— Что-то похожее я искал, — признался Шлыков. — Но ты меня опередил. Расчетная книга Самойлова, тут, практически, реестр всех его людей. Вот, оказывается, кто бомбанул сейф Самойлова.
— Не докажешь, — повторил Игорь.
— И не буду. Всё свалим на разборки между бандитами. Иди, отлёживайся, герой!
Игорь машинально покосился в сторону дома своего старого друга и вдруг увидел свет в знакомом окне на втором этаже. Занятый разбором бумаг, майор не обратил внимания на этот взгляд своего невольного помощника.
— Ну ладно, я пойду, может, врачи хоть касторкой угостят, — сказал Игорь, открывая дверцу машины. — А тут у вас, даже не наливают.
— Смотри-ка ты, он еще шутит, — засмеялся фээсбешник. — Ну, давай, сегодня отлеживайся, а завтра встретимся, поговорим подробней.
Отъезжая от больницы Шлыков думал уже о другом.
"Надо подкинуть эти бумаги в сейф Самойлова в ГОВД, ключи от него у меня есть, все его шестёрки пока в разгоне, надо провернуть это дело как можно быстрей".
Он бы очень удивился, если бы увидел, как переменился его подопечный, лишь машина майора скрылась за поворотом. Из дверей приемного покоя как раз выскочил Пупок.
— Ну, ты что там застрял, Сашка ждет тебя!
— Подождет, ты лучше сходи к машине и принеси винтовку. На вот тебе ключи.
Подобные распоряжения Пупок исполнял беспрекословно и с особым рвением. Игорь только и успел ему крикнуть вслед.
— Принеси её к остановке.
Когда через пять минут Николай притащил СВД к остановке Кижаев разглядывал горящие в доме напротив на втором этаже окно.
— Принес, хорошо, — потом он мотнул головой в сторону остановки. — Как ты только сюда забирался, не пойму.
— Да вот, смотри, — и с ловкость обезьяны Пупок через пару секунд очутился на крыше, использовав для подмоги ствол стоящего рядом с остановкой дерева. Кежа хмыкнул, подал своему напарнику винтовку и с трудом, со стонами и кряхтением повторил тарзаний подвиг "приемного сына".
— Черт, — выругался он уже наверху. — Все рёбра болят.
— А чё тогда лезешь? Я сам бы кого надо стрельнул бы.
— Хрен тебе. Не детское это дело.
Поднявшись во весь рост, он поднял винтовку и, приложив ее к плечу, заглянул в оптический прицел. Антон Федосеев был дома. Десять минут назад он приехал из мэрии и еще в возбужденном состоянии поднялся в свой кабинет. Всё это время он ждал, проявится ли где-нибудь Кижаев. Но Игорь исчез без следа, и друг его детства решил, что всё-таки его затея с тем звонком удалась. Сидя в кресле, Антон Ильич смотрел на лежащий перед ним листок белоснежной бумаги.
"Вот точно такая же бумажка в свое время испохабила мне жизнь. Какой-то листок бумаги, десять грамм чернил, а словно кандалы на ногах, ни ступить, ни вздохнуть без спроса. Конечно, не стоило стрелять тогда в того мента, но кто я тогда был? Пацан, молодой дурак с большими амбициями. Хорошо, что все они остались там, в отдельной камере КПЗ…"
Кижаев опустил вниз флажок предохранителя, с такого расстояния он видел все морщинки на лице его бывшего друга.
— Даже щуриться не надо, — пробормотал он, имея в виду опухоль на левом глазу.
Можно было стрелять, но что-то мешало Игорю. Наконец он понял.
— Коль, ну-ка свистни, как я тебя учил, — попросил он Пупка. — Сумеешь?
— Да на раз!
Он вложил два пальца в рот и резкий, с переливами свист разрезал ночную тишину. Антон Ильич Федосеев так же услышал его. Не веря своим ушам, он вскинул вверх голову, и Кежа увидел его глаза, выражение изумления на лице бывшего друга. Игорю оставалось немного, он легонько потянул скобу спуска, и отдача в плече подсказала ему, что пуля отправилась в свой короткий полет. Зазвенело разбитое стекло, и мертвое тело директора откинулось назад, а потом завалилось набок.
— Ну, вот и всё, теперь мы в расчёте. Пошли, слазим, — велел Игорь.
С кряхтением и стонами он спустился вниз, отдал винтовку Пупку, и, приказав ее выкинуть подальше, двинулся к больнице. На крыльце его уже ждала встревоженная Лариса.
— Вы куда все пропали?
— Да никуда мы не пропадали, так отошли немного по делам.
— Пошли, Сашка нас ждет.
— Какой он тебе Сашка, он тебе в отцы годится!?
— Ты мне тоже в отцы годишься, не хочешь ли, чтобы я и тебя по имени отчеству называла?
— Нет, не хочу.
Михайловский недолго разглядывал своего родственничка.
— Так, сейчас ляжешь в пятую палату, там было еще одно место…
— Никуда я не лягу, Саня, — прервал его Игорь. — Меня в этой жизни и не так порой лупили. Мне бы сейчас в ванну на полчасика, и больше мне ничего не нужно.
Доктор хмыкнул, потом пошарил в кармане и выложил на стол связку ключей.
— Вот — этот от нижнего замка, этот от верхнего. Адрес ты знаешь.
— А эта, твоя новая не будет против?
Михайловский поморщился.
— Её уже нет. Ни новой, ни старой.
— Что, не сошлись характером?
— Скорее темпераментом.
— Понятно. Ну, тогда мы пошли.
— Погоди, может «скорую» сейчас поймаем.
Но как назло все медицинские машины оказались в разъезде.
— Ладно, мы пойдем потихоньку, тут же не так далеко, — сказал Кежа.
Они двинулись по дороге, Лариска шлепала по асфальту в безразмерных больничных тапочках, Игорь так же не спешил по причине болезненно переносящего каждое движение организма. Лишь Пупок носился вокруг сладкой парочки с энтузиазмом хорька в курятнике.
— А здорово я этих в «Ниве» рванул, а?
— Молодец-молодец, — проворчал Игорь, косясь в сторону дома Антона. Во всех окнах особняка горел свет, рядом с воротами стояло несколько машин, в том числе и пара милицейских. Когда Игорь обернулся и посмотрел вперед, его чуть не хватил удар. Пупок вынырнул из кустов со снайперской винтовкой в руках.
— Ты что, сдурел! — накинулся на воспитанника Игорь. — Тут пол-ментовки в ста метрах от нас, а он с винтарем разгуливает!
— Ну не бросать же её тут! — возмутился Николай. — Где мы ещё такую классную пушку возьмём?
К этому времени они уже подошли к сиротливо стоящему на обочине «Фольксвагену».
— Ключи давай, — буркнул Кежа, нервно посматривая назад. Пупок нехотя отдал. Открыв дверцу, Игорь полой куртки торопливо протер винтовку и бросил ее на переднее сиденье.
— Все, уходим, и как можно быстрей.
Но, пройдя только несколько метров, Кежа вдруг опустился на колени, а потом совсем начал заваливаться на асфальт.
— Кежа, брат, ты чё!? — вскричал Пупок.
