В тот день, пересмотрев еще кучу фотографий, Гурский ушел разочарованным. Лунин тоже хмурился и отводил взгляд, словно чувствовал свою вину. Гурский, уже потерявший надежду, побывал в агентстве, которое готовило девочек для эскорт-услуг. Проторчал в другом заведении, где работали только с очень большими людьми и за очень большие деньги. Подбирали красавиц для развлечения крупных бизнесменов и политиков. В пять вечера он вспомнил, что не обедал сегодня. Остановил машину возле первой попавшейся закусочной. Взял суп, большой кусок пиццы, кофе с молоком и сто пятьдесят коньяка. Проглотил бутерброд с супом, махнул коньяку. И стал смотреть, как по стеклу витрины ползут дождевые капли. Зажигались первые огни, куда-то спешили пешеходы. Он отхлебывал из бумажного стаканчика кофе и думал, что посыпать голову пеплом еще рано. На примете есть парочка модельных агентств. Может быть, там найдется подходящая девчонка.
Гурский поднял взгляд и за соседним столиком у окна увидел женщину, которая ела песочное пирожное и просматривала газетные объявления. В первую секунду показалось, что напротив него сидела Алла, жена Солода, и, не желая здороваться, делала вид, что увлечена чтением объявлений и никого вокруг не замечает. Это немудрено – отношения Гурского и Аллы никогда не были приятельскими. В следующую секунду он понял, что перед ним сидит незнакомая женщина, на поиски которой он потратил месяц. И мог бы потратить еще хоть год. Но вряд ли добился бы результата.
– Это судьба, – тихо прошептал Гурский. – Черт побери.
После короткого наблюдения за женщиной он сделал вывод, что она недавно осталась без работы и сейчас пытается найти новое место, но пока безуспешно. Не видно обручального кольца, значит, не замужем. У нее нет богатого любовника, нет машины. На прошлой работе зарплата была невысокой. Об этом говорили поношенное пальтецо, неновый зонт и туфли, которые давно вышли из моды. У женщины высшее образование и довольно широкая эрудиция – кроссворд на другой странице газеты отгадан полностью. Гурский пересел за столик женщины, попросил прощения за беспокойство и сразу взял быка за рога.
– Я вижу, вы работу ищете, – улыбнувшись, сказал он. – Читаете раздел: бухгалтерия и финансы.
– Ищу, – женщина смотрела на него без интереса, это был взгляд усталого человека. – А вы хотите мне предложить работу по специальности экономист?
– Почему бы и нет. – Улыбка Гурского стала еще шире. – Я по глазам вижу, что вы сегодня проходили собеседование в какой-то конторе. Но на место, куда вы хотите попасть, слишком много претендентов. Правильно?
– Правильно, – ответила женщина.
– Вообще-то я старший специалист фирмы «Соколов и компаньоны». Наша специализация – подбор кадров для иностранных фирм или компаний с иностранным участием. Соискателям, если все получится, гарантирована зарплата на уровне европейской. Плюс медицинская страховка и другие блага цивилизации. Анкета у вас с собой? Ах, да, я еще не показал свои документы. А то еще подумаете обо мне что-то нехорошее…
Гурский выложил на стол подложный паспорт на имя некоего Русланова, служебное удостоверение старшего специалиста фирмы и визитную карточку все того же Русланова.
– У меня большой опыт работы с людьми. Мне достаточно увидеть человека один раз – и все, – говорил он, пока женщина разглядывала этот бумажный мусор. – Как правило, мои выводы абсолютно точны. В настоящее время я занимаюсь подбором кадров для одной шведской фирмы, которая скоро начнет работать в России. Производят продукты быстрого питания. Еще есть вакансия в фирме по производству упаковки…
Гурский молол всякий вздор и думал о том, что лед недоверия уже растаял. Русский человек – особенный. Почему-то он всегда верит, что незнакомец, показавший какие-то сомнительные бумажки с фотографией и печатью, не может быть злоумышленником. А заговорить зубы этой женщине не составит большого труда.
– На рассмотрение и утверждение кандидатуры на какую-то должность у нас уходит около месяца, – речь Гурского лилась ровно и быстро. – Не так уж много. На первом этапе потребуются только анкета и заявление. Остальное позже. Однако в течение этого срока мы будем регулярно видеться, чтобы уточнить некоторые данные или что-то обсудить.
Женщина раскрыла сумку, достала бумажную папку, в которой лежала анкета.
– Вот, пожалуйста, – сказала она.
– Спасибо, – Гурский открыл папку, бегло просмотрел анкету. – Вера Панич. Очень приятно. У меня сегодня был трудный день. Знаете, пустые хлопоты… Иностранцы капризничали. Сами не знают, чего хотят. Значит, вы живете в Подмосковье? Могу подвезти до вокзала. И не надо благодарить.
Он уже знал во всех деталях, что будет дальше. Через пару дней Алла Носкова со своим певцом уезжают в Америку. Значит, женщина, с которой он сейчас так мило болтает, скончается через три недели. Точнее, будет убита неизвестными грабителями.
* * *
В соседней камере отдыхали Толик Тузенко и Эльдар Камов. Им тоже было грустно и тоскливо, потому что путешествие закончилось в сырой вонючей каморке. Время от времени Гурский вскакивал со своего неудобного ложа и принимался мерить шагами тесное пространство. Затем он останавливался, тупо глядел на часы и думал о том, что Алла со своей компанией уже уехала так далеко, что догнать ее будет непросто. И тогда принимался стучать кулаками в железную дверь. Но никто не отзывался на стуки и крики.
Наконец появился тот здоровый сержант милиции, что собирался отделать Гурского своей дубиной. От его хамства не осталось и следа, он был приветлив и улыбчив.
– Прошу прощения, что раньше не того… не отпустили, – пробормотал мент, стряхивая с рубахи Гурского прилипшие соломинки. – Накладка вышла. Сверху насчет вас звонили. А тут у нас… Ну, полная запарка. Всегда к ночи так. Просто некому к телефону подойти. Еще раз прошу прощения.
– А где мои стволы? Где патроны?
– Все уже перенесли в машину и положили на прежнее место. – Мент улыбался, но, кажется, ему было не по себе. – Ни один патрон не потерялся. У нас такого не бывает, чтобы вещи терялись…
Мент провел Гурского наверх, в дежурную часть, за столами писали какие-то бумажки еще два мента. А третий, тот самый молодой лейтенант, что пытался провести допрос, тоже шуршал бумажками, показывая всем, как он занят. На Гурского этот сопляк даже не посмотрел, демонстративно отвернулся, уставился в темное окно. Сержант положил на стол перед Гурским отобранные при задержании вещи: бумажник, ключи, мобильный телефон, сигареты. Гурский неторопливо пересчитал деньги в бумажнике, сунул его в карман. Затем взял мобильник. Набрал телефон Солода и сказал, что его только сейчас выпускают.
– Только сейчас? – переспросил Солод. Он еще не спал, а перебирал бутылки с коллекционным вином. Одна из самых пыльных бутылок выскользнула из рук и, грохнувшись на пол, разлетелась вдребезги, понаставив пятен на светлых брюках. – Ты это серьезно? Только сейчас?! Пулемет отвез деньги четыре с лишним часа назад! Вы должны быть за сто километров от этого сраного города…
