Николай Семенович явился в назначенное место, опоздав лишь на пару минут. Но брат уже стоял неподалеку от эскалатора, комкая в кулаке вечернюю газету. «Пароль не изменился? – пошутил Розов-старший вместо приветствия. – Тут недалеко один ресторанчик, пойдем посидим». «Я вообще не пью и ресторанов не люблю», – ответил брат. «Я тоже не пью, – ответил Николай Семенович. – Ты уже совсем отупел от страха. Посидеть не значит нажираться. Кофе выпьешь''. Пройдя пару кварталов пешком, они зашли в небольшой полутемный ресторан, заняли столик на двоих и заказали по порции судака запеченного с грибами. Брат, не расположенный к долгому разговору, все елозил на стуле, выражая нетерпение и озабоченность. Выглядел он бледным, похудевшим. „Дыру протрешь на стуле, – сказал Николай Семенович. – Или в портках своих. Я, Аркашка, не стану тебя ругать и спрашивать ни о чем не стану. Раз ты так сделал, то сделал. В прежние времена ты думал перед тем, как действовать. Но теперь уж ничего не переиграешь“. „Я сейчас живу…“, – начал брат. „И знать ничего не хочу, – Розов-старший закрыл уши ладонями. – Знать не хочу, где ты живешь, с кем и на какие средства. Не говори ничего. А я не стану ни о чем спрашивать“. „Лады, молчу, – Аркадий закивал головой. – А у тебя как дела?“ „Как сажа бела, – в тон ответил Николай Семенович, на языке вертелись ругательства и упреки, но он сдержал себя. – Сплю со снотворным, вот как дела. Ладно, подробности письмом, давай к делу“.
Младший брат со вкусом ел запеченного судака. Хороший аппетит и неприятности его не портят, – завистливо подумал Николай Семенович. И, если приглядеться, выглядит Аркашка совсем неплохо, как показалось Розову-старшему ещё полчаса назад, даже хорошо выглядит. «Понимаешь, все это довольно быстро произошло, ну, все эти дела с бумагами, – сказал Аркадий. – Я просто не успел решить квартирный вопрос, и прошу тебя помочь». Он оторвался от еды и заглянул в глаза старшего брата: «Пожалуйста». «Что я должен сделать?» – Николай Семенович поморщился, вот она, лишняя головная боль. «Если бы можно на тебя оформить генеральную доверенность, ты продал бы квартиру, – сказал брат. – Но по доверенности сейчас такие вещи уже не делают, слишком много махинаций. Жулье одно вокруг, – он вздохнул, словно жалея о том, что в столице развелось столько жуликов. – Через знакомого нотариуса я оформил на тебя дарственную. Бумаги готовы. Завтра нужно подъехать по этому адресу и их забрать».
Аркадий записал на салфетке адрес и передал её брату. «А послезавтра в одиннадцать утра вы встретитесь в Мосприватизации и зарегистрируете там дарственную. Это займет четверть часа и никакого риска. Нотариус свой мужик, я заплатил вперед. У него же заберешь ключи от квартиры и поменяешь замки или дверь. А прошу я тебя только об одном: найди на квартиру покупателя как можно скорее».
«Такие дела быстро не делаются, – ответил Николай Семенович. – Предложение раз в десять превышает спрос». «Найти покупателя на мою квартиру легко, – возразил брат. – Почти центр города, удачное расположение дома. Десять процентов выручки – твои». «Все равно возни много, – ответил Розов-старший. – Такая канитель, а отдавать отличную квартиру за бесценок смысла не имеет». «Так ты мне поможешь?» «А что мне остается? – Николай Семенович не стал отказываться от комиссионных, в конце концов, родственные чувства своим порядком, но его время и нервы чего-то да стоят. – Кстати, не думаешь переехать к сестре пока решается квартирный вопрос?». «Подумаю, – брат допил кофе, позвал официантку и рассчитался за ужин. – Житие у сестры можно рассматривать как запасной вариант». «Если что, снова свяжись со мной через бухгалтерию».
Через пять минут они расстались. Розов-младший ушел неизвестно куда, в ночь, старший брат взял такси и отправился забирать припаркованный у магазина «Форд».
