Глава 17
На следующий день в десять утра, сдав смену, Охлопкин и Жданов не торопясь двинулись к ближайшей автобусной остановке.
— Да, все-таки нам повезло, Мишка, а то лежали бы сейчас в морге, как Валентина с Пулькиным, — философствовал Василий. Его напарник только поддакивал, Жданов не был расположен к обсуждению произошедшего. Распрощавшись с Охлопкиным на остановке, он облегченно вздохнул. Михаилу казалось, что автобус тащится нестерпимо медленно. По лестнице он просто взлетел и, открыв дверь квартиры, отшвырнул сумку в сторону. Отмахнувшись от надоедливого пса, спаниеля Марса, Михаил схватил сотовый и набрал длинный номер.
— Да, — с хрипотцой отозвался далекий абонент, и из Михаила словно выпустило пар. Он рухнул на диван и стер со лба пот. За последние сутки он почти уверовал, что Гера «кинул» его с награбленными миллионами и уже смылся далеко-далеко, забросив в придорожные кусты новенький мобильник.
— Как дела? — спросил Жданов.
— Хреново, — признался Гера. — Поедешь к нам, возьми побольше бинтов. Продырявил меня этот твой усач, чтоб ему… Что в городе?
— Все ништяк. Он уже загнулся.
— Кто загнулся? — не понял Гера.
— Тот, кто тебя подстрелил, Полькин. Дверь я закрыл, успел. Так что у ментов полный облом, никто из них ни хрена толком не понимает. Видел бы ты их рожи!
— Ладно, не пляши раньше музыки. Приезжай скорей, мне бинты нужны. И закупи где-нибудь ханки, нет, на хрен эту дрянь, лучше героина, чистого, и побольше. И не мелочись, проверь, чтоб настоящий был, не мешаный, плачу из своих. Шприцов захвати. Боль адская, совсем не спал. Все понял?
— Хорошо, — как-то даже обрадовался Жданов, — скоро буду. Пожрать привезти?
— Не надо. Воды только побольше, минералки. Пить хочется. А жратвы нам двоим тут хватит на полгода. Все.
Гера отключился, а Жданов, посвистывая, начал собираться в дорогу. Известие о ранении подельника обрадовало его.
"Минус два, а потом и минус один. Это было бы здорово!" — подумал он.
Гера недаром сказал, что еды им хватит двоим. К этому времени Сергей и Витек были не только мертвы, но и похоронены на огороде за сараем. А началось все с простого разговора.
— Гера, нам с Серым домой надо, — вечером сказал Толстый. Они втроем уже изрядно нажрались, стряхнув напряжение прошедшего дня. Серый, казалось, даже забыл про сломанную руку и только сидел, покачиваясь в кресле из стороны в сторону. Гера же лежал на кровати, положив под голову все найденные в доме подушки, так чтобы рана ни с чем не соприкасалась. Он не пил, а покуривал анашу, отобранную у Серого.
— Ты же пьяный, как свинья, — сказал Гера. — Тебя на первом же посту загребут в кутузку. Да и нельзя соваться на этой машине в город. Она наверняка в розыске.
С перепоя Толстый плохо выговаривал слова.
— Нет, Гера, а ты представляешь, что будет, если мы, не предупредив наших мамочек, не появимся дома? Они же всю эту долбаную ментовку на уши поднимут. Тебе это надо? Надо хоть доехать куда-то, позвонить.
— Хорошо, звони, — согласился Гера.
— Как?! — возмутился очнувшийся Сергей. — Откуда? В Воскресенку, что ли, гнать?
— Толян, притащи мне сумку, ту, черную, с деньгами, — обратился он к своему ординарцу.
Подручный выполнил приказ, и Гера расстегнул молнию. Парни жадно уставились на прямоугольные бруски упакованных денег, но хозяин запустил руку на дно сумки и извлек совсем не то, что они ожидали. Это был самый обычный сотовый телефон.
