– Ну и расценки у вас, – выдохнула она. – Несуразные какие-то. Дикие совершенно.
– За все в жизни нужно платить, – наставительно заметил Вербицкий. – Абсолютно за все, даже за совсем маленькие удовольствия, – он дал хозяйке несколько секунд на раздумья. – Ну, так где в этой квартире телефон?
– Я согласна, – сказала женщина. – Только не могли бы вы сами его одеть? Я даже смотреть на него не могу, – заявила она и тут же посмотрела на труп долгим взглядом. – А прикоснуться тем более не смогу. Это выше моих сил.
– Сперва рассчитаемся, – сказал Вербицкий. – Затем соберите в одно место, хоть на кровати, все его белье, одежду, дайте простыню побольше.
– Сейчас, – женщина вышла из комнаты.
– Максим, давай сюда, – крикнул Вербицкий.
– Тут я, – быстро подоспел из кухни Одинцов. – Что, за Петровичем спускаться?
– Давай его сюда, с носилками, – кивнул Вербицкий. – Одевайте тело, – он показал пальцем на кровать. – Аккуратно, без спешки одевайте. Потом положите его на носилки лицом вниз, чтобы трупные пятна остались лишь на животе и груди. И вместе вынесем. Понял? Тогда дуй.
Приняв из рук хозяйки мужскую дубленку, меховую шапку, сапоги и перчатки, Вербицкий сложил вещи в изголовье кровати. Когда в квартиру поднялись Силантьев с Одинцовым, он взял женщину под локоть и, проводив её на кухню, усадил на стул, пересчитал деньги. Увидев телефон на кухонном столе, Вербицкий поднял трубку, набрал номер диспетчерской службы, сообщил, что вызов ложный, а больного не оказалось на месте, поинтересовался, нет ли других вызовов.
– Через десять минут они все закончат, – миролюбиво сообщил Вербицкий. – Мне жаль, что так случилось, но все мы смертны.
* * *
Он присел, достал сигареты и закурил. Женщина, съежившись на стуле, не отвечала. Вербицкий докурил сигарету и погасил окурок в пепельнице.
– Документы у него были с собой? – спросил Вербицкий.
– Только бумажник.
– А где он живет, то есть жил?
Женщина назвала адрес.
– Так, это в районе Сокольников, тут не далеко, – Вербицкий задумчиво почесал затылок и вдруг спросил. – Вам не надоело целыми днями сидеть дома? Просто вы сказали, что когда-то работали в диспетчерской службе «скорой». Не хотите тряхнуть стариной? Устроиться на ту же работу?
– Я ведь говорила, мой муж бизнесмен, – женщина снисходительно улыбнулась. – Он поит пивом половину города.
– Но дома сидеть, это же так скучно, – возразил Вербицкий. – И материальная независимость от мужа – великое дело. – Какая там независимость, вы смеетесь, – женщина брезгливо улыбнулась. – Мне вашей зарплаты не хватит на маникюр левой руки.
– Одна моя хорошая знакомая проработала в диспетчерской службе всего четыре года. После неудачного развода с мужем, тоже бизнесменом, она осталась без копейки денег и без жилья. Так вот, за это время она заработала себе на приличную квартиру, обстановку и золотые побрякушки. Сейчас она продала все нажитое и собирается уезжать в Америку. И, уверяю, первые годы проживет там безбедно, на старых запасах.
– Надо же, какая история, – женщина постаралась улыбнуться, но получилась лишь болезненная гримаса. – И что я должна буду делать, чтобы заработать?
– Это я позже расскажу. Ничего сложного. Я ведь предложил вам работу не потому, что вы нуждаетесь в деньгах, нет. Просто, когда женщина сидит целыми днями дома, её тянет на всякие глупые приключения. А потом жалеть приходится, – он полез в карман, записал на отрывном листочке свой домашний телефон. – Вот, позвоните, если надумаете. А сейчас нет времени долго обсуждать эту тему. Зовут меня Валерий Александрович.
Он протянул хозяйке листок.
– А меня Зоя Николаевна.
Она спрятала бумажку в кармане халата. В наступившей тишине стало слышно, как в спальне водитель Силантьев отдает Одинцову последние указания.
– Пристегивай его ноги ремнями к носилкам, – басил Силантьев. – Не потащим же мы по лестнице эту тушу. Поставим носилки стоймя в лифт, никуда он не денется.
* * *
Ранние зимние сумерки уже сгустились, когда Одинцов захлопнул за собой заднюю дверцу «скорой». Он уселся на скамейку в ногах трупа, завернутого в простыню, достал спрятанную за запаской банку пива и вытер ладонью влажный лоб. Силантьев, пыхтя, занял водительское место, вставил ключ в замок зажигания. Вербицкий, помогавший выносить тело из подъезда, тоже немного запыхался. Осмотрев безлюдный тихий двор, он вытащил из кармана пачку денег, отсчитал себе половину, другую половину разделил между водителем и фельдшером.
– Эй, Максим, – через окошко Вербицкий передал деньги Одинцову. – Только не напивайся сегодня.
Одинцов на секунду просунул в кабину свою улыбающуюся физиономию, исчезнув в салоне, сперва зашуршал купюрами, потом забулькал пивом. Силантьев считал деньги неторопливо, засунул пачку глубоко в карман потертой кожанки. Тронув машину с места, он обратился к Вербицкому
– Хоть старухе своей да внучке куплю по подарочку какому к женскому дню, – сказал водитель, улыбаясь в седые пушистые усы. – Пусть женщины хоть немного порадуются.
– Моей знакомой женщине тоже подарок нужен, – отозвался сзади Одинцов. – А ты, Петрович, поменьше прибедняйся. По подарочку какому он купит.
– Эх, Максим, Максим, – водитель осуждающе покачал головой. – А у меня семья большая. А деньги быстро тают. А я каждой копейке счет знаю. Работаю, работаю, даже о семье забываю за этой баранкой. А ведь человек никогда о семье забывать не должен, о своих близких. Потому что человек без семьи – это полчеловека.
– Слушай, Петрович, перестань чирикать, – сказал Одинцов. – Голова болит от твоего словоблудия.
– У тебя от другого голова болит, – проворчал водитель. – Куда ехать, Валерий Александрович?
– Давай в Сокольники, – ответил Вербицкий. – Найдешь там какую-нибудь улицу или аллею, самую темную, там его и сгрузим.
– Хорошо, – кивнул Силантьев. – Поищем, где потемнее.
– Отчего он умер? – снова высунулся Одинцов.
– Живет он в Сокольниках, – по порядку объяснил Вербицкий. – Возвращался человек с работы или гулял по окрестностям. Сердце прихватило. По словам хозяйки, он два инфаркта перенес. Когда его найдут, а произойдет это, скорее всего завтра утром, то сразу отвезут в морг. А вскрытие покажет, что смерть не насильственная.
– А-а-а, понятно.
Фельдшер не торопясь, допил банку пива и, удобнее устроившись на скамейке, закурил сигарету.
Глава 16
– Почему ты не позвонил раньше?
Лена Романова переминалась с ноги на ногу в прихожей своей квартиры и изо всех сил заставляла собственные руки делать что-то естественное. Но что должны делать руки, когда человек выясняет личные отношения? Этого она не знала. Поэтому руки то сплетались на груди, то бессильно опускались, через секунду взлетали вверх, а затем лезли в задние карманы джинсов.
