— Иногда подойдешь к прилавку, деньги протягиваешь продавцу, кричишь ей: "Тетенька, дайте одну жвачку", пока она деньги пересчитывает, в это время левой рукой целую горсть сгребаешь, и в карман. Я и шоколадки так же тырил.
— Это как в баре что ли? — спросил Кижаев, зевая.
— Ну да. Только один раз какой-то хрен в очках меня за уши оттаскал.
— Продавец?
— Да нет, просто стоял рядом, заметил, козел, и давай уши крутить. Я потом его подкараулил дня через два и грязью все его окуляры залепил.
Игорь рассмеялся.
— Крутой ты у нас мэн, как тебе эти уши то до сих пор под корень не открутили не пойму.
— Чего?! — обиделся Пупок.
— Ну, на том складе тебя поймали, уши крутили. И за жвачки тоже.
— Ну и все! Подумаешь всего два раза. Да если б не эти собаки, меня бы вообще никто там не поймал. Я ведь уже оттуда вылазил, такую большую банку с краской тащил, а они тут как разлаялись!..
— Постой. Ты что ж, внутри склада был? — удивился Кежа.
— А как же! Я тебе, про что и толкую!
— И что там была за краска?
— Не знаю, я открыть то не успел. Большая такая, квадратная банка, а крышка такой ручкой открывалась.
Кежа перестал ходить и присел напротив парня.
— Ручка говоришь? А эта банка, она такая квадратная, зелёного цвета, с закругленными углами?
— Ну да. У нас много таких пустых на свалке за заводом валяется.
А Кежа продолжал расспрашивать.
— И крышка такая круглая? А тут такая ручка, с кольцом, её закрывает?
— Ага!
Кежа усмехнулся.
— Да, брат, везёт тебе. Как бы ты попал с этой «краской»! Врагу не пожалеешь.
— Чего?
— Это ты не краску тащил, эта штука называется пороховой ящик. Наверняка там, какая-нибудь взрывчатка была.
Пупок неожиданно вспотел.
— Ничего себе, — пробормотал он.
— А эти, охрана, видели эту банку? — Продолжал пытать юного ворюгу Кижаев.
— Нет, я как услышал собак, успел её обратно в дыру сунуть, и к забору побежал. Тяжёлая она была, я бы с ней совсем не убежал. Эти потом прибежали, козлы, с автоматами, догнали. Ну, я потом им концерт закатил, — он скривился и противным гундосым голосом заблажил. — Дяденьки не надо, я больше не буду! Ой, больно! Я только посмотреть хотел, что за собачки у вас!
Лариска передернулась всем телом.
— Я бы тебя за один этот противный голос пристрелила бы там прямо на месте!
Но Игорь продолжал докапываться до истины.
— Значит, они не поняли, что ты побывал внутри?
— Не-а! Я как их топот услышал, банку эту обратно толкнул в ангар, и давай бежать к забору. А Лёнька, тот ещё раньше через забор стрельнул.
— Что за Лёнька?
— Да, кореш мой. Он эту железяку отжимал, а то так туда в одиночку не пролезешь.
— Этот твой Лёнька такой же мелкий, как и ты?
— Нет, ты что! Он уже в восьмом классе учиться, правда, третий год. Он здоровый, как танк.
— Ладно, хватит про Леньку, вернёмся к складу. Они тебя сразу отпустили? Без допроса?
— Как это, допрашивали! Уши и крутили, и спрашивали, что я тут делал.
— А ты что?
— Я ж говорил, нёс всякую хрень: "Собачек посмотреть хотел. Мимо проходил, за грибами".
— Это ночью то? За грибами?
— Какой ночью, мы днём лазили! Мы действительно с Лёнькой за опятами пошли, тут, в посадку. А по пути решили склад проверить.
Кежа всё не мог поверить в такую изощрённую наглость своего подопечного.
— Днём полезли! Ну, вы наглецы. Так они не поняли, что ты был внутри?
— Не-а. А там не поймёшь, там только шов у сварки проржавел, так то он как новый стоит.
— Да, так то он оцинкованный, — припомнил Кежа.
— А ещё трава у них ещё растёт, во! — он показал рукой что-то выше своего роста. — Сейчас она, правда, сгорела.
— Поэтому они тебя и отпустили, а знали бы, что ты пролез в склад, так бы точно грохнули. И косточек бы твоих не нашли.
Николай недоверчиво посмотрел на своего наставника.
— Ты думаешь?
— Я знаю. Лучше скажи, когда тебе уши то крутили? Давно?
— Да нет, дня за два до того мы с тобой познакомились.
— А что там за дыра в этом ангаре? Её не заделали с тех пор?
— А это с торца, того самого, что мы поджигали. Там железо проржавело, по ребру, и по земле. Его отгибаешь и пролазишь.
— А я пролезть туда смогу?
Пупок скептически осмотрел щуплую фигуру Кежи.
— Не-а, ты толстый больно.
Лариса засмеялась.
— Ну, ты разъелся, Кижаев. Боров просто.
— Да там не пройдешь, эти собаки всё равно нас учуют, — пессимистично продолжил Пупок.
— А что за собаки-то? Породистые, нет? — спросил Кежа.
— Да ты что! Не видел, разве их в прошлый раз? Два кобеля, не то лайки, не то шакалы.
— Стой, они точно кобели? Не суки? — уточнил Игорь.
— Нет. Что я суку, — он показал на Лариску, и тут же получил ответный шлепок, — от кобеля не отличу.
— Это хорошо…
В это время сработал зуммер сотового телефона.
— Да.
— Игорь, это Семён. У нас все идет по плану. Ровно в восемь они вытаскивают состав.
— Хорошо, я тоже готов. Кстати, а что со складом?
— Пока ничего. Оставим его на закуску. Так я на тебя надеюсь?
— Не сомневайся.
Пряча мобильник в карман, Игорь улыбался. Наконец-то мозаика его планов сложилась в один красивый узор.
— Поехали, брателло, — сказал он своему младшему брату.
— Куда?
— Собак ловить.
— А мне что делать? — спросила Лариса.
— Как что, верить и ждать, — с пафосом сказал Игорь, потом сбавил тон до обыденного, и сделал своей подруге заманчивое предложение. — Ещё можешь помыть пол, приготовить ужин, постирать чего-нибудь.
Лолка недовольно скривилась.
— Ну, во-первых, готовить я не умею, убираться у нас всегда мамка убиралась, а стирать я умею только на машинке-автомате.
— Да, Лариса Васильевна, не завидую я твоему будущему мужу, — под смех Пупка вынес окончательный вердикт Игорь. — Пошли, Мальчишь-Плахишь.
Глава 32
Насчет собак Кижаев помянул не ради красного словца. Выехав на «Москвиче» они с Пупком внимательно рассмотрели несколько собачьих свадеб и выбрали, по их мнению, самую красивую суку из всех пушистых леди. К вящему разочарованию двух десятков предельно озабоченных псов одичавшая белая болонка исчезла в салоне этого грохочущего чудовища.
