Грузовик задрожал и снова встал. В кабине воняло соляркой, сюда проникала пыль и копоть. Паша Пулемет приставил ствол пистолета к шее водителя и заорал, перекрикивая шум мотора:
– Кати назад, тварь! Или…
– У меня… у меня… – водитель, волнуясь, не мог сформулировать мысль. – Тут задняя передача заедает.
– Двигай назад, – повторил Паша.
Водитель переключился на нейтральную передачу, снова дал задний ход. На этот раз получилось. Грузовик, дернувшись, медленно поехал назад. Кузовом сломал деревянные столбы забора на противоположной стороне, въехал задними колесами в неглубокую канаву и встал. Две пули, прилетевшие со стороны дома, врезались в лобовое стекло, прошили заднюю стенку кабины. Третья пуля застряла в сиденье, чудом не задев перепуганного насмерть водителя.
– Теперь вперед, – приказал Паша и с такой силой ткнул в водителя стволом, что у того из разодранной шеи пошла кровь. – Давай, гад!
– Скаты горят, – шептал водила серыми губами. – Если огонь до бака дойдет, мы тут поджаримся…
– Вперед, скотина! – Пулемет сам чувствовал запах горелой резины, понимал, что надо выбираться из машины, но не уходил. – Вперед, я сказал…
– Она, зараза, ехать не хочет, – на реснице водителя повисла слеза. – Теперь передняя передача не втыкается. Старая это машина…
– Езжай, – крикнул Пулемет, – или сдохнешь!!
Теряя терпение, он взвел курок пистолета. Водила снова и снова переключал переднюю передачу, но грузовик упрямо стоял на месте. От задних скатов поднимался к небу черный дым, пламя разгоралось, уже готовое перекинуться на бензобак. Пулемет сунул за пазуху пистолет и длинно выругался. Водитель перевел дух; он понял, что машину уже не спасти, но сам он чудом остался жив, вылез из пламени, ушел от пуль. Теперь пора делать ноги. Он распахнул дверцу, поставил ногу на подножку, готовый спуститься на землю. Но обернулся, будто услышал что-то важное. Лицо за секунду сделалось серым. Пуля вошла в бок, изменив направление, выломала ребро и вышла из другого бока.
– Ой, блин, – сказал водитель. – Зацепило. Ой.
Он крепко держался за ручку дверцы и металлическую скобу, приваренную к нижней части сиденья, и почему-то боялся разжать пальцы и упасть, будто внизу его ждала гибель. Попытался нашарить ногой ступеньку, но ее не оказалось на месте. Штаны быстро пропитались кровью и сделались тяжелыми и горячими. Водитель, задыхаясь копотью горящих скатов, висел в метре над землей и быстро терял силы. Другая пуля чиркнула по животу, разорвав мышцы. Водитель полетел вниз и уже в полете поймал третью пулю, насквозь пробившую шею.
Тем временем Паша Пулемет с автоматом наперевес уже перебежал через дорогу, упал в канаву и, справившись с дыханием, распластался на земле. Направил ствол в сторону дома и выпустил длинную очередь, не видя перед собой определенной цели. По земле стелился тяжелый удушливый дым от горящего мазута. Ветер гнал эту гадость в сторону Паши, у которого слезы сами лились из глаз, а лицо и глотка почернели.
Еще один боец, Игорь Тормоз, вооруженный автоматом, под покровом дыма пробрался на двор, никем не замеченный, и там срезал короткой очередью какого-то чумазого человека в грязной спецовке, вооруженного только гаечным ключом. Затем Тормоз проскочил в дом, промчался коридором и, выбив ногой дверь одной из комнат, расстрелял молодого парня, совершенно голого. Тот стоял посередине комнаты, пытаясь надеть трусы, но от волнения никак не мог справиться с простым делом. Тормоз выпустил короткую очередь в сторону кровати, где под одеялом кто-то копошился. Он шагнул вперед, хотел сдернуть одеяло с кровати. Тут за спиной раздался шорох. Тормоз хотел оглянуться, но получил три пули в спину. Он умер почти мгновенно, так и не узнав, кто же его убил.
