И Сергей медленно опустился на колени, потом заложил ладони за затылок. Игорь тут же подскочил к нему с боку, сунул ствол револьвера чуть повыше уха и когда почувствовал, как окаменело тело его врага, смачно и резко ударил его в эту же точку рукоятью пистолета.
Когда Анохин пришёл в себя руки его были связаны за спиной всё той же бельевой верёвкой. Застонав, он попробовал подняться, и Лолка с Игорем помогли ему сесть, прислонив спиной к перилам моста. К этому времени Кижаев уже убедился, что ни кто из остальных «телят» не представляет для него большой угрозы. Четверо были уже мертвы, доходил и этот, с простреленными кишками. Сменив пустой револьвер на более надежный автомат Калашникова, Кижаев продолжил разговор с Сергеем.
— Ну, что, парень, чуть-чуть у тебя не пролезла эта с затея с моим купанием. Что мы будем делать дальше?
— Не знаю, — прохрипел в ответ тот.
— Не знаешь, а мне кажется, знаешь, — и он ткнул дулом автомата Сергею в висок. Анохин сделал попытку отползти в сторону, но на это у него не было ни сил, ни пространства. Сцену всего разговора освещали горевшие фары «девятки».
— Лолка, что мы с ним делать будем, пристрелим или в реку кинем?
— Яйца ему просто отстрели, — буркнула девушка, кутающаяся в кожаную куртку Сергея.
— А потом?
— А потом он сам сдохнет.
— Да можно и так. На волю судьбы: выживет — его счастье, не выживет — ещё большее счастье.
И ствол автомата переместился к промежности Сергея.
— Не надо! — взмолился тот. — Не хочу!
— Мало ли что ты не хочешь. Мы, зато хотим. Тебя за одну только наркоту надо кастрировать.
— Я же не виноват, все это начал Бизон, — торопливо и с жаром заговорил Сергей. — Я уже принял все дело у него. Он все наладил, и поставку и сбыт. Там все так хитро устроено, это надежней чем в банке, никто никогда не сможет их накрыть.
— Ну и что же там такого хитрого? Где ты хранишь всю свою наркоту?
Сергей скривился, но сказал.
— Запорожская семь, квартира восемнадцать.
— Сколько там и чего?
— Там полкило геры и полпуда ханки…
Мирный разговор старых друзей прервало нежданное появление на ближайшем пригорке двух пар автомобильных фар. Судя по реву двигателей, обе машины очень спешили. Кижаев насторожился и потянул девушку за рукав.
— Уйдем-ка со света.
Они отбежали в сторону, и присели за капотом «Опеля».
— Кто это еще может быть? — пробормотал Кежа, передергивая затвор автомата.
Но пускать его в ход не пришлось. Черная «Волга», резко затормозившая около них, показалась Кижаеву знакомой, хотя человека, первого выскочившего из нее Игорь узнал не сразу.
— Живой!? — удивленно воскликнул Шлыков.
— А какой же ещё? — буркнул Кижаев, с некоторым удивлением рассматривая побитое лицо майора. Сейчас они выглядели как братья по одному несчастью. Говорить длинными монологами Игорю мешали разбитые губы. Впрочем, поговорить толком им не удалось. Из-за спины майора выскочил Пупок и с криком: — Кежа! — повис на шее Игоря.
— Ну, Игорь, у тебя и сын, просто фауст-патрон какой-то, — покачал головой Шлыков. — Целую пожарную машину развернул, заставил привезти его в отдел, там всех поднял на уши. Отца, кричит, убивают, подайте мне сейчас же майора Шлыкова! Хорошо, я как раз там был.
"Не дай боже иметь такого сына, лучше сразу застрелиться", — подумал Игорь, но все-таки погладил новоявленного сыночка по голове. А тот был готов взорваться от восторга.
— Ну, как я их всех сделал, а?! Как?!
— Молоток, — похвалил Кежа. — Майор, у вас при КГБ нет суворовского училища? Рекомендую: человек-невидимка, ниндзя доморощенного разлива, полностью обученный террорист. Способен стрелять, взрывать, а страшней всего, когда у него в руках обычная водопроводная труба.
К беседующим подошел Колодников.
— Четыре трупа и этот вот орёл, — доложил он майору кивая головой на по-прежнему сидящего у ограждения Сергея.
— Это кто? — спросил Шлыков у Кежи.
— Сергей Анохин, ну ты помнишь такого, пастух бизоновских «телят». Кстати, я его тут пугнул хорошо, назвал он один адрес, где они хранят наркоту. Запорожская семь, квартира восемнадцать.
— Запорожская семь, квартира восемнадцать, — повторил, запоминая Шлыков.
— Постой, это же адрес Ждановича, его прежняя квартира, — удивился Колодников. — Там у него теперь сын живёт.
— Это сын начальника ОБНОНа? — удивился майор.
— Ну да, тот сейчас себе дом выстроил, но эта квартира так и осталась за ним.
Шлыков тяжело вздохнул.
— Эта ночь когда-нибудь кончится? Андрей, бери пару человек, этого орла и на полной скорости лети к прокурору. Он сейчас у себя, саем Малиновского поит. Пусть дает санкцию на обыск квартиры и на арест Ждановича.
— Хорошо, — кивнул капитан, и махнул рукой своим подчиненным. Когда Анохина проводили мимо них, Лолка неожиданно выпрыгнула вперед и резко ударила ногой в пах своему бывшему интимному другу. Тот вскрикнул от боли и, захрипев, согнулся в три погибели. Только руки конвоиров не дали ему упасть на землю. Милиционерам было не до церемоний, и они волоком дотащили его до своей машины.
— Девушка чем-то обижена? — спросил Шлыков Кежу.
— Да, не обращай внимания, старые счеты. Это он заслужил.
Сказав это, Кижаев почувствовал слабость и сполз на землю, прислонившись спиной к радиатору «Опеля».
— Ты что, Кежа? — удивился Пупок.
— Да… хреново мне что-то… Давно меня так долго и дружно не пинали.
— В больницу тебе надо, — решил майор. Он обернулся и скомандовал одному из своих подчиненных. — Николай, останься здесь, я скоро пришлю людей, запротоколируешь тут все, потом этих в морг, машины в отдел.
— Ясно.
— Поехали, калеки.
Уже в машине Шлыков спросил Игоря.
— Ты зачем склад то взорвал, чудо морское?
— Да, так получилось.
— Х-хэ, артист. Стольких улик меня лишил.
— Тебе и остальных хватит.
— Это точно. А вот скажи, зачем ты Самойлова грохнул?
— Это ты не докажешь.
— Да и не собираюсь. Скажи просто — зачем?
— Да, дурак был. Слишком верил старым друзьям.
Дальше они ехали молча, лишь у самой больницы Игорь полез в карман и, достав бумаги Самойлова, протянул их майору.
— На, может здесь, что ценное найдешь.
Остановив машину у крыльца больницы, Шлыков полистал архив покойного майора и довольно хмыкнул. К этому времени босая Лариса в сопровождении Пупка уже скрылась в дверях приемного покоя.
