Вы уже не сможете расслабиться и насладиться фильмом; вы уже не знаете, стоит ли проглотить остатки вина и попросить новый стаканчик или лучше вообще перестать пить, поскольку в итоге это вино может выплеснуться из вашего желудка прямо на стюардессу. Это напоминало предательство: сидишь дома, тихо и мирно обедаешь, и вдруг кто-то вышибает вам все зубы одним ударом, без всякой на то причины.
Это слишком напоминало жизнь в одном доме с отцом Джинна-Икс.
Прикрыв глаза, он заставил себя сосредоточиться. Поездка не окажется напрасной — тому есть две причины; одна из них — овечка как таковая. Судя по присланному Поцелуем Смерти описанию, она была горячей штучкой. Ей сорок два, но на вид около тридцати пяти, да к тому же она агент по продаже недвижимости. Торговка.
Джинн-Икс терпеть не мог торговцев. Подлинные хищники, отравившие цивилизацию двадцать первого века, вечные скитальцы по экономическим джунглям, со своими вечно голодными банковскими счетами, вооруженные социологическими исследованиями и уже заполненными бланками контрактов. Многие из них бэби-бумеры, дети демографического взрыва пятидесятых, «дети цветов», променявшие свои идеалы на цинизм и жадность. Но они предали не только самих себя, они предали собственных детей, людей «Поколения Икс», таких как он сам: из-за родительской неразборчивости молодежь не только осталась без приличной работы, но и стала жертвой рекламных агентств, которые только и норовят протолкнуть в глотку своим отпрыскам все новые и новые товары. Стареющие паразиты, пожирающие собственных чад.
Отправить ее на тот свет будет подлинным удовольствием, но не это было главным. Не только поэтому Джинн-Икс сидел теперь в самолете. Нет, он полетел бы, окажись даже овца восьмидесятипятилетней старухой на кресле-каталке, и причина была очевидна.
Доверие.
Насколько Джинн-Икс мог судить, доверие было самой ценной и наиболее хрупкой из всех человеческих эмоций. Разрушить ее так просто, достаточно даже самой крошечной лжи, — и все же, едва появившись и окрепнув, доверие может оказаться сильнее всех прочих эмоций, оно может выдержать вес любых человеческих отношений. Эта сила увязывает вместе все прочие чувства более высокого порядка — дружбу, честь, долг, любовь.
В своей жизни Джинн-Икс испытал лишь немногие из них. Семья не слишком щедро дарила его любовью, а по-настоящему верных друзей ему завести не удавалось: отца то и дело переводили с одной военной базы на другую. Возникновение Интернета как-то решило эту проблему; уже не имело никакого значения, где конкретно ты находишься на этой планете, если все твои отношения завязываются и поддерживаются в киберпространстве.
Но и здесь его подстерегало предательство. Джинн-Икс дотянулся до родственной, как ему казалось, души — семнадцатилетней девушки по имени Келли, которой нравились японская анимация, музыка в стиле ска и Клайв Баркер. У них был страстный сетевой роман (он жил в Калифорнии, она — в Айдахо), они обменивались электронными письмами самого что ни на есть порнографического содержания и вместе мастурбировали, общаясь в чате.
Джинн-Икс полагал, что влюблен. Но когда он наконец вскочил в автобус, чтобы встретиться с нею, Келли оказалась сорокатрехлетним трансвеститом, которого на самом деле звали Кевин. Джинн-Икс нашел в себе силы объявить ему, что любовь его устояла перед этим открытием.
Разумеется, Кевин был торговцем. И первой жертвой Джинна-Икс.
После того давнего предательства он решил, что обречен на одиночество. Убийство Кевина поместило его в особый разряд человеческих существ — homo homicidus. Убийство не мучило его угрызениями совести; он вообще ничего не чувствовал по этому поводу, кроме глубокого удовлетворения. Именно для этого занятия он и был рожден. Джинн-Икс погрузился в открывшуюся перед ним новую карьеру с чувством целеустремленности, прежде его не посещавшим. Его каждодневная работа позволяла ему шпионить за людьми, которых он планировал убить, оставаясь при этом в буквальном смысле невидимкой; никто не замечает курьеров на мотоцикле — разве что в качестве препятствия проезду.
Какое-то время он был доволен такой жизнью. Но существует же старое выражение, которое так обожают склонять в Сети: «Информация хочет свободы». Однажды вечером, после особенно приятного убийства (он прикончил главу рекламной компании, который сознался в авторстве роликов «Ментос»), Джинн-Икс вдруг поймал себя на том, что похваляется своими кровавыми подвигами он-лайн.
Само собой, никто ему не поверил. И с чего бы это они верили? В Сети можно объявить себя кем угодно или чем угодно; он сам понимал это лучше других.
Но жажда общения принялась грызть его, глодать изнутри. Интернет способен сводить вместе людей, имеющих сходные интересы; людей, которые едва ли могли бы повстречать друг друга в реальном мире. Сеть предлагает средства практически мгновенного общения и полную анонимность. Целый ряд андерграундных субкультур уже успели обнаружить, что Сеть словно создана для распространения «чувствительной» информации с малым риском нарваться на карательные действия властей: анархисты, любители детского порно, музыкальные и видеопираты.
А почему бы не серийные убийцы?
Отчужденный от окружавшей его самого культуры, Джинн-Икс решил создать собственную. Это потребовало изрядного количества времени и терпения, но он сумел наконец отточить свою технику до такой степени, что в итоге мог гарантировать одно: человек, с которым он общается, действительно такой же убийца, как и он сам. Это знание, несущее в себе силу и тайну, служило горнилом, в котором выковывалось доверие. А доверие Джинн-Икс не считал безделицей.
Поцелуй Смерти был теперь членом Стаи. Джинн-Икс доверял ему, и Поцелуй Смерти должен был знать — имел право знать, — что может платить той же монетой.
В конце концов, на этом фундаменте основывалось их сообщество.
Из аэропорта Джинн-Икс на автобусе направился прямо в центр города, нашел там ломбард и расплатился наличными за горный велосипед. Он продаст его на обратном пути; та независимость, которую дает человеку собственное средство передвижения, вполне стоит двадцати баксов или около того, которые он потеряет на этой перепродаже. Да и ощущение было приятным. Колесить по странным улочкам, запрыгивать на ограждение тротуара и уворачиваться от несущихся автомобилей — это был самый близкий аналог путешествий по Сети, какой он мог себе вообразить. Сверившись с картой, присланной Поцелуем Смерти, он направился в район складов.
Овца была агентом по продаже недвижимости — очень мило; еще милей — она специализировалась на заводских цехах и прочих индустриальных постройках. На карте здания, которыми она занималась, были помечены особо: все большие и пустые. Ему только и оставалось, что выбрать одно из них и назначить встречу; она примчится, скорее всего, в одной из этих уродских оранжевых курток и распахнет перед ним дверь. «Будьте любезны, сюда, мистер Тодд. Вот, пожалуйста, огромное пустое помещение, и мне здесь совсем некуда спрятаться. Могу вас уверить, вы получите замечательное эхо, как только я начну кричать. Не беспокойтесь о шуме; весь этот квартал пустеет с приближением темноты. Вы сможете делать все, что ни заблагорассудится… вот, взгляните! Это громадный промышленный слив!»
