– Прошу внимания, – его голос сделался резким, сухим. – Если кто-то хочет именно сейчас побеседовать на отвлеченные темы, – он бросил полный презрения взгляд на собеседника Иры, – пожалуйста, я не возражаю. Можете выйти в коридор и там продолжить разговоры. Только запомните, дважды повторять материал не стану. А в учебниках современные макроэкономические проблемы не объяснены. Потому что учебники не поспевают за событиями.
Студенты притихли, Десятников прошелся вдоль кафедры, остановился у стола и, перевернув пару тетрадных страничек, заглянул в свои записи. Сегодня решительно неудачный день. Никак не удается настроиться на деловой лад. И семинар выходит комом, как первый блин. Ира ещё выставила напоказ свои ляжки, будто нарочно хочет сбить Десятникова с мысли. А может, магнитные бури сегодня? Но не тот возраст, не стариковский, чтобы всерьез думать о существовании каких-то магнитных бурь, объяснять душевный дискомфорт всякими природными аномалиями.
– Некоторые зарубежные инвестиционные фонды в прошлом году неплохо сыграли на российском рынке, получив до двухсот и более процентов прибыли, – Десятников, изменяя своей привычке не садиться во время лекций, придвинул стул и уселся на нем, забросив ногу на ногу.
Механически выговаривая слова, Десятников думал о своем. Если разобраться, причина рассеянности и душевного дискомфорта отнюдь не в магнитных бурях и не голых бедрах студентки.
* * *
Пару дней назад на квартиру доцента позвонил человек, назвавшейся Ильей Петровичем Сорокиным, заместителем директора по кадрам московского представительства известной корейской фирмы. «Слушаю вас внимательно», – Десятников тесно прижал трубку к уху. «Мы расширяем наше представительство в Москве, – Сорокин откашлялся. – Требуются свежие молодые кадры. Словом, хотелось бы увидеться и обсудить этот вопрос». «А почему вы решили обратиться именно ко мне?» – Десятников испытал легкое волнение. «Вас рекомендовал, – Сорокин назвал имя знаменитого академика. – Он охарактеризовал вас как человека одаренного и энергичного, полного новых идей. А для новых идей мы всегда открыты». «Рекомендация академика, да ещё такая лестная, большая честь для меня».
Десятников задумался: вокруг полно молодых дарований с кандидатскими диссертациями по экономической проблематике, а рекомендовали его. С прославленным академиком Десятников виделся всего-то три-четыре раза, «здрасьте – до свидания», простое шапочное знакомство. Значит, старик выделил именно тебя, приметил, положил глаз, – сказал себе Десятников. Значит, именно Десетников лучше других молодых ученых, чем-то выделяется из общей массы. Но только чем? Диссертация, если оставаться откровенным с самим собой, так себе, даже опубликовать её в приличном издании не удалось. Видимо, кто-то замолвил словечко академику, а тот посоветовал корейцам присмотреться к Десятникову.
«Как я понял, вы хотите предложить мне какую-то работу?» – Десятников почувствовал жар разогретой ухом телефонной трубки. «Нет, не какую-то, – Сорокин хохотнул. – Какой-то работы мы не предлагаем, слишком солидная фирма. Мы хотим сделать такое предложение, от которого вы не сможете отказаться». «А можно немного поконкретнее», – пискнул Десятников, чувствуя себя заинтригованным. «Конкретика – это при встрече, – ответил Сорокин. – Пока лишь могу сообщить одно. У нас есть вакансия директора московского представительства по вопросам маркетинга. Работа очень перспективная. Возможности профессионального роста практически не ограничены».
Десятников так разволновался, что чуть не ляпнул глупость, мол, вопросы маркетинга не его специализация, ни уха, ни рыла не смыслит он в этом маркетинге, но вовремя сдержался. «Что ж, это интересно, очень интересно, – промямлил Десятников и, решив немного набить себе цену, добавил – Конечно, с преподавательской работой мне будет расстаться непросто. Живая работа с людьми, интересная».
