– И много у вас такого добра? – спросил Джабилов. – Ну, много оружия?
– Не то, чтобы оружия много, – Акимов пожал плечами.
Он просунул ногу под низкий круглый стол, на котором еще остывал медный казан с остатками пиршества. Можно будет опрокинуть стол на хозяина, тем самым выиграть пару секунд. Если Джабилов задумал пришить гостей, то, скорее всего, сделает это прямо сейчас.
Больше песен в его исполнении гости не услышат. Ну и влипли. Что же делать? Что предпринять?
* * *
Каширин, припадая на больную ногу, доплелся до машины. Ничего, не так уж он плох. Раны не смертельные, успокаивал он себя. Для начала нужно остановить кровотечение.
Он вскарабкался на подножку грузовика, взобрался в кабину. Нашил под сидением складной нож и аптечку. Он разорвал на себе фланелевую рубаху, тяжелую от крови, остался в майке с длинными рукавами. Лезвием ножа распорол майку от горловины до низу. Оставшись голым по пояс, со страхом стал разглядывать плечо.
Крови вышло много, рана внешне страшноватая. Выглядит пугающе огромной и глубокой. Каширин мучительно вспоминал свои познания в медицине. Левой рукой он отогнул кусок мяса. Так, дельтовидная мышца не отрезана от лопатки. Нож не достал подключичную артерию. Это главное. Если бы казах острием пики попал не в плечо, а в шею, тело Каширина давно бы остывало в овраге.
Единственная реальная опасность – это инфекция. Более чем реальная опасность, он весь зарос грязью. Нужно немедленно позаботиться о себе. Он раскрыл пластиковый ящик аптечки с красным крестом на крышке. Тьфу, мать их так. Что же это за аптечка? Ни спиртового раствора йода, ни перекиси водорода, ни мази Вишневского.
Ни шиша тут нет. Серые ошметки ваты, какие-то полупустые тюбики. То ли с мазью непонятного свойства, то ли с гуталином. Одно место помазать, которое и без гуталина грязное.
Хорошо пара рулончиков бинтов на месте, и то ладно. Что же делать, если нет лекарств? Ватой пользоваться нельзя, от ее ворсинок рана загноится. Каширин взял свернутый трубочкой бинт. Не поднимаясь с сидения, раздвинул ноги, левой рукой расстегнул ширинку. Он вытащил член, оросил мочой бинт. Дождался, пока ткань пропитается мочой. Подбородком прижал тампон к ране. Держа зубами кончик бинта, наложил на рану повязку, пропустив ее под плечом.
Теперь надо взглянуть на ногу. Работая левой рукой, он стянул ботинок, выплеснул из него кровь. Затем снизу вверх распорол брючину перочинным ножом.
Удар клинка пришелся выше ахиллесова сухожилия. Удачно. Иначе Каширин не бегал бы так быстро. Клинок распорол икроножную мышцу сантиметров на восемь в длину, сантиметра на три в глубину. Слава Богу, в этом месте артерия проходит глубоко под мышцей, у самой кости. И кровь уже не льется из раны, а едва сочится.
– Я еще немного поссу, – сказал Каширин самому себе. – И порядок.
Он помочился на раненую ногу, обвязал ее бинтом и, откинувшись на сидении, застегнул ширинку.
* * *
– Значит, оружия у вас много?
Джабилов прищурил узенькие глазки. Глядя куда-то в сторону, не поймешь куда, он вставил в автомат магазин. Акимов прикусил губу: точно, все идет по худшему сценарию. Надо что-то говорить, надо выгадать хотя бы секунды.
– Не то, чтобы оружия много, – повторил Акимов. – Но кое-что есть.
Джабилов вытянул в улыбке серые губы. Похоже, и он немного волновался. Нет, пальцы не дрожали, голос не срывался. Волнение выдавали эти узенькие глазки, неуловимый, косивший в сторону взгляд.
– Для продажи? – спросил людоед. – Покупатели найдутся. Можно поискать. У нас тут с этим делом туго. А людям нужно оружие.
– Поищем, – бездумно кивнул Акимов.
Джабилов потянул на себя автоматный затвор. Акимов опередил людоеда на секунду. Он резко разогнул ногу под столом, с силой ударил коленом по нижней части столешницы. Горячий казан с мантами полетел на Джабилова. Стол перевернулся, все вскочили на ноги.
Чтобы увернуться от падающего на него стола, Джабилов повалился на спину, но так и не выпустил из рук АКМа. Длинная автоматная очередь ударила в потолок юрты. Пули в мелкие осколки разнесли подвешенную к жердям десяти рожковую хрустальную люстру. Заискрила проводка. Затрещали лопнувшие лампочки и хрустальные цацки.
Акимов прыгнул на Джабилова, но тот успел вскочить на ноги, прикладом автомата ткнул нападавшего в живот. Акимов охнул и повалился на бок, сильно приложился головой о медный казан. Звук получился смачный, будто молотком ударили по висящей рельсе. Однако, падая, Акимов увлек за собой и Джабилова, задрал кверху автоматный ствол.
Новая длинная очередь. Последние пули ушли в никуда. Проводка перестала искрить, погасла последняя лампочка. Сверху посыпались стеклянные осколки. Пространство юрты погрузилось в густую темноту. Мелкий осколок стекла попал Акимову в глаз, он разжал руки. Джабилов пропал в темноте.
Рогожкин, боясь шальной пули, бросился к выходу, но не нашел полога, закрывавшего дверь. Впотьмах он шарил руками по стенам, упираясь пальцами во что-то мягкое.
Акимов лег на бок, кончиком пальца выдавил из глаза колючую стекляшку. Он поднялся на карачки, поранил ладони о битое стекло. Хотел встать, но получил по голове чьим-то ботинком, снова упал. Величко рванулся вперед, впотьмах поймал Джабилова за полу халата.
– Убью, гнида, – заорал Величко страшным голосом. – Убью.
Но людоед, отбросив в сторону бесполезный автомат, успел стянуть с халата пояс. Вырвался из своей просторной одежды, как змея из старой шкуры. Величко потряс в воздухе халатом, взмахнул кулаком, но рубанул рукой воздух. Джабилов, оставшись в шелковых желтых кальсонах и полотняной нательной рубахе, ползком добрался до войлочного полога, закрывающего вход в юрту. Хотел нырнуть под него. Галим, увидев проблеск света, сориентировался, прыгнул на спину Джабилова. И тут же получил сокрушительный удар локтем в ухо. Учитель отлетел в сторону и на мгновение лишился чувств.
Все случилось настолько быстро, за считанные секунды, что Рогожкин не сообразил, что происходит. Он лишь ошалело вращал глазами, не зная, в какую сторону ринуться.
* * *
Джабилов, босой, в нижнем белье, выбежал из юрты, сверкая пятками, побежал к дому. Но быстро понял, что теперь некого бояться. Джабилов остановился на тропинке, обернулся. Акимов кинулся за ним, наткнулся на Галима, чуть не упал, но удержался на ногах.
На секунду Акимов ослеп от дневного света. Он зажмурился, и тут получил крепкий удар по зубам.
Перед глазами поплыли фиолетовые круги, Акимов сел на землю. Он поднял голову. Перед юртой стояли два казаха, вооруженные пистолетами. Один из них держал на мушке Акимова. Человек, стоявший ближе к Акимову пнул его ногой под ребра. Акимов охнул, упал на бок и получил удар ногой в спину. Казах нагнулся, ухватил его за волосы и ударил лицом о землю.
– Поднимайся, тебе не больно, – сказал казах и ударил ногой по лицу. – Встать.