* * *
Зазвенел телефонный звонок, и Николай Семенович, направляясь к аппарату, поставил в мойку пустую тарелку из-под блинов, поднял трубку. Короткие гудки отбоя, опять двадцать пять. Интересно, кто донимает его анонимными звонками в последние дни? Безобразие и пожаловаться некуда. Да, все раздражает, любая мелочь, значит, нервы на пределе.
Надо как– то выпустить пар. Любовницу что ли завести? Но любовница уже есть, -поправил себя Николай Семенович. Тогда вторую завести. И вторая тоже есть. И это, не считая директорской секретарши. Конечно, она не в счет. Несерьезная девица и отношения с ней несерьезные. Тогда как же выпустить пар? В баню, что ли сходить? Рыбки красной взять под пиво и паюсной икорки под водочку, веничек сухой березовый, – соблазнял сам себя Розов. На худой конец – и баня вариант. Завтра воскресенье, хороший день для бани, потому хотя бы хороший, что другого свободного дня нет и не предвидится.
Квартирная проблема, занозой засевшая в сердце Николая Семеновича, против всех ожиданий обещала разрешиться быстро и без хлопот. После разговора с братом, Розов заглянул к директору магазина и как бы между делом поинтересовался семейными проблемами начальника. «Какие уж тут проблемы, – Глушко поморщился. – Продолжаем с женой бить горшки. Стерва она все-таки». «Возможно, все и образуется, – Розов загадочно улыбнулся. – Но если уж мосты сожжены, хочу дать совет. Или мои советы пустой звук и слов тратить не нужно?» «Нет, что вы, – Глушко протестующе взмахнул руками. – К вашим советам я всегда прислушивался, – соврал, не моргнув глазом Глушко, не признававший чужого мнения. – Вы человек опытный. В таких вопросах».
«На вашем месте я бы некоторое время пожил отдельно от жены, – Розов хлопнул себя ладонями по коленкам. – Устроил бы, так сказать, запасной аэродром. Купил хорошую квартиру поближе к центру. Разведетесь, будет, где приткнуться. Останется все, как есть, – запасной аэродром наготове. Сохраняются ходы для отступления. Как моя идея?» «В случае развода нашу квартиру придется оставить за Мариной, – задумчиво молвил Глушко. – Если сейчас начать дележ имущества, последнее здоровье потеряю. Нет, этого я не выдержу».
«Тут одна оказия имеется, – Розов снова улыбнулся. – У меня брат в Израиль уехал на постоянное жительство. На меня оформил дарственную на свою двухкомнатную квартиру в прекрасном доме в районе Таганской площади. Вся обстановка, евроремонт и все такое. Рай для одинокого мужчины. Брат у меня – человек с тонким вкусом, для себя оборудовал квартиру. Вам просто необходимо её посмотреть». «Дорого?» – только и спросил Глушко. «Свои люди, о цене договоримся, – Розов добродушно хохотнул, решив, что с Глушко сам Бог велел взять подороже. – Вам сделаю скидку. Только деньги желательно отдать поскорее». Квартиру посмотрели вечером того же дня и ударили по рукам на кухне. «Деньги соберу недели за две», – сказал Глушко, настроение которого после осмотра квартиры поднялось. «Через две так через две, – ответил Розов. – А документы в один день оформим, не проблема. Удивляюсь только: чего моему брату здесь не жилось?»
* * *
Николай Семенович тревожно встрепенулся, услышав, как тренькнул звонок в прихожей. Кого ещё нелегкая принесла? Возможно, опять милиция. Снова станут изводить своими бестолковыми вопросами на засыпку. С соседями Розов дружбы не водил, гостей не ждал, значит, опять неприятный сюрприз. Крякнув, он поднялся, задев бедром стол, расплескал чай. Неслышно ступая по ковровому покрытию мягкими тапочками, он прошел в прихожую, слыша новую нетерпеливую трель звонка. В случае чего, меня нет дома, пусть хоть обзвонятся, нет дома – и шабаш, – решил он и прильнул к дверному глазку. Какой-то незнакомый мужчина со всклокоченными седыми волосами в белой майке с короткими рукавами. Нет, этого типа Розов прежде не встречал. В майке… Значит, из их подъезда. Видимо, услышав шевеление за дверью, мужчина ожил, затоптался на месте.
