Акимов достал из-под сидения, повертел в руках двухсотграммовую тротиловую шашку с глубоким отверстием в верхней части плитки. Положив шашку на сидение, вытащил из кармана две продолговатых медных гильзы, а из бардачка толстую веревку желтого цвета. Акимов замерил длину веревки рулеткой, перочинным ножом разрезал веревку на два отрезка, равных по длине, подрезал кончик. Рогожкин опасливо покосился на Акимова. Ясно, нервы не из стальной проволоки. Не очень приятно, когда человек, сидящий рядом с тобой в кабине, на тряской дороге химичит с тротиловой шашкой.
Еще Рогожкин понял, что желтая веревка – это вовсе не веревка, а предохранительный фитиль. А медная гильза – это запальный капсюль. Акимов достал плоскогубцы, вставил в гильзу конец фитиля. С силой сжал края гильзы плоскогубцами, легонько подергал за фитиль, проверяя, надежно ли он закреплен. Затем повторил эту же операцию со второй гильзой и куском фитиля.
– Это фитиль, это гильза с запальным пороховым зарядом, – пояснил Акимов. – Кусок фитиля длиной в полметра горит сорок секунд. Проверено. В каждом отрезке фитиля, которые я закрепил в капсюлях, по метру. Значит, до того, как рванет заряд пройдет минута двадцать секунд. Запоминай, это важно.
– Уже запомнил. Минута двадцать.
– Молодец. Затем загорается пороховой заряд в гильзе. Образуется тело, которого достаточно, чтобы шашка взорвалась. Еще пара секунд. Усек?
– Усек, – кивнул Рогожкин. – Ты хочешь сделать это прямо сейчас? Ну, поставить этот эксперимент с взрывом? Или подождешь?
– Немного подожду. Так вот, у нас есть три компонента, необходимых для хорошего взрыва. Тротил, детонатор и фитиль. Фитиль – это текстильная прокладка, набитая порохом и сверху покрытая водонепроницаемой оболочкой. Тротил и взрыватель, – с этим ясно.
– Про компоненты я все понял, – сказал Рогожкин. – Но что мы собираемся взрывать?
Казалось, этот простой вопрос поставил Акимова в тупик. Он замолчал, взяв две тротиловые шашки, вставил гильзы в отверстия. Затем Акимов достал из-под сидения остальные шесть тротиловых шашек. Шашку с зарядом скрепил изолентой с тремя шашками без детонаторов. Получились две связки по четыре шашке в каждой. Рогожкин почувствовал себя как-то неуютно. Даже захотелось бросить руль и на ходу выскочить из грузовика.
– Так что мы будем взрывать? – спросил он.
– А ты вспомни тот самый аул, куда мы направляемся. Улица. По одну сторону дома. На другой стороне ничего нет. Почему? Там пологий склон. И склон этот спускается куда? К реке. Засушливое лето, осень почти без дождей. И река превратилась в ручей. Однако мост через реку остался. Высокий, прочный мост.
– И что дальше?
Акимов поднял на ладони связку тротиловых шашек.
– Я умею обращаться с этим делом. Мне доводилось работать с взрывчаткой. Вот и пришла мысль взорвать мост к такой-то матери. В тот момент взорвать, когда на него въедут эти «Нивы». Мы решим все наши проблемы. Оптом. Одним махом.
– Легко сказать, – хмыкнул Рогожкин. – Любые мосты, самые захудалые, строятся с большим запасом прочности.
– Ты прав. Но здесь килограмм шестьсот грамм тротила. И мост не новый, деревянный. Нет арматурных узлов. Три пролета, четыре опоры, настил из бруса. Если взорвать заряды под двумя опорами, мост развалится. Машины полетят вниз, на камни, с десятиметровой высоты. И наверняка загорятся. Тех, кто останется в живых, легко будет перестрелять. Ну, что скажешь?
– Не знаю, – честно ответил Рогожкин. – А что я должен делать?
Акимов рассказал о своей задумке. Закончив рассказ, снова спросил мнение Рогожкина. Тот только головой покачал.
– Слишком опасно.
– Пожалуй, – согласился Акимов. – Но и слишком заманчиво. Если у меня ничего не получится, если я не смогу этого сделать…
– Сможешь, – ободрил Рогожкин, сам не слишком веривший в успех затеи.
– Если не смогу, деньги в моей сумке. Я засунул сумку под кровать, на которой Каширин отдыхал. Вообщем, разделите деньги поровну, на троих. Чтобы без обид. Договорились?
Рогожкин кивнул. Мысленно он согласился с Акимовым. Деньги – не последнее дело. Без денег человек никому не нужен, даже самому себе. Когда у тебя много врагов и мало денег, жизнь становится совсем килой. И совсем короткой, как обрубленный собачий хвост. И пахнет от этой жизни не ландышами, а дерьмом, как из-под обрубленного собачьего хвоста.
* * *
Занимался светлый яркий день, солнце разогрело синий свод небес. Жизнь показалась Рогожкину прекрасной. Именно сегодня особенно не хотелось умирать. «Не хочется, но, возможно, придется», – подумал он. На душе сделалась грустно, будто он навсегда прощался с любимым человеком.
Доехав до развилки дорог, Рогожкин повернул направо, кажется, именно здесь начиналась старая дорога, которая вела к аулу, где до недавнего времени единолично властвовал людоед Джабилов. Чтобы отвлечься от грустного, Рогожкин стал загадывать желания. Что если… Если он вдруг выживет в этой переделке, как тогда построит дальнейшую жизнь? Рогожкин блаженно улыбнулся.
Для начала он вернется в Москву. Целый час, нет, полтора часа будет отмокать в ванной. А потом вместе со Светкой сходит в кино, возьмет билеты на последний ряд, много кукурузы, шоколад и газировки. И посмотрит последний фильм Спилберга. Единственный раз в жизни он водил Светку в кинотеатр «Патриот». Теперь и не вспомнить, какое кино тогда крутили.
Собралась большая компания знакомых парней и девчат. Был там и Артем Чулков, которого позднее какая-то сука пристрелила в «Утопии». Они сидели на бельэтаже, бросали вниз горящие окурки, шелуху от семечек и пластиковые бутылки. Ржали так, что дрожала хрустальная люстра под потолком. Было очень весело. Но Светке почему-то не понравились знакомые Рогожкина. После кино она сказала, что все они дебилы и моральные уроды. В кино с ними она больше не пойдет, потому что ей стыдно перед публикой. Хорошо, пусть будет так, как хочет Светка. Они пойдут к кино вдвоем. Пойдут в самый лучший, в самый дорогой кинотеатр.
Но это еще не все. Он подарит Светке баночку с заспиртованным тритоном, что хранит на верхней полке в своей комнате. Тритон, пупыристый и страшный, раскрыв пасть и свернувшись клубком, плавает в герметично закрытой склянке со спиртом. Кажется, что хочет откусить свой хвост. Светка будет в восторге от такого подарка.
Но и это еще не все. Рогожкин не хотел бы иметь любимую женщину в каком-нибудь общественном сортире. Ему нужно что-то особенное, ему нужны воспоминания на всю оставшуюся жизнь. Поэтому он не пожалеет денег и после кино отвезет Светку в мотель «Варяг». Душ, свежие простыни, занавески в цветочек, мягкая кровать на пружинах. И эти пружины, когда занимаешься любовью, стонут и поют на разные голоса. Одним словом, рай.
Ради такого дела стоит не просто выжить, стоит совершить невозможное, выйти живым из огня. Это во всех отношениях благородная, высокая цель. Сходить в кино с любимой девушкой и поиметь ее в мотеле «Варяг».