«Я вас понимаю, – в голосе Сорокина послышались ироничные нотки. – Но ваши сомнения быстро развеются, когда вы узнаете все преимущества работы в нашей фирме. Прекрасные условия, секретарь, помощник, само собой, персональная машина с водителем. Ну, это мелочи». «Понимаю, понимаю, – кивнул Десятников. – Тогда давайте договоримся о месте и времени встречи». «Послезавтра, скажем, возле парадного входа в ваш институт, после окончания занятий, – предложил Сорокин, назвал номер автомобиля. – Черный „Мерседес“, собственно, разминуться там негде».
Положив трубку, Десятников долго расхаживал по квартире, то и дело произнося вслух имя корейской фирмы и должность, что предложил Сорокин: директор московского представительства по вопросам маркетинга. «Ну как, звучит?» – в десятый раз спросил он супругу. «Да звучит, звучит, – ответила та, слегка раздраженная суетливым поведением мужа. – Только зря ты губы раскатываешь. Не возьмут тебя на эту работу». «Это почему же? – обиделся Десятников. – Почему не возьмут?» «Сам знаешь почему, – жена усмехнулась. – Разрез глаз у тебя не тот, не корейский, и кожа слишком белая. Для такой должности нужна азиатская внешность». Жена громко, как показалось Десятникову, зло рассмеялась.
«А если и возьмут, – добавила она, – то быстро турнут. С кандибобером турнут. Корейцы не любят, когда сотрудники в рабочее время пялят глаза на женщин, тем более руки к женщинам протягивают. Так что, ты заранее обречен на позорное изгнание». Она снова рассмеялась своей плоской остроте. Ясно, кто-то капнул жене об интрижке Десятникова с какой-то студенткой. И ведь уже не первый раз доносят. В мире так много злых людей, а он, Десятников, просто окружен недоброжелателями, живет среди них, как в змеином колодце. Уединившись в своей комнате, он включил телевизор, уткнулся взглядом в экран.
Несколько минут Десятников смотрел передачу «Мужчина и женщина в одном лице», где известный певец делился воспоминаниями и переживаниями. «Педик проклятый», – сказал Десятников, чувствуя, что не может усидеть на месте, вернулся в большую комнату, подсел на диван к жене, листавшей женский роман. «Люся, почему ты слушаешь всякие грязные сплетни обо мне? Почему в критические минуты не дождешься от тебя поддержки? – возвысил голос Десятников. – Объясни мне, почему так?» «Больно много от тебя поддержки в критические минуты», – жена бросила книгу на диван, встала и ушла на кухню. «Вот сволочь», – сказал Десятников.
Ночью плохо спалось, он трижды поднимался с постели, пил минеральную воду из бутылки, курил. На утро он вышел на работу с серым от бессонницы лицом, кое-как отбарабанил лекцию, с кафедры связался по телефону со сведущим человеком и узнал телефон именитого академика. Позвоню этому хрычу, поговорю о том, о сем, о здоровье спрошу, между делом поинтересуюсь, почему именно меня он решил рекомендовать на высокую должность в корейскую фирму, – решил Десятников. И, конечно, поблагодарить старика нужно за то, что вспомнил о скромном доценте, заботу проявил. Тепло поблагодарить, с чувством. Но Десятникова ждало разочарование. Домашний телефон отвечал длинными бесконечными гудками, а секретарь Академии наук ответил, что шеф находится на международном симпозиуме в Берлине и вернется только через неделю, не раньше.
Вот и этот поехал пьянствовать за казенный счет, – раздраженный плохой вестью, Десятников бросил трубку, не дослушав секретаря. Он нуждался в совете умного опытного человека. Должность на кафедре современной рыночной экономики досталась Десятникову большими трудами и хлопотами. И если бы не помощь тестя, сидеть бы ему в захудалом НИИ на голом окладе и квартальной премии, перебиваясь от получки до получки, влача жалкую жизнь итээровца, без перспектив, без тщеславных надежд. Но тесть помог, нашлись нужные люди, связи. И сам Десятников в грязь лицом не ударил, оправдал рекомендации. И не то чтобы здесь денежное место, но престижное, стабильное, через пару лет реально испечь докторскую диссертацию, а там, глядишь, и кафедра перейдет под его начало. Теперешний заведующий кафедрой, старенький сморчок, едва тянет воз, держится за счет старых знакомств. Но пропыхтит он не долго, здоровье оставляет желать и возраст пенсионный. Такого сковырнешь одним мизинцем.
