— Работать надо, вот что. Богачёва нет, и все его фейсы словно в воздухе растворились.
— Да, хреново работают наши наследники КГБ, — согласился Мамонов.
Этот разговор прервала пошлая мелодия мобильника в кармане директора.
— Да, Федосеев слушает.
— Антон, отойди чуть назад, ты мне мешаешь стрелять.
Антон невольно оглянулся по сторонам, потом сказал: — Хорошо, я скоро.
— Что там? — не оглядываясь, спросил Самойлов.
— Жена звонит, волнуется.
— Передай ей привет.
— Непременно.
Сказав это, Федосеев сделал два шага назад, отвернулся к машинам, словно пытаясь рассмотреть цифры мобильника. В это времени Кижаев уже поймал голову одного из майоров в прицел, затаил дыхание. А тот словно почувствовал опасность, выкинул сигарету и пристально глянул в сторону лесопосадки. Игорь сдвинул перекрестье прицела чуть в сторону от правого глаза и плавно потянул на спуск. Всё-таки винтовку он пристрелял идеально, темная точка пулевого отверстия появилась точно на переносице Самойлова, затем тело его с грацией подбитого дирижабля завалилось назад.
Никто из присутствующих на пожаре сразу ничего не понял, кроме, конечно, господина Федосеева. Звук выстрела поглотил очередной взрыв в ангаре, кроме того, никто не обратил внимания, что в последний момент своей жизни Самойлов смотрел не на пожар, а в сторону лесопосадки. Мгновенно вокруг тела убитого майора поднялась суматоха, Антон закричал: — Отвести людей ещё дальше, дальше!
Вслед за ним это же начал кричать Мамонов. По лицу его было видно, что майор напуган.
— Ни хрена себе, как я про Гаврилу жене его скажу? — пробормотал он.
Когда все переместились еще метров на триста назад от пожара, у Федосеева снова зазвонил телефон.
— Ну, как? — спросил Игорь. — Хорошо попал?
— Лихо.
— Теперь надо сделать вот что…
Выслушав инструкции Кижаева, Антон подошёл к Мамонову.
— Миша, надо бы как-то жену Самойлова известить.
Тот сразу попятился назад.
— Только не я!
— Ну, пошли кого-нибудь. Только сразу привези её в больницу, а то у ней же больное сердце.
— Ага, это ты хорошо подумал. Счас, организуем.
Мамонов быстро нашел среди людей хлопотавших вокруг тела Самойлова одного из его подчинённых, майора Артамонова.
— Игорь, съездите лично к Анне Владимировне, только не говорите сразу о том, что Гавриил мёртв. Вы же знаете что у нее больное сердце. Скажите, например, что майор ранен.
— Я думал его надо сразу отвезти домой, — удивился Артамонов, кивая на тело своего начальника.
— Нет, не надо. Везите в морг. Тут будет слишком много бумажных хлопот. Не сержанта ведь убили.
— Хорошо, я съезжу.
Глава 37
Милицейский «уазик» встретился Кижаеву метрах в ста от дома Самойлова. Игорь успел заметить в окне одутловатое лицо вдовы майора.
— Молодец, Тошка, выполняет обещания, — пробормотал Кежа, и уже совсем внаглую свернул к воротам двухэтажного особняка. Заглушив двигатель, он прихватил «фомку», после короткого препирательства отдал Пупку винтовку, и пошел поближе знакомиться с хоромами видного милицейского чиновника в Кривове.
Больше всего он опасался двух вещей: то, что дом будет подключен к сигнализации, и собаки, так внушительно гавкавшей на него в прошлый раз.
Собака действительно оказалась внушительная, самая настоящая Московская сторожевая, вот только сторож из нее был никакой. Встречая Артамонова, Анна Владимировна примотала цепь пса за забор, и теперь могучая псина могла только наблюдать за торжественным шествием непрошеных гостей мимо себя. Собака то ли понимала, что не достанет воров, толи от природы попалась такая малохольная, но она даже не гавкнула в сторону Кежи и его спутника.
"Да, а с такой массой она бы эту цепочку порвала одним рывком", — подумал Игорь, косясь на пушистого секьюрити. Пупок же откровенно пытался спрятаться за своего "старшего брата".
— Да не путайся ты под ногами, иди нормально, — прикрикнул на него Кижаев, поднимаясь на крыльцо. Дверь он открыл быстро, просто отжал язычок замка «фомкой». Они уже входили в дом, когда пес все-таки выразил свое возмущение кратким утробным гавканьем. Осмотрев дверь, Игорь удивленно хмыкнул. Он не нашел и следа проводки сигнализации.
"Неужели они не боялись воров? Хоть бы железную дверь поставили. Чахлый замочек, деревянная дверь. Хотя если хозяин сам главный вор в городе, то, чего ему бояться?"
Даже не заглянув на первый этаж, Игорь начал подниматься наверх, сзади сосредоточенно сопя, топал «оруженосец». Спальня майора Игорю понравилась: широкая, большая комната с импортным светло-бежевым гарнитуром. Обои и навесной потолок так же были подобраны в тон гарнитуру, толстый палас покрывал почти весь пол.
"А что, нештяк, красиво смотрится. Ну, у меня в спальне примерно так же будет, подумаешь, евроремонт? — подумал Игорь, не искушенный в современных веяньях в архитектуре. — Я значит, все правильно у себя делал".
Удивило его только то, что супруги спали на разных кроватях. Но размышлять о парадоксах супружеской жизни хозяев дома Игорю было некогда. Картину, про которую говорил Антон, ему искать не пришлось. Пейзаж Шишкина "Мишки на лесоповале" был в спальне единственный. Без особых церемоний сняв, и бросив этот, растиражированный шедевр на кровать, Кижаев осмотрел дверцу сейфа и присвистнул. Он ожидал встретить нечто самодельное, для него и прихватил «фомку». Но это был добротный, фирменный, и очень солидный сейф. Кижаев не знал, что этот сейф вообще то был выписан для ГОВД, но Самойлов тихо пристроил его для собственных нужд.
От этих невеселых размышлений Кижаева отвлек какой-то щелчок. Глянув в сторону развалившегося на кровати Пупка, Игорь мгновенно вспотел, потом резко бросился на пол, чуть отполз в сторону, затем вскочил и с матами подскочил к своему воспитаннику, вырывая из рук винтовку.
— Ты чего делаешь, балбес?!
— Чего-чего, смотрю.
— Смотрит он! Ты знаешь, что ты сейчас сделал?
Пупок с вытянутым лицом отрицательно мотнул головой.
— Ты её снял с предохранителя! А ствол, падла, развернул на меня! Нажал бы на курок, и мандец старом Альбатросу!
И от полноты обуревавшего его чувства Игорь дал Николаю увесистый подзатыльник.
— Ну, ты мне же обещал мне пострелять из нее! — вскричал оскорбленный Пупок.
— Ага, и сам встать вместо мишени!? — съехидничал Кежа. — Сходи лучше к машине, принеси мою сумку. Да осторожней там, все-таки взрывчатка. А потом, может быть, ещё и постреляем.
Наблюдая из окна, как пацан роется в машине в поисках сумки, Игорь поморщился. Фонарь, стоящий на другой стороне улицы высвечивал все происходящее у ворот дома как днем.
