К утру на ноги были поставлены все бурятские милиционеры, поиски пропавшего зека и водителя «ЗИЛа» длились без малого месяц, но не дали никаких результатов. Дикун взял больничный. Валяясь на кровати, горевал две недели кряду, отходил от побоев. Зализав раны, оправившись от панического животного страха разоблачения, утешил себя тем, что неплохо наварил на этом деле. Как-никак тринадцать с половиной тысяч долларов, спрятанные в кубышку, – по здешним меркам это целое состояние. А сломанные ребра и левое ухо, на которое мастер стал хуже слышать, – это мелочи жизни.
…Во второй половине дня, не доехав до Иркутска, трех десятков километров, Мальгин остановил «пятерку» в том месте, на которое указал Елисеев. Тут в сосновых посадках стоял «Москвич». Спутники сменили машину. Мальгин сунул в бензобак «пятерки» промасленную тряпку и поджег ее. Через несколько секунд тачка взорвалась, «Москвич» продолжил путь.
Елисеев, неожиданно впавший в состояние депрессии, сидел сзади рядом с Барбером и шепотом молился. Ему казалось, что менты непременно остановят машину, они проверяют весь транспорт, въезжающий в город, потому что уже получили информацию о побеге заключенного из колонии. «Надо было заплатить этому сукину сыну Дикуну, – бормотал Елисеев. – Тогда бы он не слишком спешил обратно в колонию со своим сообщением. Зря мы так». «Мы все сделали правильно, – процедил Барбер. – Навешали ему фонарей и бросили на дороге. До зоны он доберется затемно. Это если повезет с попуткой. В натуре, Дикун и штукаря не заработал».
Пост ДПС на въезде в город проехали спокойно, «Москвич» оставили на стоянке у Дворца культуры вагоноремонтного завода. До съемной квартиры добрались общественным транспортом. Теперь нужно было спокойно отсидеться, не привлекая внимания соседей, лишний раз не высовывая носа на улицу, затворниками прожить в квартире месяц. За это время волосы Барбера отрастут, побег начнет стираться из памяти ментов, его вытеснят другие события, более значительные, важные. Скажем, республиканское совещание руководящего состава МВД.
На квартире было все необходимое, чтобы избавить ее жителей от скуки: телек, книги, сигареты, даже игровая приставка. Но из развлечений Елисеев и Барбер выбрали карты. Целыми днями они дулись в секу и буру, делая копеечные ставки, что не помешало Елисееву к концу июня продуть пять тысяч зеленых. «У меня с собой только казенные деньги, – нахмурился Елисеев, когда Барбер, перед самым отъездом из города напомнил о долге. – Рассчитаюсь с тобой, когда ты вернешь все, что украл у нас». В первых числах июля, путая следы, самолетом долетели до Новосибирска и снова залегли на дно, осев в частном доме на окраине города.
«Все, кончился мой срок», – сказал Барбер. Он окончательно поверил, что теперь менты его не достанут.
Глава пятая
Первую половину дня Мальгин и Плотников не вылезали из рабочего кабинета, устроенного в мансарде. Для начала повозились с портретом Барбера, составленного со слов Оли Антоновой. Зарисовки Мальгина сканировали, вывели изображение на компьютерный монитор, отформатировали и наложили рисунки один на другой. Затем сканировали фотографию Барбера, сделанную уже после побега. Поделив экран на две части, расположили рядом рисунок и фотографию.
– Есть вещи, которые пластический хирург не может изменить, – сказал Плотников. – Например, кости черепа, нижняя и верхняя челюсти, форма скул. То есть в принципе сделать можно, но на всю эту канитель уйдут многие месяцы лечения, пациенты предстоит пережить несколько операций, исход которых сомнителен. Да и денег потребуется вагон. Барбер такой задачи перед врачом не ставил.
