— Не быкуй, начальник. Чё тебе, воды жалко?
— Да не жалко. Я просто думал, что ты сначала нам расскажешь, зачем вы убили старичка из барака, — продолжил Андрей. — Что он вам такого плохого сделал?
Гонщик, между тем, осилил второй стакан воды, и, звучно рыгнув, заявил: — Я ничего не буду говорить, пока не поговорю со своим адвокатом. Позвоните Кашиной.
При одной только этой фамилии Колодников сплюнул на пол, и выругался.
— Ожил, да? — спросил он Соколова. Тот в ответ откровенно ухмыльнулся.
— Начальник, я свои права знаю.
— Я тоже. И если на перчатках из того жёлтого пакета будут твои пальчики с твоей правой клешни, то я тебя посажу лет на десять, как минимум.
Улыбка сползла с лица Гонщика, глаза забегали. И когда через полчаса вернулся Сычёв, и сказал, что отпечатки Соколова совпадают с отпечатками с одной из перчаток, Астафьев ничуть не удивился.
— Ну, вот и кранты вам, господин Соколов. Сейчас отправим вас в ИВС, и сидеть вам до конца света, — возрадовался Андрей.
Гонщик на это пробормотал только одно: — Я хочу адвоката.
— Будет тебе адвокат. И прокурор будет, и судья. И срок. Всему свой срок.
Колодников был уверен, что всё будет именно так. Через час к Соколову прошла невысокая, худощавая, какая-то бесцветная женщина лет сорока пяти. Они недолго переговорили с Гонщиком с глазу на глаз. Через час после этого состоялся телефонный разговор Бизона, и человека, которого он называл Погоном.
— Слышь, Погон, чего это твои мусора Гонщика замели?
— А не хрен ему было людей давить. Совсем обурел этот твой Гонщик.
— Да это ясно, я ему за это ещё репу начищу. Но бодяга в том, что его колют не только по этому делу.
— Что ещё?
— Про старичка того спрашивают, в бараках. А нам это, сам знаешь, на хрен не надо.
Погон чуть помолчал, потом спросил: — Говорил я тогда, что Шакал всё это чересчур перекрутил. Проще надо было всё делать! По башке в подъезде дали бы, и всё. На это бы точно никто внимания не обратил.
— Позняк песни про волю петь, когда овчарка на жопе висит. Погон, ты как хочешь, но Гонщика надо с кичи вытаскивать.
— Ты думаешь, Гонщик может расколоться?
— Да, и если даже он не расколется? Он слишком много знает. Он знает всех. Тебя, Шакала, Доктора. Сдаст хоть кого — мало не покажется. Вытаскивай его с кичи, Погон. Любой ценой вытаскивай.
Погон чуть подумал, потом согласился.
— Хорошо, попробую.
Человек с погонами майора положил на стол мобильник, и начал думать, кому позвонить в этом городе, чтобы решить эту проблему.
Глава 28
На эти три дня Кижаев нашел себе весьма странное занятие. Зайдя как-то в сарай, он обнаружил в нем старенький «Москвич» модели четыреста двенадцать. Осмотрев его, Игорь хмыкнул и отправился за справками к хозяину дома, как раз посетившего свою «дачу» с очередным медицинским осмотром.
— Слушай, Санек, а что это у тебя там за «Москвичек» в сарае пылится?
— А, это отцовский ещё, инвалидский, с ручным управлением.
— И что он, сломан?
— Не знаю, барахлил он в последнее время, а как отец умер я к нему и не подходил. Ты же знаешь, что я к этому делу совсем не годен, мотоцикл то водить не могу, не то, что такую рухлядь. Все хотел его на запчасти продать, да руки как-то не дошли.
— А ключи от него есть?
— Поищи вон там, на полке, — и, дав направление поиска, доктор отбыл в направлении своего более благоустроенного жилья. Судя по мелким деталям его поведения, Игорь понял, что Михайловский закрутил роман с неизвестной ему дамой весьма серьезно.
Ключи от машины Игорь нашел в старомодной, еще совковых времен барсетке. Там были так же документы на машину, кое какие инструкции. Взяв в подручные бездельничающего Пупка, Кижаев вплотную занялся реликтовым авто.
— Зачем тебе это говно нужно? Во дворе вон какая тачка стоит, а ты с этой рухлядью возишься, — недовольно заметил съежившийся от холода Пупок.
— Не бухти. Забыл что ли, что это не наша машина? Ты вообще хотел быть лихим водилой, так что начинай с азов. На, вот, отнеси в дом аккумулятор, да не прижимай его к себе, это все таки кислота!
Приподняв аккумулятор, Пупок тут же завопил благим матом: — Ты чё, хочешь, чтобы ребёнок надорвался? Он же весит тонну!
— Как что воровать, так всё у тебя легко. Неси, говорю!
Кижаев был хорошим механиком, и через два часа машина завелась, а, потратив еще пару часов на регулировку, Игорь остался доволен собой и реанимированной машиной.
— Она у него всего то наездила сто восемьдесят тысяч километров, — пояснил он Пупку. — Карбюратор я отрегулировал, сейчас еще с тобой тормоза прокачаем, и вечерком проверим её на шоссе.
С наступлением темноты они поменяли машины местами, загнав «Фольксваген» в сарай-гараж. Прокатившись по проселку Кижаев остался доволен своим новым транспортом.
— Не, машина — зверь. Что ещё надо?
— Дай порулить, — попросил Николай.
— Нет, парень, это тебе не «Фольксваген», тут, брат, три педали. Есть еще и сцепление.
Но, выехав за город на заправку он все таки позволил пацану порулить минут десять катаясь по старому шоссе ко всё тому же заброшенному пункту сжигания. Пацан на удивление быстро схватывал все на лету. Именно здесь Игорю пришла в голову одна простая мысль.
— Так, а что это мы так просто катаемся? Давай-ка сейчас съездим в одно интересное место. У нас где тут такая улица Льва Толстого?
— В Гусинке.
— Ага, понятно.
Гусинка, точно такая же деревня на окраине Кривова как и Курятник, находилась в противоположном конце города. По ночным улицам Игорь ехал осторожно и аккуратно, всё-таки никаких прав на это авто у него не было.
Дом нужного ему человека он определил сразу, только до него шел свежий асфальт. Проехав чуть дальше, Игорь заглушил мотор и сказав своему непременному спутнику: — Жди здесь, — вышел из машины.
Дом майора милиции оставлял внушительное впечатление. По прикидкам Кежи он был больше чем у самого Федосеева. Его монументальный забор прихватил метра два лишней земли и выпирал из ряда соседних домов. Но в самом доме горели только два окна на втором этаже. Подойдя поближе, Игорь разбудил за кирпичным забором четвероногого охранника. Судя по лаю это было что-то среднее между бегемотом и динозавром. Хотя лаяло это чудовище равномерно и без злобы, Игорь всё же отошел в сторону. Он оглядывался по сторонам, но рядом не было ни чего подходящего, на что можно было залезть и заглянуть в окно. Но, Кижаеву непременно надо было увидеть хозяина дома, запомнить его лицо. Игорь уже хотел идти назад, но тут со стороны центральной улицы полоснули огни автомобильных фар. Кежа понял, что машина едет в его сторону. Ему не оставалось ничего другого, как спрятаться за угол забора. Машина свернула к воротам, и по радостному скулежу собаки Игорь понял, что приехал столь нужный ему человек. Приехавший просигналил, что вызвало у пса ещё больший восторг.
