– Слушай сюда. Сейчас все будет зависеть только от тебя. Останешься жить или сдохнешь. Если будешь умным, проживешь до ста лет. Ну, а дураки молодыми умирают. Вставай, садись в свое кресло.
Алексеенко неуверенно поднялся, кося взглядом на письменный стол. Пистолет с патронами и толстая записная книжка куда-то исчезли. Видно, их сунул в свой портфель тот гад, что назвался Плотниковым. На столе лежали карточки по учету кадров с вклеенными фотографиями сотрудников, рассортированные в три стопки. В первой стопке – швеи и замерщик Иванов. Во второй – четыре бойца, погибших от рук Мальгина. В третьей – три парня, оставшиеся в живых и готовые пришить Мальгина и его сообщника при первом же удобном случае. Вот как, Алексеенко, стоя в углу на коленях, подыхая от страха, даже не услышал, как его сейф открыли и выпотрошили.
– Вот эти три рожи числятся в твоей мастерской закройщиками или менеджерами по продажам, – Мальгин показал пальцем на три карточки по учету кадров, отложенные в сторону. – Я знаю, что на самом деле все они наемные мокрушники, мясники. Теперь вопрос. Подумай, перед тем, как дашь ответ. Кто из них насиловал, пытал и убил ту девочку, Ольгу Антонову?
– Все они, по очереди, били и трахали ее, – не задумываясь выпалил Алексеенко. – Я не мог их остановить. Они ничего не хотели слушать, как звери. На халяву и уксус сладкий, а девчонка была хорошенькая, свежая, такая…
– Захлопни пасть ты, тварь поганая, знаток девочек, – Плотников, не выпуская из левой руки пушку, одним движением сгреб со стола все документы в свой безразмерный портфель. – Ты к ней, конечно же, не прикасался?
– Пальцем ее не тронул. Я вообще не хотел насилия, но меня никто не слушал. Команды отдавал Елисеев. Он приезжал сюда, и все видел своими глазами.
– Почему в твоем сейфе десяток моих фотографий?
– Если сам все знаешь, зачем спрашивать? Мне не известно, что вы не поделили с Елисеевым. Только он тебя почему-то недолюбливает. Считает, что с тобой трудно ужиться в одном городе.
– Ну, а теперь настал, как говориться, момент истины, – прищурился Мальгин. – Ты наберешь телефон Елисеева. Скажешь, что появилось неотложное срочное дело. Он должен приехать сюда немедленно. Все телефоны твоего босса слушают менты. Поэтому я очень надеюсь, я искренне верю, что тебя осенит вдохновение. Ты найдешь правильные слова. И тем спасешь свою шкуру. Помни: одна случайная оговорка, один только намек и…
– Я все понял, – кивнул Алексеенко.
Глава четвертая
Мальгин встал справа от Алексеенко, вложил в его руку мобильный телефон, установил курок пистолета в положение боевого взвода. Шагнул к Алексеенко, уже тыкавшего пальцем в клавиши мобильника, приставил ствол к его горлу.
– Ты справишься, – прошептал Мальгин.
– Але, Максим Павлович? – голос хозяина мастерской звучал спокойно. Но нервное возбуждение выдавала кисть правой руки. Лежавшая на столе, она подергивалась так, будто по телу пропускали разряды тока. – Это беспокоят из ателье. Костюм уже готов. И вы можете забрать его в любое время. Желательно сегодня. Потому что с завтрашнего дня мастер уходит в отпуск. Если, скажем, длинноваты брюки или рукава пиджака, прямо при вас мастер все подгонит. Мы работаем до девяти вечера. Подъедите? Вот и хорошо, спасибо. Ждем.
Положив трубку на стол, Алексеенко вытер ладонью лоб.
– Он приедет. Примерно через час.
– Умница, – похвалил Мальгин.
