Она схватила мобильный телефон:
– Миссис Симпсон, это я, Николь.
– Николь? – недоуменно переспросила вдова, судя по всему не узнавшая ее.
Это было странно, так как они расстались всего лишь несколько часов назад. Голос вдовы, до сих пор державшейся на редкость любезно, изменился, будто она чем-то смущена и пытается это скрыть. Может, она находится под действием каких-нибудь успокаивающих лекарств, помогающих пережить этот сложный период? Возможно, Николь просто вытащила ее из постели? Было только девять, но вдруг она рано ложится спать.
– Николь Эйвон, я была у вас сегодня днем.
– Ах да, конечно, и о чем я только думаю…
– Я не слишком поздно? Может, вы хотите, чтобы я перезвонила завтра?
– Нет, все в порядке, уверяю вас…
Теперь в ее голосе чувствовалась прежняя сердечность.
– Если у вас найдется минутка, я бы хотела кое-что уточнить. Отчего именно умер ваш муж?
– От сердечного приступа.
Николь дотянулась до записной книжки и нацарапала карандашом: сердечный приступ.
– Было ли сделано вскрытие?
– Нет, я отказалась. Понимаете, одна мысль о том, что тело моего мужа будет разрезано на куски, чтобы удовлетворить нездоровое любопытство посторонних людей… И потом, зачем, ведь мой муж умер естественной смертью, причем там было много народу. Если бы у меня возникло хоть малейшее сомнение, конечно, я бы приняла иное решение.
– Понимаю. А скажите, у вашего мужа прежде были проблемы с сердцем?
– Много лет назад у него случился продолжительный обморок.
– Обморок?
– Микроинфаркт. В ту пору он вообще не болел и соответственно недолюбливал врачей. Поэтому он понятия не имел, что у него повышенное давление, по всей видимости, оно и стало причиной инфаркта; после этого, конечно, он побывал у врача и с религиозным рвением стал принимать каждый день лекарства.
– Понимаю.
Она спешно пометила: высокое давление. Затем добавила: лекарства… Вот здесь, пожалуй, стоит покопаться.
– А как он себя чувствовал в то утро, когда?… – продолжила она.
– Я… я не знаю.
– Не знаете?
– Нет, просто меня не было с ним. Он собрал совещание в отеле «Риц» на Палм-бич. Я должна была присоединиться к нему в воскресенье вечером, но утром того рокового дня он скончался во время ланча.
Почему Симпсон предпочел отправиться в «Риц» в одиночку, ведь на деловые завтраки обычно приглашают и жен? Может быть, он просто хотел провести уик-энд со своей любовницей? Именно к этому выводу пришел бы Роджер, исходя из чисто мужской логики.
– Вы не могли его сопровождать? – спросила Николь.
– Нет, я была, далеко. Я провела неделю в Нью-Йорке у свояченицы, которая приходилась крестной Лизе.
– В Нью-Йорке? – переспросила Николь.
– Да.
– По какому-то особому случаю?
– В общем… нет. – В голосе миссис Симпсон чувствовалось колебание. – Я обычно навещаю ее хотя бы раз в год.
– Вы всегда отправляетесь на неделю?
– Нет, скорее на выходные, но на этот раз…
– На этот раз?
– Ну, у ее мужа (это брат мистера Симпсона) возникли финансовые трудности, и он хотел одолжить у Джорджа три миллиона. Так что мне нужно было объяснить ему…
– Объяснить что?
– Что мой супруг не сможет предоставить ему эту сумму. Естественно, не потому, что у него нет таких денег. Просто три года назад он одолжил брату пятьсот тысяч долларов, а тот их так и не вернул, хотя обещал вернуть долг через год. Впрочем, Джордж не заблуждался на этот счет, потому что вместо того, чтобы поставить имя своего брата на корешке чека, он написал: долговое обязательство, не подлежащее возмещению. Я помню, так как он показал мне чековую книжку. Я сказала тогда: «Да здравствует доверие!» А он просто ответил: «Хочешь пари?» Я не рискнула. Заметьте, я бы никогда не осмелилась спорить с ним в делах, касающихся денег. Понимаете, мой муж в этой области был настоящим гением. Он говорил, что стал богатым просто потому, что сумел разгадать, что на самом деле думает большинство людей.
– Ваша свояченица, должно быть, была расстроена?
– Конечно, но знаете, богатый человек не должен бросать деньги на ветер. Джордж всегда придерживался этого правила, и именно поэтому у нас остались кое-какие средства.
«Конечно, четыреста миллионов – сущие пустяки! Решительно, все в жизни относительно», – подумала Николь. Но она подавила свою реакцию и вслух произнесла:
– В любом случае люди вольны делать все, что хотят, со своими деньгами.
Она явно доставила удовольствие миссис Симпсон, ибо та вполне разделяла эту здравую идею.
– Именно так! – поддакнула вдова. – И потом, должна вам сказать, что мой супруг не одобрял то, как его брат вел дела. Он всегда находил его способ управления расточительным и экстравагантным, именно это ему претило.
– Когда ваш родственник узнал, что не получит займа, то, должно быть, обиделся?
– Думаю, да, потому что моя свояченица призналась, что у ее мужа серьезные затруднения; в общей сложности он рискует потерять все, если не найдет деньги в течение нескольких последующих недель… Ему принадлежит раскрученный ресторан в Нью-Йорке, приносящий неплохой доход. Он называется «Зеленая лягушка», возможно, вы о нем слышали?
– Да.
– Но так всегда бывает. Если дело приносит десять миллионов прибыли в год, а вы тратите пятнадцать, у вас возникают проблемы. Мой свояк, который избегал реального взгляда на вещи, заложил свой ресторан, чтобы иметь возможность поддерживать привычный образ жизни. А теперь ни один банк не желает предоставлять ему кредит даже на сто долларов. Его жена вынуждена лично встречать посетителей, поскольку им пришлось сократить персонал. Конечно, на тот период, пока я гостила, она брала недельный отпуск, но вообще положение дел не из радостных.
– В самом деле, неловкая ситуация. Ваш муж, должно быть, чувствовал себя немного напряженно из-за того, что судьба его брата, по сути, зависела от его решения. Кстати, как зовут брата вашего мужа?
– Артур Симпсон.
Николь записала, добавив: «Зеленая лягушка».
– Понятно. А скажите, ваш супруг упомянул брата в своем завещании?
– Я… я не понимаю, почему вы задаете мне этот вопрос?
– Извините, разумеется, вы не обязаны отвечать; только иногда маленькая деталь, кажущаяся абсолютно неважной, может в действительности иметь огромное значение для всего дела.
– Понимаю.
– Впрочем, спешу добавить, что я говорю так не потому, что считаю брата вашего мужа каким-то образом ответственным за его смерть.
