— Есть, и с каждым днем все больше. Мне кажется, что это дело мы непременно свалим. Получается, что все завязано на автопарке.
— Хорошо бы! Хоть что-то тогда скинули, — вздохнул Андрей, потом признался: — Я тебе так завидую.
— Что это ты сегодня какой-то не такой? Вон и на юмор не реагируешь? — удивился Павел, давно не видевший своего друга в таком упадническом настроении.
— Да засношало это областное начальство, — судя по тихому голосу и почти полному отсутствию мата, Андрей звонил из дома. — Знаешь, чувствую себя временами как мальчик на побегушках. "Иди туда, принеси то!" Самое главное — толку от всей этой суеты — ноль!
— Да ты что! — ахнул Павел. — Я думал, вы там уж взяли этого душегуба. Такая команда работает!
— Да если бы! Такое впечатление, что тащим мы чистый «глухарь». Никаких следов, этот вампир словно на летающей тарелке спустился и на ней же улетел.
— Лихо!
— Еще как лихо! Сейчас вот вырвался помыться, побриться да упасть хотя бы на час.
— Ладно, спи и не забивай голову. Свалим мы это ограбление, можешь не сомневаться.
Положив трубку, Паша сообщил своим друзьям:
— А дело-то Водягиной идет плохо. Андрей говорит — полный «глухарь». Одно утешение — не одни мы закопались.
Глава 10
Отводить утром сына в детский сад — непременная обязанность Павла Зудова.
— Ты его сегодня сможешь забрать? — спросила жена Наталья.
— Не знаю, — пожал плечами Павел. — Как дело повернется.
Жена нахмурилась:
— Ну, начинается, как всегда! Я сегодня хотела к маме зайти.
— Ладно, постараюсь. — Павел устранился от точного ответа. — Ты же знаешь, как это бывает! Все неприятности происходят в конце дня.
— Ну, все, короче, ясно! — махнула рукой Наталья. — Ладно, я тебе позвоню часа в три.
— Вот это верно! А лучше в полчетвертого.
Этот ритуал у них сохранялся уже три года, столько, сколько Мишка ходил в детский сад. Павел отводил сына, ему все равно было по дороге, а забирала чаще всего жена. Была только одна неудобная деталь: в саду надо быть в восемь утра, а рабочий день Зудова начинался с девяти, так что почти час он мыкался один в отделении. Правда, время это не проходило даром — в последние полгода Паша серьезно увлекся японскими кроссвордами. Сегодня ему попалось что-то заковыристое, и он никак не мог сообразить, что это такое.
— Лягушка, что ли? — с досадой нахмурился он. — Да нет, не похоже. Динозавр какой-то. Или просто монстр.
Неожиданно и без всякого повода его осенила совсем другая мысль. Он вспомнил, о чем говорил ему Марк Осипович Сиротин!
"…Вот и этих парней я видел с кем-то еще, может, втроем, может, вчетвером, может, вообще на какой-нибудь демонстрации или празднике! Теперь мне нужно увидеть что-то еще, чтобы вспомнить это".
"А если он тем вечером и увидел это «что-то» или кого-то? — подумал Павел. — И поэтому его убрали. Но тогда и тот, кто его убил, понял, что его узнали. А как он это мог понять? Он должен знать, что Сиротин давал показания милиции. А кто ему это мог сказать? Да кто угодно — весь автопарк видел, как мы с ним топали к моей машине. Логично. Но, кроме этого, он должен знать и про хорошую память главного инженера. Значит, он работает — и давно — в автопарке. Там он его и грохнул. А почему обязательно в автопарке, а не просто встретил на улице и догнал где-то у дома? Потому, что тогда он просто не успел бы организовать это убийство".
Зудов отодвинул кроссворд и начал торопливо набирать номер рабочего телефона Павла Лузгаева, но в ответ раздались лишь длинные гудки. Ровно в девять он наконец-то дозвонился.
— Слушай, тезка, — возбужденно начал Зудов, — ну-ка надиктуй мне тех, кто во время убийства Сиротина был в автопарке.
— Тебе всех, что ли?
— Да, за исключением крыс.
Зудов терпеливо записывал за монотонным голосом Лузгина, когда открылась дверь и зашли его подчиненные — Астафьев и Шаврин. Судя по смеющимся лицам обоих, Шаврин, как всегда, травил анекдоты.
— Ну что, господин начальник, планерка сегодня будет? — спросил Алексей.
Зудов поднял большой палец и, лишь закончив телефонный разговор, обратился к коллегам:
— Так, Юрий, покажи-ка тот твой список сотрудников автопарка, судимых за разбой.
Астафьев разыскал в папке нужный листок и отдал его Зудову.
— Юра, хочешь, я угадаю, кто из этого списка в тот день работал? — предложил Павел.
— Ну, попробуй, — удивился Астафьев, ранее не слышавший о телепатических возможностях Паши.
— Герасимов?
— Он! — признался Астафьев. — Откуда ты узнал?
— Догадайся с трех раз. По какой статье он сидел?
— Один к одному, вооруженное нападение на инкассаторов, труп, одно тяжелое ранение. Я как чувствовал, — оживился Юрий. — Вчера вечером позвонил Мазурову, тот это дело сразу вспомнил, он его и вел. Тогда эти бандюки взяли за раз тридцать тысяч, при социализме бешеные деньги. Сначала им удалось уйти. Но их все-таки повязали, прокололся один из напарников Герасимова, начал деньгами швыряться по кабакам. И выживший после ранения инкассатор был главным свидетелем на процессе. Получил Герасимов тогда восемь лет только потому, что он был на подхвате, сидел в тачке. Второй заработал пятнашку, из зоны не вышел, крякнул от тубика, а главному дали вышку, в тот же год и хлопнули. Кстати, кличка у Герасимова — Гера, не путать с героином. На игле он не сидел, Михалыч говорит, что его с детства так звали.
Павел почесал лоб и сказал:
— С героином мы его не спутаем, а вот навестить надо бы. И чем раньше, тем лучше. Берем оружие и погнали!
Глава 11
Гера остановил машину на дороге, недалеко от своего барака, отдал ключ от комнаты Толяну и начал перечислять все, что ему нужно.
— Возьмешь мою большую сумку, синюю, ну эту, «Адидас», туда сунь черную ветровку, потом кроссовки, там, в углу, под вешалкой стоят. А я пока смотаюсь в «Мечту», надо жратвой затариться.
Заика только успел зайти в барак, как подъехал «жигуленок» Зудова. Кроме него и Шаврина из машины вылез Владимир Фортуна, участковый этого беспокойного района.
— Да нет, я бы не сказал, чтобы Гера так уж сильно понтовал, — говорил он. — Ну, чувствовалось, правда, что он сидел, и плотно сидел, блатные его уважали, а так, чтобы он крутизну тут не по делу гнал, такого не было. Серьезный мужик, на автобусе работал последние года три. На обед, бывало, идешь — смотришь, автобус его стоит. Я как раз мимо прохожу.
Они зашли в барак, поднялись на второй этаж и быстро нашли нужную комнату. Павел осторожно постучал в дверь. Ответом так же была тишина.