И тут раздался звонок с парадного входа. Засветился экран монитора. На пороге стоял Сергей Пузырев. Он мял зубами жвачку и смотрел куда-то вверх, в темное вечернее небо.
– Откроешь по моей команде, – приказал Мальгин. – Кринку из коридора, и ты нажмешь кнопку.
Он вышел из кабинета, плотно закрыв за собой дверь. Дошагал до выключателя и, положив руку на кнопку, крикнул:
– Открывай.
Щелкнул замок, Мальгин выключил свет. Входная дверь открылась. На темно сером фоне лестничного марша возник силуэт человека и тут же пропал. Пузырь захлопнул за собой дверь.
– Блин, что с лампочкой? – громко сказал он.
Мальгин задержал дыхание. Шаря рукой по стене, Пузырь, боясь оступиться в темноте, сделал несколько осторожных шагов вперед, к выключателю. Свет вспыхнул. Пузырев на секунду зажмурился, а когда открыл глаза, увидел в нескольких шагах от себя Мальгина. Держа одну руку за спиной, он стоял у дверей хозяйского кабинета и смотрел на молодого человека, как на покойника.
– Привет, Пузырь, – сказал Мальгин. – На кладбище ездил?
Свет снова погас. За одну короткую секунду Пузырев не успел ни удивиться, ни испугаться. Но успел попятиться к уже закрытой двери, сунуть руку под пиджак, вытащить из-под брючного ремня ствол. Согнув руку в локте, приготовился пальнуть навскидку. Оставалось лишь снять пушку с предохранителя и нажать на спусковой крючок. Мгновение, одна короткая секунда. Но именно этой секунды и не хватило. Грохнул выстрел, Пузырь почувствовал, как огнем обожгло правый бок прямо под нижним ребром. Новый выстрел, и пуля попала в голень. Нога подломилась, пистолет выскользнул из пальцев, как намыленный.
Пузырь сел на пол, шаря руками в темноте, он искал пистолет. Свет снова загорелся. Мальгин сделал несколько шагов вперед. Теперь Пузырь видел свою пушку, но дотянуться до нее уже не мог. Повернувшись боком к своей жертве, Мальгин пнул пистолет с такой силой, что тот отлетел далеко, в темный конец коридора. Пузырев отталкиваясь одной ногой от пола, оставляя за собой широкий кровавый след, продолжал ползти к закрытой двери, будто там, с другой стороны, его ждала вечная жизнь.
– Ну, Пузырь, что скажешь? – Мальгин встал над своей жертвой, опустил пистолет. – Говорят, на днях ты хорошо потрахался? Но халява кончилась.
– Я не хотел, – Пузырев, истекая кровью, быстро слабел. – Мне приказали. Нужна мне эта телка, как попу гармонь.
Мальгин ничего не ответил, только отрицательно помотал головой, словно ответил самому себе на какой-то вопрос. Он приподнял ствол и дважды выстрели Пузыреву в пах. Третью пулю всадил в лоб, точно между глаз. Быстрыми шагами вернулся в кабинет.
– Уходим на улицу, – сказал Мальгин и грозно посмотрел на Алексеенко. – Поторапливайся.
Первым в коридор вышел Плотников. За ним Алексеенко, переступая через труп Пузыря, он отвернулся, даже глаза зажмурил, словно не хотел заглядывать в собственное будущее. Шествие замыкал Мальгин. Он выключил свет, запер входную дверь и остановился на второй ступеньке.
– Я оставил мобильный телефон этого деятеля, – он показал пальцем на Алексеенко. – Ему будут звонить, а ответить некому.
– Хрен с ним, с телефоном, – махнул рукой Плотников. – Вернешься – дороги не будет.
Перешли на противоположную сторону улицы, взяли вправо, к машине припаркованной у обочины, под кроной старого тополя. Мальгин сел за руль. Заднее сидение заняли Плотников и Алексеенко, ни на секунду не забывавший о стволе, приставленном к его бедру.
