– Короче так. Он вдруг заявил, что непременно должен поехать в Черниховку. Мол, это его священный долг. К какому-то деде Коле Попову. Я так понимаю, что эта Черниховка – деревня или поселок. А дядя Коля его родственник. Ну, он решил навестить престарелого родича. Что, в точку? Есть такой дядя Коля?
– Может быть, – ответил Девяткин. – Ты фамилию не перепутал?
– Попов – это точно.
– А дальше что было?
– Вашего клиента заклеила какая-то бабенка. По виду торговый работник среднего звена. Такие старенькие промокашки не в моем вкусе. И они вместе отвалили, под ручку. Видимо, на хату поехали.
Студент получил свою честно заработанную двадцатку и закрыл дверь с обратной стороны. Девяткин разложил на кровати принесенную Боковым карту района, долго водил пальцем по бумаге. Наконец, он нашел, что искал.
– Вот она, Черниховка, – Девяткин показал пальцем не еле заметную точку. – Деревня на границе областей. Что скажешь, Саша?
Боков пожал плечами.
– Что тут скажешь? Вы правы.
– Тогда расплатись за постой, подгоняй машину. Мы уезжаем, больше нам здесь делать нечего. Черниховка – это километров сорок с хвостиком. А то и больше.
Сунув в карман сотовый телефон, Боков спустился вниз, дошагал до автостоянки. Усевшись за руль, набрал номер Казакевича, подробно доложил обо всем, что случилось сегодняшним днем.
– Короче, два незнакомых друг с другом человека говорят, что Тимонин в этой самой деревне, – закончил рассказ Боков. – Нет причин не верить этим людям. Но мент велит немедленно туда выезжать. Я уже расплатился за гостиницу, сейчас сижу за рулем. Что делать?
– Задержи Девяткина, сколько сможешь, – ответил Казакевич. – Хоть на пару часов. Мои ребята должны приехать на место раньше вас. А вообще ты молодец.
– Как мне его задержать? Я не знаю, как это сделать.
– Как хочешь. В крайнем случае убей его.
– Я не умею убивать людей.
– Пора учиться, – Казакевич дал отбой.
Боков глянул на чесы. Без четверти четыре. Выехать желательно не раньше шести. Как выиграть время? Сломать машину? Девяткин рано или поздно найдет поломку, но его доверие к Бокову кончится навсегда. Симулировать болезнь? Какую? Боков запер машину, подошел к охраннику стоянки.
– Друг, где у вас тут аптека? Или киоск аптечный?
– Вон, через дорогу. И направо.
Боков побежал в указанном направлении. Через четверть часа он вошел в номер, завернул в ванную комнату. Налив полстакана воды, плеснул валокордина. Со стаканом в руке проследовал в комнату, споткнулся о сумку, оставленную у порога. Доковылял до кровати, сел. Тут из туалета вышел Девяткин.
– Что с тобой, Саша?
Боков помассировал ладонь грудь, влил стакан с лекарством себе в горло. По номеру поплыл густой запах камфары.
– Что-то сердце прихватило. На улице. Не успел до машины дойти. Хорошо, аптека рядом. Ой, черт. Вот всегда так. Не вовремя. Ой.
– Врачам показывался?
– У меня врожденный порок сердца. Ох, давит, не могу. Прилягу.
Боков спиной повалился на кровать. Тихо постанывая, не отпуская руку от груди, смежил веки, будто заснул.
* * *
Пятидесяти восьмилетний дядя Коля Попов жил бобылем на окраине Черниховки, деревни в двенадцать дворов. Отсюда, из этой самой деревни, он выезжал редко, однако все же умудрился сделать две ходки на зону. В первый раз получил пятерочку за воровство колхозного имущества. Второй раз за Попов сел за хищение госсобственности, двух машин шифера.
Районный прокурор устроил дяде Коле командировку на шесть лет в республику Коми. Под Ижмой Попов научился сколачивать ящики под тару и шить из брезента рабочие рукавицы. Там же к дяде Коле, человеку крестьянского происхождения, прилепили кликуху – Мозоль. В тот год, когда Попов снял все казенное и поехал в родную деревню, умерла его жена. Не дождалась месяца до возвращения супруга.
Черниховка, даром, что относительно недалеко от столицы, встретила блудного сына нищетой и полным запустением.
В прежние добрые времена деревня входила в колхоз «Красный путь», убыточное хозяйство худо-бедно кормило крестьян. Но колхоз развалился, работы не стало, люди побросали дома и разъехались. Лишь десятка полтора бывших колхозников, в основном стариков, которым некуда податься, не тронулись с места, остались доживать век в деревне.
Возможно, находись Черниховка в другом месте области или района, и жизнь здесь была бы другая. Но с местоположением деревни не повезло. Здесь не селился на лето обеспеченный московский люд, здесь не строили особняков, а деревенский дом нельзя было продать горожанам за самую мизерную, смехотворную по нынешним временам цену. Всему виной свалка отходов, территория которой, обнесенная трехметровыми столбами, обмотанная колючкой, начиналась в километре от околицы.
По периметру свалки понатыкали вышек, а на вышках торчали день и ночь солдаты внутренних войск. Поговаривали, что отходы, что закапывали в землю на территории свалки, не совсем обычные. Якобы тут, возле Черниховки, находится радиоактивный могильник. И свозят сюда всякую дрянь с атомных станций.
Лично дяде Коле от такого соседства ни тепло, ни холодно. Радиации он, как и всякий человек, не чувствовал. И сильно подозревал, что по телевизору о вреде облучения стильно привирают. В мутантов, детей, рождавшихся с двумя головами или тремя ногами, не верил. Про такие страсти он только в газетах читал, и полагал, что люди-уроды – плод воображения досужих столичных шутников, зарабатывающих себе на пропитание дурацкими выдумками. Но выдумки выдумками, а сам дядя Коля, чего судьбу искушать, на территорию свалки никогда не совался.
Военные грузовики в сопровождении милицейский машин проходили по Черниховке два раза в месяц, по ночам. Обратно шли налегке, пустые. Гул автомобилей затихал за дальним лесом, а деревня долго не могла заснуть. А за забором из колючки ещё пару дней и ночей скрежетал экскаватор, закапывая глубоко в землю похожие на обычные бочки свинцовые контейнеры с каким-то дерьмом.
Четыре года назад на военные грузовики перестали появляться в Черниховке. Неизвестно куда увезли экскаватор. Затем сняли часовых с вышек, охранение по периметру свалки. Территория могильника оказалась заброшенной, заросла бурьяном и сорным подлеском. Заградительные столбы местами покосились, а то и вовсе попадали. Когда увезли последних солдат, забыли и о деревне. Сюда больше не приезжала передвижная автолавка. Чтобы купить хлеба приходилось ездить на велосипеде аж за семь километров.
Когда в начале лета возле деревни стали гореть леса, о Чениховке снова вспомнили. Дважды сюда приезжал какой-то агитатор из области, нагнал страха. Убеждал стариков уехать, временно поселиться в пионерском лагере в двадцати километрах отсюда. Бесплатная кормежка, все условия и так далее. А там или пожарные справятся с огнем, или дожди пойдут, и люди смогут вернуться.
