— Протест, ваша честь!
— Протест отклонен. Отвечайте.
Свидетель явно пришел в замешательство, сначала он покраснел, казалось, что он вот-вот попытается прибегнуть к помощи адвоката и обвиняемых, но те беспомощно пожимали плечами.
— Так что, господин Ди Паскуали?
— Трудно сказать. Прошло уже несколько недель, в тот вечер я выпил…
— Я прошу вас ограничиваться ответами на вопросы, которые я задаю. У суда есть свои правила, и их нужно уважать! Начнем сначала. Вы танцевали с мадемуазель Шилд в течение часа и даже, предположительно, занимались с ней любовью. Значит, вы должны определить, какого она роста, хотя бы приблизительно. Позвольте вам помочь. Вы какого роста?
— Метр девяносто.
— Мадемуазель Шилд крупнее вас?
Ди Паскуали улыбнулся. Неужто у прокурора крыша поехала?
— Конечно нет.
— Она такого же роста, как вы?
— Нет.
— Значит, она ниже?
— Да.
— По меньшей мере на пятнадцать сантиметров?
— По меньшей мере.
— Или на тридцать сантиметров?
— Нет-нет. — Тогда он повернулся к Катрин, сидевшей рядом с Джулией. Ему показалось, что женщины примерно одинакового роста. — Я думаю, что она такая же, как и доктор Купер.
Катрин бросила заговорщический взгляд на Томаса, который весело подмигнул ей в ответ.
На самом деле с самого начала заседания она сидела на толстом телефонном справочнике.
По сигналу прокурора Катрин и доктор Купер встали, подошли к столу, потом с отточенной синхронностью сняли свои туфли и встали рядом, не произнося ни слова.
Джулия была выше Катрин на целую голову, и разница между женщинами была такой разительной, что по залу прошел шепот удивления.
Пол довольно улыбался.
Шмидт же метал гром и молнии.
Он наклонился к своему молодому ассистенту Джиму Беркли, чтобы поделиться эмоциями, а затем бодро выпрямился, словно он был выше всего этого и сия маленькая, ловко организованная мизансцена никак его не задела.
Многие присяжные быстро делали заметки. Конечно, Ди Паскуали мог иметь довольно смутные воспоминания о том вечере, но когда мужчина час танцует с женщиной будучи выше ее на голову, то в принципе он должен это заметить и вспомнить.
— Мадемуазель Шилд, не могли бы вы сообщить суду, какой у вас рост?
— Метр пятьдесят пять.
— Благодарю вас.
Обе женщины надели туфли и заняли свои места.
— Разница в тридцать пять сантиметров, господин Ди Паскуали! Угадаете в следующий раз!
— Протест! Прокурор не задает вопросов, а только пытается дискредитировать свидетеля, — возопил Шмидт.
— Протест принят. Доктор Кубрик, задавайте ваш следующий вопрос.
— Господин Ди Паскуали, ваш рост метр девяносто, а Катрин Шилд — лишь метр пятьдесят пять. Разница в тридцать пять сантиметров. Вы не были этим поражены?
— Да, но с точки зрения…
— Учитывая эту значительную разницу, не хотели бы вы забрать или изменить ваши показания?
— Какие?
— Например, ваше утверждение, что вечером пятнадцатого июля вы в течение часа танцевали с мадемуазель Катрин Шилд?
— Нет. Я в любом случае танцевал с ней час. Я… Я выше большинства женщин, с которыми встречаюсь, поэтому для меня это обыкновенная деталь, которая меня вовсе не поражает настолько, насколько бы вы были поражены, набрав, к примеру, завтра восемь или девять килограммов и став весить больше меня.
— Я понимаю. Сейчас мне хотелось бы затронуть несколько щекотливый момент сделанного вами заявления. Вы сказали, что после того, как в течение часа танцевали с мадемуазель Шилд, затем перешли в так называемый внутренний дворик, где занялись с ней любовью — и вы даже занимались с ней анальным сексом, во время которого она стояла упершись в стену. Господин Ди Паскуали, скажите, вы принудили мадемуазель Шилд к этим отношениям против ее воли?
— Нет, это она меня попросила, даже умоляла.
— Говорила ли она вам в какой-нибудь момент, что передумала, что хочет остановиться, так как вы причиняете ей боль или раните ее?
— Нет, такого не было.
— Может быть, вы в какой-нибудь момент были вынуждены ее удерживать, чтобы помешать ей убежать, так как вы ее принуждали?
— Нет.
— Была ли у вас необходимость сильно держать ее за запястья?
— Протест. Свидетель уже сказал, что ни в какой момент не принуждал ее к занятиям любовью.
— К чему вы ведете, доктор Кубрик? — спросил судья.
— Уже привел, ваша честь.
— Я был бы вам признателен, если бы это стало ясно и присутствующим, — прокомментировал судья.
— Значит, вы не принуждали Катрин Шилд остаться с вами, не поднимали ли ее таким образом, чтобы ее ноги не касались земли, чтобы она не смогла убежать?
— Нет, никогда.
— Значит, она не возражала, не пыталась убежать от вас и вам не было нужды поднимать ее над землей. Все время она обеими ногами стояла на земле как женщина, полностью осознающая, что отдается содомистскому акту?
— Да, это так.
— Господин судья, для присяжных я хотел бы сейчас вызвать профессиональных актеров, которые разыграют перед вами сцену, предположительно имевшую место во дворике бара «Гавана» между Катрин Шилд и Дино Ди Паскуали.
— Протест, ваша честь! В ходе предварительного слушания вопрос об этой смешной инсценировке вообще не поднимался!
— Тем не менее я позволю доктору Кубрику продолжить, доктор Шмидт. Я решу сам, когда и на каком месте остановить демонстрацию, — резко бросил судья.
Тогда прокурор дал двум актерам знак подойти. Облаченные в яркие и блестящие белые колготки, они пришли в сопровождении помощника, который принес черный чемодан и поставил его перед длинной планкой, на которой был начерчен ростомер от пяти футов до шести футов шести дюймов, а также красную лампу, укрепленную на передвижном треножнике.
Будучи настоящим гигантом, актер, который изображал мужчину, был одного роста со свидетелем, актриса в свою очередь — того же роста, что и Катрин.
Когда помощник установил доску так, чтобы ее было хорошо видно присяжным, то подвел актеров к ростомеру, и Пол Кубрик прокомментировал:
— Как видите, рост актера ровно шесть футов четыре дюйма, что соответствует росту господина Ди Паскуали, а рост актрисы тот же, что и рост пострадавшей мадемуазель Шилд. — Он кивнул помощнику, чтобы тот приступал, а сам пояснил крайне заинтригованным присяжным заседателям: — То, что мы собираемся сейчас продемонстрировать в интересах следствия, имеет целью показать абсолютную невозможность того, что ранения, полученные мадемуазель Шилд в области анального отверстия и описанные в медицинском отчете доктора Конвей, могли быть причинены вечером пятнадцатого июля господином Ди Паскуали по одной простой и понятной причине, а именно из-за большой разницы в росте между ними. Дино Ди Паскуали чисто технически не мог иметь анального секса с мадемуазель Шилд во дворе бара, учитывая, что она стояла опираясь о стену, а ноги ее были на земле, как только что торжественно заявил свидетель суду.
