Вариант второй, логически более вероятный.
Три группы боевиков, попавшие в руки контрразведчиков, — лишь дымовая завеса, отвлекающий маневр от некой четвертой группы, которая успешно внедрилась и ждет часа, чтобы произвести террористический акт на одной из АЭС. У этой версии есть косвенное подтверждение: слишком уж легко и гладко прошло задержание террористов и в Питере, и в Москве.
— У нас слишком мало фактов, чтобы делать определенные выводы, — констатировал Колчин.
— Маловато, — согласился Шевцов.
— И довольно туманна в этом деле роль Евгения Людовича. Это имя, по словам Юдиной, Стерн назвал во сне. И еще слово «пан»...
Колчин напомнил генералу, что об участии Людовича в подготовке террористического акта свидетельствует и записная книжка, найденная на пепелище в Махачкале. Там записаны какие-то стихи, ничего криминального. Однако по записям, хорошо сохранившимся на последних страницах, эксперты установили личность владельца книжки. Инженер Людович имел допуск на секретные объекты оборонной промышленности. Стало быть, его досье хранится в архиве ФСБ.
— Я бы отработал этот вариант, — подвел итог Колчин.
— Сомнительно, — покачал головой Шевцов. — Какая-то книжечка с рукописными стихами. Случайная вещь. Прямой связи между Людовичем и терактом не прослеживается. А разговоры во сне недорого стоят. Между прочим, я тоже во сне иногда разговариваю. Так утверждает моя жена. И бог знает чье имя могу помянуть. Ты видел объективку на Людовича?
— Видел, — кивнул Колчин.
— Так вот, этот тип по роду своей профессиональной деятельности не имел отношения к атомной энергетике. Он в наши схемы не вписывается. Инженер-строитель, кандидат технических наук. Автор довольно толковой диссертации о свойствах бетона, его марках. Некоторое время преподавал в профильном институте, занимал должность главного инженера на крупных строительных объектах. Несколько лет назад выехал на ПМЖ в Польшу. Причина — желание жить на родине предков. По отцовской линии Людович поляк. С тех пор о нем ни слуху ни духу... — Шевцов встал из кресла, прошелся по кабинету и наконец решительно произнес: — Ну хорошо. Прощупай родственницу Людовича, наведи справки. Кажется, у него в Москве сестра живет. Или кто... Все данные на Людовича у моего помощника. Короче, разберись.
— Слушаюсь. — Колчин поднялся.
— И не забудь про совещание. Будут все члены следственной бригады. Из «Минатома» приглашен Алексей Борисов — ведущий специалист по охране АЭС. И наши ребята, которые занимаются этими объектами, тоже будут. Все, свободен. Руку береги. И впредь не высовывайся!
Глава двадцать первая
Ближнее Подмосковье. 30 июля
День выдался жарким и очень хлопотным.
Стерн с раннего утра крутился на автомобильном рынке в Южном порту, приглядывая относительно приличную, но недорогую машину. После недолгого торга с продавцом темно-коричневого фургона «Газель» ударили по рукам. В ближайшей нотариальной конторе, где оформляли доверенность на фургон, Стерн предъявил новый паспорт на имя Юрия Анатольевича Заславского.
По этой же ксиве в салоне сотовой связи «Сатурн-М» Стерн купил мобильный телефон, рассудив: лучше потратить сто баксов и спать спокойно, чем пользоваться украденным у Юдиной аппаратом и, словно перепуганная ворона, бояться каждого куста. По дороге в Малаховку он остановился на строительном рынке, долго ходил между рядами. Наконец на задах рынка Стерн нашел, что искал, — толстую цепь, на которой, по уверениям продавца, можно поднять полторы тонны груза.
— Да мне для собаки, — усмехнулся Стерн. — Она меньше весит.
Здесь же он купил пенопластовые плиты толщиной в четыре с половиной сантиметра и прочную полимерную пленку. Подогнал «Газель», сложил покупки в машину, расплатился с продавцом. На выезде купил полкубометра вагонки, гвоздей и клея. Оставив фургон на стоянке, заглянул в павильон «Хозяйственные товары». Здесь продавалась всякая всячина, в основном залежалая: пластмассовые ведра, шланги, садовый инвентарь. И вдруг в самом дальнем углу магазина он увидел запыленную детскую коляску. Немодную, с большими колесами, хромированной ручкой, синим верхом из какого-то полимера и декоративными вставками из лиловой непромокаемой ткани. Видимо, в ожидании своего покупателя коляска простояла здесь пару сезонов, и стоять бы ей вечно, если бы не Стерн. Продавец долго выяснял цену коляски, потому что приклеенная к хромированной ручке бирка куда-то потерялась. Наконец Стерн спустил коляску к фургону, запихал ее в кузов, захлопнул задние дверцы.
Проехав километров десять, Стерн остановил машину на обочине возле чахлых сосновых посадок, сквозь которые проглядывали глухие заборы и фасады двухэтажных особняков из красного кирпича. Перепрыгнув неглубокий овраг, он прошел два десятка метров, сел на пригорок, на который молодая сосна отбрасывала ажурную тень. Вытащил трубку мобильного телефона, набрал несколько цифр, международный код и телефонный номер банковского оператора.
Настало время проверить, перевел ли Зураб, как обещал, деньги на счет Стерна в швейцарском банке. В обещаниях Зураба сомневаться не приходилось, но и проверка не будет лишней.
Номерной кодированный счет в швейцарском банке — классная вещь. Получить доступ к нему не имеет права даже Интерпол или секретные службы, если нет на руках судебного решения, согласно которому деньги клиента считаются нажитыми преступным путем, а сам счет по решению того же суда должен быть заморожен. Швейцария — это вам не Россия, где по запросу какого-нибудь жалкого налогового инспектора банк в письменном виде выложит все коммерческие тайны вкладчика.
Трубку сняли, Стерна по-французски поприветствовала женщина-оператор. В ответ он сказал несколько слов тоже по-французски и назвал свой личный код.
— Простите, вам придется подождать, — ответила женщина. — У вас есть три-четыре минуты?
— Разумеется, — ответил Стерн. — Я подожду.
По шоссе мчались автомобили, стрекотали кузнечики. Стерн сидел на прогретой солнцем земле и ждал ответа.
...Открыть номерной счет в швейцарском банке, как ни странно, оказалось куда проще, чем в банке немецком или французском, там волокита с проверкой документов и рекомендаций от поручителей занимает куда больше времени.
Стерн приехал в Цюрих в апреле. Здесь его ждал Зураб, который был солидным клиентом одного из местных банков. Зураб и дал Стерну устную рекомендацию, которая требовалась в таких случаях. Вторую рекомендацию, уже письменную, получили от адвокатской конторы «Браун и сыновья», представлявшей в Швейцарии интересы Зураба. Документы, подтверждающие личность Стерна, а в то время он пользовался вполне надежным паспортом Ива Бришана, гражданина Франции, управляющий банка спросил один-единственный раз. В тот самый первый день, когда Стерн заполнял стандартную анкету, где на английском языке указывал свое имя, место жительства, гражданство, валюту, в которой открывался счет.