– Точно, не ставил. Они посоветовались и решили ограничиться изменением формы носа, бровей, разреза глаз, – сказал Мальгин. – Как видишь, прежде у Барбера был нос с горбинкой, пухлые чувственные губы, форма глаз – миндалевидная, цвет карий. Хирург слегка «облегчил» подбородок. Губы сделал тоньше, нос прямым, коротким. Брови опустил, изменив их форму, теперь они немного вразлет. Поэтому выражение лица Барбера слегка удивленное. В клинике провели несколько сеансов лазерной терапии, чтобы избавиться от шрамов. Затем на лицо, шею и кисти рук наложили омолаживающие маски, чтобы наш клиент выглядел едва ли не юношей.
– Хорошо, – кивнул Плотников и внес изменение в рисунок.
– Наконец волосы, – добавил Мальгин. – У него вьющиеся каштановые волосы. До ареста Барбер носил пышную шевелюру. После операции подстригся коротко и наверняка перекрасил свои кудри. Наиболее вероятный цвет – русый. Рыжий и светлый блондин отпадает. Слишком приметно. Брюнет – это близко к шатену. Остается русый. Распространенный, неброский… И еще цветные контактные линзы. Теперь у него не карие, а серо-голубые глаза.
– Согласен, – кивнул Плотников и внес в портрет новые изменения. – Теперь, мне кажется, мы получим нечто близкое к оригиналу.
Плотник свел на экране фотографию Барбера и рисунок, убрал все лишнее, морщины, косой шрам над левым глазом, чуть поправил шевелюру. Провозившись около часа, щелкнул кнопкой «мыши» и сказал:
– Готово.
Через несколько секунд из принтера стали выскакивать листки с напечатанной на них новой физиономией Барбера. Мальгин сложил распечатки в портфель.
– Теперь надо «пробить» по компьютеру тот расстрелянный джип «Блейзер», – сказал Плотников. – У меня есть доступ в базу данных ФСБ. Один генерал, не хочу называть имен, разрешил мне пользоваться для входа в систему своим паролем. Разумеется, доступа к совершенно секретной информации у меня нет. Но выяснить всякие пустяки, например, кто владеет машиной, это запросто. Возможно, сейчас мы узнаем имя и адрес человека, организовавшего охоту за тобой. Сейчас…
Мальгин назвал номер «Блейзера». Плотников, склонившись над клавиатурой, азартно забарабанил пальцами по клавишам. Через четверть часа поиски владельца джипа подошли к концу. Лицо Плотникова вытянулось от досады.
По документам машина принадлежала некоей Пелагее Андреевне Крюковой, вдове, уроженке и жительницы поселка Володарского Домодедовского района Подмосковья. Старухе семьдесят два года от роду, она плохо видит, хромает на одну ногу. Водительских прав, разумеется, не получала. Единственный сын сорокапятилетний Сергей Крюков, инвалид второй группы, живет и работает диспетчером автоколонны за тысячи верст от матери, в Барнауле. Внуков, других близких родственников Крюкова не имеет. Год назад старуха оформлена доверенность с правом продажи транспортного средства на некоего Сидорчука. Самое интересное, что этот Сидорчук, по профессии рабочий путеец, погиб в результате несчастного случая. Попал под скорый поезд. Так что, установить по базе данных, кто реально катался на «Блейзере» не представляется возможным.
Плотников выключил компьютер.
– Что ты теперь собираешься делать? – спросил он.
– Исправить свои ошибки. Последние месяцы моей жизни – это сплошная лажа. В моей программе три пункта. Первое – найти Барбера. Если я сделаю это, пойду с повинной в милицию. «Каменный мост» наймет мне хорошего адвоката, а не какого-нибудь пьяницу вроде Гриши Левина. В этом случае я получу минимальный срок. А если адвокат окажется не просто хорошим, но и немного везучим, смогу рассчитывать на условный срок. Второе – надо найти деньги. В этом случае у меня будет пять адвокатов. И все знаменитости. Третье – следует понять, кто за мной охотится. И сделать все, чтобы эта охота, наконец, закончилась. Иначе я не смогу выполнить первые две задумки.
