Архипов вывел машину из гаража, вернулся, чтобы выключить свет и запереть навесной замок. Отсюда до дома, где обосновались его новые друзья с Кавказа, рукой подать. Добравшись до места, Архипов поставил машину во дворе и четверть часа наблюдал за дверью парадного. Торопиться некуда. Пока старуха Платова докатит до Малаховки, пока отыщет поселковую больницу, опоздав к приемному часу, пока узнает, что никакой женщины, получившей травмы в давке на пригородной платформе туда не поступало. Да и давки никакой не было… Вероятно, Платова, чтобы окончательно успокоить душу, заглянет в гости к своей дочери, найдет ее живой и невредимой. Засидится за чаем, пересказывая родным свои злоключения. А там, глядишь, и ночевать останется. Ведь не тащиться же в обратно на станцию в кромешной темноте.
Впрочем, на такой подарок судьбы лучше не надеяться. Судя по всему, Платова – бабка мнительная, в маразм еще не впала. Посетив больницу, она, заподозрив недоброе, может кинуться обратно к станции. Сообразит: ее выманили из квартиры жулики, чтобы забраться в старухино жилище, унести последние «гробовые» деньги и серебряные ложечки. В этом случае в запасе не так много времени. Часа полтора или около того. В квартире на пятом этаже, выходившей окнами во двор, где проживали клиенты, включили свет и задернули занавески. Архипов нашарил на дне сумки ключи, масленку и тряпочку. Смазал ключи солидолом, чтобы входили в замочные скважины как родные, вытер руки. Завернул ключи в тряпку. Посмотрел на светящийся циферблат наручных часов. Кажется, пора.
* * *
Через минуту, набрав шифр кодового замка, он вошел в подъезд, никого не встретив на пути. Не стал вызывать лифт, поднялся по лестнице на пятый этаж. На площадке так темно, что Архипов с трудом разобрал номер старухиной квартиры, что наискосок от лифта. Остановившись перед дверью, быстро справился с замками. Переступил порог и закрыл за собой дверь. Темно, пахнет как в аптеке, отваром ромашки и какими-то лекарствами.
Он вытащил фонарик, зафиксировал кнопку и на ходу осмотрел квартиру. Обычная берлога пенсионера, запущенная, давно не мытая. На кухонной плите стоит кастрюля с еще теплым варевом, то ли супом, то ли кашей. В маленькой комнате, выходящей окнами на улицу, буфет, покрытый вышитыми полотенцами, пара стульев и швейная машинка на столике у окна. В соседней комнате фанерный бельевой шкаф, крашенный темной морилкой. Деревянный ящик тумбочки заставлен склянками из-под лекарств. Железная кровать с хромированной спинкой, высокой пуховой периной, наверное, доставшейся хозяйке приданым на свадьбу. Над кроватью траченный молью шерстяной коврик с восточным рисунком. Продавленное кресло, в дальнем углу у окна допотопный телевизор на чахоточных тонких ножках. Да, если воры когда-нибудь попадут сюда, унести им будет нечего.
Архипов наклонился, направляя свет фонаря на ту стену, вдоль которой стояла кровать. Он искал электрическую розетку. Эта стена квартиры Платовой смежная со стеной квартиры, где живет Карапетян с помощниками. Дом построен лет тридцать назад, в ту пору, когда стеновые перегородки делали не слишком толстыми, а электрические розетки в соседних квартирах из соображений экономии устанавливали спаренными. Он откинул полог покрывала, заглянул под кровать, увидел слой вековой пыли и зеленый ночной горшок, видимо, в него старуха, боявшаяся темноты, ночами справляла нужду. Архипов брезгливо поморщился, протянул руку и отодвинул горшок в сторону.
Вот она, электрическая розетка. Он положил фонарь на пол так, чтобы световой круг захватывал розетку, отодвинул в сторону кровать, присел на корточки возле стены. Вытащив из сумки отвертку, выкрутил винт, снял защитную коробку. И вздрогнул от неожиданных звуков, раздавшихся где-то рядом, за спиной. Это в кухне включился и заработал агрегат холодильника.