— Блин, а это откуда у тебя? — завопил Толстый. В Кривове, только недавно подключившемся к современным средствам связи, мобильник среди молодежи считался признаком крутизны, и иметь такую трубку мечтали оба одноклассника.
— Я же говорил, что у меня все схвачено, — усмехнулся Гера. — На, звони, — сказал он, кинув мобильник. Пока Толстый сосредоточенно тыкал пальцами в кнопки, Гера дал дельный совет: — Скажи мамашке, что тебя не будет в городе несколько дней.
— А что сказать, куда я уехал? — поинтересовался Витек, поднося к уху трубку.
— Скажи — в Кошки, с девчонками из Железногорска, — посоветовал Гера. — Подцепили с Серым где-нибудь в "Седьмом небе".
Витька подхватил идею с полуслова. Кошки — самый престижный район городских дач, расположенный километрах в двадцати от Кривова, на берегу Волги. Там строили себе фазенды сливки общества областного центра — банкиры, бизнесмены и прочие магнаты местного масштаба. Для обычных кривовцев этот, огороженный со всех сторон район был тем же, чем Москва для провинциалов.
— Мам, это я, — закричал в трубку Толстый, и круглое его лицо приобрело какое-то совсем глупое, детское выражение. — Догадайся, откуда я тебе звоню? Нет, нет, нет! Да не из гаража, нет! Из Кошек, по сотовому. Да, представляешь, по мобильнику! Мы тут с Серым в "Седьмом небе" познакомились с двумя девчонками, сестрами. У них родичи в Америке, вот хата и свободна. Да, нехилая такая хата, три этажа, бассейн, сауна. Что, мам? Я что, девочка, что ли, предохраняться, — это их забота!
Серый после этих слов буквально сполз с кресла и начал в голос ржать.
— Не, мам, раньше понедельника не жди, — продолжал наводить крутизну Толстый. — Позвоню, может быть. А может, и нет. Ма, отстань, а! Я не маленький! Все, у меня тут Серый трубу из рук рвет, пока, мам!
Сергей и в самом деле пытался вырвать у него мобильник, но набирать номер ему пришлось с помощью Витьки, одной рукой не получалось. Матери он устроил представление еще более грандиозное.
— Мам, ты меня не жди, я, может, недели на две съезжу на юга. Откуда деньги? Да за красивые глаза дали…
Пока парни резвились, Гера поманил к себе Толяна и, когда тот нагнулся, тихо сказал ему на ухо:
— Их надо убрать. Обоих. Сегодня же. Как уснут, завали их из ТТ.
Заика несколько секунд смотрел в глаза своего благодетеля, но они оставались холодными и спокойными. И тогда он согласно кивнул.
Когда Серый закончил разговор, Гера взял слово:
— Давай, Толстый, наливай. Пить мне нельзя, так хоть тост скажу. А то вы и это ни хрена толком делать не умеете. «Вздрогнули» да «крякнули» — и все тосты.
Он терпеливо дождался, пока все разберут пластиковые стаканчики и притихнут в ожидании его речи.
— Весь этот людской кодляк, — он обвел рукой воображаемый мир, — одно большое стадо лохов. Есть овцы, есть пастухи. А есть и волки. Можно подняться из лохов в пастухи, можно опуститься из пастухов в лохи. Но только волки всегда остаются волками! Рождаются волками, живут волками и подыхают волками! Так что давайте, выпьем за то, что никто уже не может сказать, что мы — лохи. Мы — волки! За последних хищников этого вшивого города!
Его подручные выпили, затем еще, уже без тоста. Правда, Толян лишь подносил ко рту полный стаканчик и ставил на место. Его бесстрастное лицо сейчас больше, чем обычно, походило на маску. Серый с Толстым этого не замечали, они и друг друга вообще видели с трудом. Через час они отключились окончательно, один сидя на кресле, другой на полу. Начало темнеть, можно было зажечь свет, но Гера медлил. Он хотел, чтобы это произошло в темноте. Со своего импровизированного трона он видел в сумраке только силуэт Толяна.
