Колчин пропустил гостя в прихожую. Капитал представился по фамилии имени и отчеству, спросил у Колчина документы. Затем раскрыл портфель, попросил хозяина расписаться в журнале, вручил ему запечатанный конверт и ушел. Колчин повернул защелку замка, с конвертом в руке прошел в ванную комнату и запер дверь.
– Кто приходил? – крикнула Надя из кухни.
– Так, по работе материал принесли. По компьютерным делам.
Колчин распечатал конверт, оторвав полоску бумаги. Пробежал глазами печатные строки. С завтрашнего дня майор Колчин временно поступает в распоряжение контрразведки ФСБ для выполнения секретного задания особой государственной важности… К девяти утра ему надлежит явиться по адресу: Москва, Кисельный переулок… Машина прибудет за Колчиным в восемь тридцать утра.
Вот и отдохнул. И к матери съездил. Колчин положил письмо в таз с бельем, вышел из ванной.
– Ты кофе не допил, – крикнула из кухни Надя. – И результаты тестов не дослушал.
– Еще дослушаю, – ответил Колчин. – Успею.
Он вышел на балкон, поставил локти на перила и долго курил, бездумно вглядываясь в небесную синь, заметно потускневшую, в опустевший от людей двор. Женщина с коляской ушла, исчезли ребятишки с футбольным мячом, ощущение предстоящего праздника улетучилось, как дым, как вчерашний сон.
И откуда такая невезуха? Стоит только загадать желание, близкое, вполне осуществимое, доступное, как звонят в дверь, вручают письмо. И ты больше не принадлежишь самому себе.
Колчин вышел с балкона, свернул на кухню. Посередине коридора стояла Надя. Она двумя руками держала казенный конверт, врученный фельдъегерем Колчину. – Это не хорошо читать чужие письма, – сказала Надя, глядя на Колчина круглыми от удивления глазами. – Но тут такое дело… И я не нарочно… Прости… Майор службы внешней разведки… Колчин Валерий Станиславович… Секретное задание особой государственной важности… Это действительно ты? Это ты майор внешней разведки? Это ты выполняешь секретные государственные задания особой важности?