* * *
Сом под прикрытием дыма отступал к боксам в глубину двора. Остановившись, проорал во всю глотку:
– Все сюда!!! – Крик был такой силы, что в доме дрогнули еще уцелевшие стекла. – Сюда!!!
Ответом стала беспорядочная стрельба с обеих сторон. Он хотел крикнуть, что в боксах стоят машины, в том числе тот клятый джип, а главное, совершенно новый дорогущий «Мерседес», оставленный авторитетным человеком, с которым лучше не связываться. Если машина сгорит, Сом заплачет кровавыми слезами. Этот «Мерседес» надо спасти во что бы то ни стало. Сом, не замечая свиста пуль и близкой опасности, заметался по двору. Подумалось, что еще есть надежда на пожарных. Но глупая мысль тут же забылась. Пожарные приедут, когда сгорит все, что может гореть. И все, что не может гореть, тоже сгорит.
Он хотел заорать, чтобы парни выкатывали «Мерседес» из бокса, выгнали его со двора. Но, видимо, кто-то из его людей оказался догадливее и быстрее на ногу, чем сам хозяин. Сквозь дым Сом увидел, что светлый «Мерседес» медленно выезжает из темноты, и на мгновение перевел дух.
И тут неизвестно откуда ударила автоматная очередь. Пули прошли слева направо, чудом миновав Сома, оставили ямки в земле и раскололи кирпичи в стенах дома. На глазах заднее стекло «Мерседеса» превратилось в мелкое крошево из стекла. Парень, выводивший тачку из бокса, был убит двумя пулями, прошившими сиденье и застрявшими в груди. Третья пуля в мелкие осколки раздробила плечевой сустав, почти оторвав руку, которая повисла на узком куске кожи.
Еще через пару секунд машина загорелась. Еще мгновение – и взорвался бензобак. Сом повалился на землю, кожей ощутив, как жаркая вонючая волна взрыва прошла совсем низко, прямо над его головой. Что-то тяжелое ударилось о землю где-то рядом, буквально в нескольких шагах от него. Сом поднял голову, увидел впереди и сзади лишь огонь и дым от горящего мазута и резины. Поднявшись, он остановился, ощущая тяжесть в ногах и боль в голове. В двух шагах от него лицом вниз лежал чей-то труп в серых от пыли дымящихся лохмотьях. Тело какое-то плоское, будто вдавленное в твердый утоптанный грунт. Вместо правой руки торчал кровавый мясной обрубок.
– Мать твою, – сказал Сом, чувствуя, что против воли на глаза наворачиваются слезы. – Что же это за херня такая…
Глава 17
Паша Пулемет расстрелял два магазина на сто патронов и только закончил перезаряжать оружие, когда услышал за спиной визг тормозов. Он понял все без объяснений. Это на выручку здешним бандитам спешат их друзья. Лежа в канаве, он обернулся через плечо. Увидел, как всего в двадцати метрах от него встала белая машина, распахнулась передняя дверца. Паша не стал дожидаться, когда пассажиры выберутся из тачки и начнут пальбу. Он вскочил с пожухлой травы и, встав у канавы в полный рост, широко расставил ноги.
Дым стелился по земле, в глотке першило, взгляд туманили слезы, но Паша твердо знал, что теперь с этого убойного расстояния он не промахнется, даже если ему завяжут глаза. Паша видел, как водитель распахнул дверцу, вскинул руку с пистолетом, целя в него, но не ушел с линии огня – только крепче сжал рукоятку автомата и плавно согнул указательный палец.
Раздался пистолетный хлопок, пуля прошла над головой. В следующую секунду зашлась сухим треском автоматная очередь. Водитель сразу получил три пули в грудь, упал на колени – и словил еще одну пулю, навылет, пробившую нижнюю челюсть и вырвавшую шейные позвонки. Голова неестественно запрокинулась назад, за спину. Пули перебили передние фары, резанули по лобовому стеклу, достали людей, не успевших выбраться из машины. Пассажиры были вооружены, но худшего момента для начала стычки – не придумаешь. Никто из четверых парней не имел возможности ответить выстрелом на выстрел, никто не получил шанса спастись в придорожной канаве.
