Телефон зазвонил, когда Ольга Петровна направилась в гардеробную, на ходу решая, какой костюм надеть для визита в офис киностудии. Голос сначала показался незнакомым – немного простуженный, с хрипотцой.
– Это ты, Оля?
– Ты дал слово больше не звонить мне.
– Слова – это всего лишь слова, – возразил Перцев. – Я приехал в Москву, чтобы увидеть тебя. Я искал случайной встречи. Но ты совсем перестала появляться на публике. Сидишь в своем особняке, словно чего-то ждешь. И я подумал: позвоню. Может быть, ты заболела или… В одной паршивой газетенке я прочитал, что ты разводишься с мужем. Но газеты только и делают, что врут. Наверное, сплетни?
– На этот раз не сплетни. – Ольга Петровна села в кресло, потому что колени предательски задрожали. Но голос оставался ровным и спокойным. – Я развожусь с мужем. Тут нет никаких тайн. Об этом знают все, кто интересуется моей жизнью.
– Может, это к лучшему? Ну, твой развод. Ты станешь свободным человеком. Перестанешь тяготиться этим браком, который давно изжил себя. Ты больше не сердишься?
– Игорь, между нами давно все кончено… – Она с трудом подбирала слова и связывала их в предложения. – И на этом точка. Да, я развожусь. Но из этого не следует, что ты снова станешь близким мне человеком. Наш роман закончился. Как ты метко выразился: изжил себя. Ты меня понимаешь? Возможно, я слишком пафосно выражаюсь, но возврата к прошлому нет. Потому что ничего не осталось в душе. Ни воспоминаний, ни теплых чувств. Одно пепелище.
– Да, это пафосно и образно, – усмехнулся Перцев. – Ты научилась красиво говорить. Ты всегда выражалась простым, лаконичным языком, без всяких там образных выражений. А теперь… Наверное, много читаешь?
– Да, сейчас у меня есть свободное время. И я много читаю.
– Кстати, как твои концерты? Мне можно занять место в первом ряду и вообразить, что, как и прежде, ты поешь для меня одного? Не для зала, а для меня. Я не прошу контрамарку, я заплачу за билет. Как и всякий рядовой зритель. А потом выйду на сцену и подарю тебе цветы. Тебе по-прежнему нравятся желтые хризантемы? Или твои вкусы тоже изменились? Ведь прошла целая вечность.
– С концертами сейчас туго… – Дунаева глубоко вздохнула, задержала дыхание и почувствовала, что окончательно справилась с волнением, говорить стало легче. – Пока нет ничего и в ближайшей перспективе не предвидится. Поэтому у тебя есть шанс сэкономить деньги на билете. И на желтых хризантемах, которые я по-прежнему люблю.
– Жаль, безумно жаль. – Кажется, Перцев искренне огорчился. – Я в Москве проездом. Пожил тут неделю и уже устал. Еду в Ялту, хочу немного развеяться. Вот и подумал, если не удастся встретиться, может быть, на твой концерт попаду. А тут такие дела. Жаль, жаль. Еще какие перемены в жизни?
– Перемен много. И все к худшему.
– Я услышал от одного знакомого, просто разговор об этом случайно зашел, будто твой брат жив. Это правда?
– От какого знакомого? – Ольга Петровна насторожилась.
– Ты не знаешь этого человека, а он не знаком с тобой, – сказал Перцев. – Чиновник из МВД. Сидели в ресторане. Зашел разговор об ошибках в работе милиции. И он рассказал несколько историй, вроде как анекдоты. В том числе историю про твоего брата. Как убили одного человека, а похоронили другого. И Олег якобы намылил лыжи и теперь где-то прячется. Его ищут, но найти не могут.
– Откуда ты это знаешь? – Дунаева поднялась на ноги. – Какой еще чин из МВД? И почему ты спрашиваешь об Олеге?
– Ну, честно говоря, все так и было. Мы ужинали в кабаке с одним высокопоставленным милиционером, ну, трепались на общие темы. Ты же знаешь, у меня полно всяких знакомых. Разные люди. Квартирные маклеры, пенсионеры, менты, музыканты. У меня даже есть знакомый – шеф-повар французского ресторана.
– Все-таки ответь: что это за мент такой?
– Тебе не станет легче, если я назову его фамилию. Для тебя это пустой звук. Иванов, Петров… Но фамилию я не назову. Не имею права. Слишком высокий чин. Кстати, почему ты так настойчиво интересуешься этим ментом?
– Потому что о том, что брат жив, я сама узнала только вчерашним вечером, – отчеканила Дунаева.
– Ну, это обычная ментовская практика: ставить родственников в известность в самую последнюю очередь, – легко нашелся с ответом Перцев. – Вот так, Оля. Я о твоем брате случайно вспомнил. Просто к слову пришлось. Думаю, человек столько горя мыкал. Сидел ни за что. Всю жизнь перебивался с хлеба на воду. Когда его товарищи по институту устраивают персональные выставки в центральных залах Москвы, он прозябает в нищете. Хотя эти товарищи в сравнении с ним – бездари высшей пробы. Да, кому нужны таланты в наше-то время… Мир держится на посредственностях. Так было – так и осталось.
– Хватит этой демагогии, Игорь. – Ольга Петровна вытащила из тумбочки пачку сигарет. Где же зажигалка? – Все это странно, очень странно…
– В каком смысле?
– Странно, что этот чин из МВД не надел на тебя наручники прямо там, в зале ресторана, где вы якобы ужинали.
Долгая пауза, на этот раз подбирать слова и связывать их в предложения пришлось Перцеву. Впечатление такое, будто он получил коленкой под дых. И с трудом, превозмогая боль, восстанавливал дыхание.
– Что-то я не возьму в толк, что ты имеешь в виду? Какие еще наручники?
– Вчера мне показывали твою фотографию. Тебя разы скивают за жестокое убийство. Милиции известно, что ты знаком с моим братом. Им известно гораздо больше, чем ты можешь предположить. Разумеется, я сказала, что никогда не видела тебя. Потому что не продаю близких людей. Даже если наша близость в далеком прошлом. И все быльем поросло.
– Ну, это какая-то ошибка, – сказал Перцев. – Очередная ментовская ошибка. Очередной анекдот. Все разъяснится в ближайшее время.
– Так и думала, что ты скажешь именно это. Ошибка. Прощай, Игорь. И больше не звони сюда.
– Подожди. Нам надо встретиться и поговорить. Серьезно поговорить. Я настаиваю на встрече.
– Даже не мечтай. Выброси из головы эту блажь.
Снова долгая пауза, треск помех, и еще стало слышно, как Перцев дышит в трубку.
– Я смотрю, ты не поумнела. Ты не сделала никаких выводов. Осталась все той же. Что ж, это твой выбор. У тебя уже завелся какой-нибудь мужик? Впрочем, это не важно. Я скоро буду в Краснодаре. Если вдруг встречу твоего брата, что ему передать на словах? Привет? Или еще что-нибудь?
– С чего бы тебе встречаться с моим братом? Я сама не знаю, где он. И ты только что сказал, что уезжаешь в Ялту, разве нет?
– Ну, мир тесен. Я же говорю: вдруг его встречу? Ну, мало ли. А насчет Ялты я передумал. Не поеду. Море – как теплое желе. Стада курортников, которые бродят по набережной, не зная, чем себя занять и на какой осинке им удавиться. Лежишь на пляже и думаешь: а что я тут делаю? Чего тут забыл? Пошло и скучно. После разговора с тобой мои планы изменись. Так что передать Олегу?