– Блин, сука, – прошептал Архипов и облизал языком сухие губы.
Он достал микрофон и активировал его, сдвинув в сторону кнопочку. Пришлось встать коленями на пыльный паркет, чтобы просунуть и закрепить «жучок» между проводами так, чтобы его чуткая мембрана оказалась направленной в сторону соседней квартиры. Архипов перевел дыхание. Казалось, сейчас, когда коробка розетки снята, можно без помощи техники услышать звуки, доносившиеся оттуда. Неразборчивые голоса, звуки музыки. Телек что ли работает. Архипов подумал что, миниатюрной батарейки, служившей источником автономного питания, хватит на четверо суток. Затем микрофон сдохнет, перестанет выдавать сигнал. Но за это время Архипов успеет прослушать все разговоры, которые ведут клиенты, и что-то решить для себя. Связываться с парнями или послать их подальше. Например, обратно на Кавказ.
Он закрепил на прежнем месте защитную коробку, бросил в сумку отвертку, фонарь, придвинул кровать к стене, ладонями бережно разгладил покрывало. Старуха не должна заподозрить, что в ее отсутствие в квартире побывал чужак. Ступая на носки, прокрался в прихожую, остановился и прислушался. Тишина, как на кладбище. Архипов набросил на плечо ремень сумки, вышел на лестничную площадку, запер нижний замок и замер. Послышались чьи-то шаги, кажется, кто-то спускается вниз. Или померещилось? Он повернул голову на звук. Шаги замерли. Архипов оглянулся по сторонам. Темная площадка лестницы едва освещена тусклой лампочкой, свет которой доходил откуда-то снизу. Нащупав пальцами нижнюю замочную скважину, вставил ключ, попробовал его крутануть, но ключ не поворачивался. Шаги… Архипов снова повернул голову на звук, оставив ключи в замке, шагнул вперед, прислушался. Хотелось крикнуть: «Кто здесь?» Хотелось побежать вниз по ступенькам, но нельзя уходить, не закрыв квартиру. Все мысли исчезли, сердце забилось часто, а воротник рубашки сделался мягким и влажным.
И тут он услышал шорох за спиной, в темном коридоре. Архипов не успел повернуть голову. Человек, прятавшийся в темноте за выступом стены, бросился вперед, одним прыжком покрыл расстояние между собой и противником, влепил чем-то тяжелым по затылку Архипова. Второй удар оказался менее точным, он пришелся по плечу. В короткое мгновение Архипов, успел вжать голову в плечи, устоял на ногах. Корпус мотнуло в сторону, Архипов развернулся лицом к нападавшему, выхватил из сумки ракетку, чтобы нанести короткий сверху вниз удар пор голове. Но кто-то уже повис на его спине, просунув руку под подбородок, согнул ее в локте, выполнив удушающий захват. Ракетка полетела на пол. Первый нападавший ударил Архипова коленом в живот. Человек, висевший на спине, продолжал сжимать шею, воздуха не хватало. Архипов попробовал отмахнуться локтем, но попал в пустоту. Он что-то промычал, и получил из темноты удар по лицу. Из носа брызнула кровь. И тут же второй мощный удар в правое ухо. Перед глазами разлетелся сноп искр.
Архипов захрипел, повалился сначала на колени, потом на живот. Хотел позвать на помощь, крикнуть. Но не было воздуха, чтобы сделать вдох, не было сил сбросить с себя противника, навалившегося на спину. Через несколько секунд он уже лежал на бетонном полу, пуская слюни изо рта. И сквозь пелену слез видел мужские кожаные туфли, слышал отрывистые реплики, смысл которых не доходил до сознания. Убийцы, убийцы… Шею сжимала железная рука. Архипов задыхался, пытаясь перевернуться на бок, сбросить с себя противника. И быстро терял силы, понимая, что сделать ничего нельзя. Ему суждено умереть, он доживает последние мгновения.
