– Господи, сохрани…
Чудом не повалив ведро, Афонин распластался на асфальте, решив, что теперь смерти не миновать. Свет не загорелся нигде: разбуженные выстрелами люди боялись подходить к окнам. Афонин лежал на асфальте, зажав голову ладонями. Он видел, как из той самой машины вышел второй мужчина. Вдвоем убийцы вынесли женщину из подворотни, открыли багажник и засунули в него тело жертвы. Через несколько секунд все стихло: машина тронулась и пропала в темноте, только на асфальте возле арки лежали неподвижные тела ментов. И в глубокой луже ручкой кверху плавал красный зонт.
Афонин, скованный страхом, еще не веря в чудесное спасение, поднялся, согнул спину и, подхватив ведро, короткими перебежками кинулся к дому. Следующую ночь он, насмерть перепуганный, прятался на кладбище. Все казалось, бандиты станут его искать, обязательно найдут, и тогда… Об этом даже подумать страшно. На третий день страх немного развеялся. На пятый день жизнь вошла в привычное русло. Афонин даже съездил к знакомой проводнице на вокзал и купил для перепродажи мешок семечек.
Теперь он пребывал в уверенности, что та ночная история кончилась благополучно, а ему чудом удалось вывернуться из кровавой переделки.
* * *
Хозяин юридической фирмы Юрий Семенович Полозов поднялся навстречу Радченко, с чувством тряхнул руку.
– Выглядишь неплохо, – сказал Юрий Семенович. – И лапа крепкая. Да, набрался силы на американских харчах.
Он кивнул на стол для посетителей, мол, устраивайся. Радченко присел на мягкий стул. Полозов открыл папку и, вытащив блокнот с записями, коротко изложил суть дела. Пока Радченко крутился в Америке, в Москве произошли события, изменившие всю расстановку сил. Да что там… Дело перевернулось с ног на голову. В парке возле ветеринарной академии было обнаружено тело женщины, которая, по данным милиции, погибла в результате нападения неизвестных злоумышленников. На следующий день в лефортовском судебном морге бизнесмен Леонид Солод опознал в убитой женщине свою жену Аллу Носкову. О чем составлен соответствующий протокол, подписанный Солодом и прокурором третьего класса Павлом Ковалем. Свои подписи также поставили понятые: санитар морга и водитель.
Смерть Носковой наступила в результате тяжелой черепно-мозговой травмы и отека мозга. Были похищены деньги и ценности: золотая цепочка, кулон с камнем красного цвета и кольцо с бриллиантом – его Солод подарил жене полгода назад на день рождения. Через два дня тело покойной было выставлено в траурном зале одного из московских моргов. Попрощаться с убитой пришла ее тетка Вера Сергеевна, три школьные и две институтские подруги. После прощания тело было кремировано. По свидетельству присутствующих, вдовец был безутешен. По словам самого Солода, в свое время жена, если с ней что-то случится, просила кремировать ее тело. И он выполнил волю Аллы.
Важно и то обстоятельство, что во время вскрытия внутренние органы Носковой не изымались. Не было подозрений на отравление или смерть по иным причинам, поэтому химическую и токсикологическую экспертизу не проводили.
– Если бы внутренние органы изымали для анализа, мы бы выиграли партию, – сказал Полозов. – Можно было бы назначить экспертизу ДНК и доказать, что кремированная женщина – не жена господина Солода. А кто она… То есть кем она была при жизни, – установит следствие. Но теперь следствия не будет.
– Точно, не будет, – повторил Радченко.
– Как ты знаешь, по нашим законам юридическая смерть человека приравнена к физической смерти. Милиция пальцем о палец не ударит, потому что официально Аллы Носковой нет в живых. Солод инсценировал смерть жены, убив другую женщину. Сделал он это своими руками или чужими – неважно. Важно, что официально Алла числится мертвой. Дело осложняется тем, что у живой Аллы нет документов. Временная справка, полученная в русском консульстве в Нью-Йорке, была изъята при въезде в Россию. Доказать, что Алла жива, будет чертовски трудно. Впрочем, я тебе легкой жизни не обещал. Ты еще каким делом был занят до тех пор, пока нам на шею не свалилась эта Носкова?
– Делом зубного врача, который уличил жену в измене, – ответил Радченко. – Супругу он не тронул, а любовника подстерег у подъезда. Когда тот появился, дантист достал с заднего сиденья машины ружье и выстрелил своему сопернику в зад из двух стволов.
– Надо было с жены начать… И что дальше?
– Он снарядил ружейные патроны не картечью и не дробью, а зубами пациентов, истолченными молотком. Зубы больные, с кариесом. Осколки глубоко вошли в мягкие ткани любовника. Пострадавшему провели несколько операций, извлекая фрагменты зубов. Но кариес проник в кровь, началось заражение. Операция следовала за операцией. Воспаление продолжалось, хотя раненому давали ведрами антибиотики. Короче, наш любовник скончался в невообразимых муках. Менты клеят стоматологу умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах. Санкция – от десяти и выше. Я переквалифицирую убийство на нанесение вреда здоровью по неосторожности. Он получит три года с отсрочкой исполнения наказания и будет освобожден в зале суда.
– А что, этот стоматолог – хороший врач?
– Говорят: так себе. Звезд с неба не хватает.
– Тогда пускай ему дадут по справедливости: десяточку, – засмеялся Полозов. – Не умеет лечить – пусть в тюрьме сидит.
– Что?
– Проснись, Дима. Я шучу. Передашь дело стоматолога Сульдину. Если, конечно, он к концу рабочего дня не надрался. Наш ветеран вывезет любое средненькое дело. До сих пор вожусь с этим алкоголиком, потому что у него опыт богатый. И связи есть в арбитражном суде. Старик с блеском выступал в уголовных судах, когда я только в школу пошел.
Полозов меланхолично постукивал о столешницу тупым концом карандаша, слушая подчиненного вполуха и думая о собственных проблемах. Утром он отвез в Шереметьево и посадил на самолет свою подружку, улетавшую в Испанию. И теперь, вернувшись на службу, устроившись в кожаном кресле, не знал, радоваться ли свалившейся свободе или встретить разлуку скорбной грустью. С одной стороны, Соня хорошая девушка, порядочная и добрая. И семья у нее хорошая. Отец – первый заместитель министра, и дядя – шишка в Газпроме. С другой стороны, хороших девушек много. Особенно если ты сам обеспеченный человек и к тому же не жадина.
Роман с Соней затянулся на целых семь месяцев. Это долго. Обычно Юрий Семенович давал отставку своим барышням по истечении трех месяцев с начала близких отношений. Это было раз и навсегда усвоенное твердое правило – три месяца, и никаких исключений. Если затянешь отношения, трудно будет потом отделаться от навязчивой поклонницы. Многие молодые красотки при ближайшем рассмотрении – просто меркантильные шантажистки. У таких девиц вместо сердца камень, под которым живет ядовитая змея. Только одно и знают, только это и умеют: «Я беременна. Давай деньги. Подлец. Ты мне жизнь сломал».
Поэтому расставаться с любимыми надо быстро, без слез и сцен. Можно дать отступного, немного. Сумма подлежит обсуждению. Но в этот раз все зашло слишком далеко, кажется, Соня испытывает к Полозову неподдельное нежное чувство. Но хуже всего – что он платит ей той же монетой. Полозов был дважды женат, оба раза неудачно. Испытывать судьбу в третий раз – выше его сил.
