— Кого это?
— Как «кого»? Мазурова! Он дома сидит, от безделья мается. Пусть этого «грибника» и ищет.
— А это идея! Я тут видел его Ирину Ивановну, говорит, что мужик чахнет прямо на глазах. Она уж не рада, что он на пенсию вышел, хотя в свое время сама ему плешь на этом проела. Зайди к нему завтра.
— Зачем завтра, давай сегодня. Подбрось меня на Запорожскую, хорошо?
— Идет. Да я и сам зайду к Михалычу на минутку. — И он хлопнул водителя по плечу: — Серега, сверни-ка на Запорожскую!
Глава 31
Когда в окно постучали, Иван Михайлович Мазуров не удивился и не встревожился, хотя окна его квартиры находились на высоте метров двух от земли. Соскочив с дивана, он отдернул занавеску и увидел двух человек, один из них был вооружен длинной палкой, которой он и стучал в окно.
— О, мужики! — обрадовался Мазуров. — Наконец-то хоть кто-то меня вспомнил!
Действительно, за те полгода, что он ушел на пенсию, старого опера и бывшего лучшего оперативника области коллеги посещали нечасто. Выскочив из квартиры, он спустился вниз и открыл железную дверь.
— К тебе, блин, так просто не прорвешься! — сказал Колодников, пожимая руку старого друга. — Я тебя, случайно, не напугал?
— Да нет, не тем пугать надо! — засмеялся тот. — Проходите, моя как раз на работе, так что вы как раз вовремя.
Под «вовремя» на столе оказалась бутылочка водки, тарелка с нарезанной колбасой и салатик из даров собственного огорода.
— Давайте за встречу, давно вы у меня не были, — предложил тост хозяин дома. — Я уж думал, забыли старика.
После того как прошла первая рюмка, Колодников спросил:
— Ну и как оно, на пенсии-то?
Мазуров сморщился сильнее, чем от водки, и махнул рукой. Андрей обратил внимание, что черные, роскошные усы Михалыча давно надо было постричь, а в густой черной шевелюре бесстрашного опера он с удивлением увидел седые волосы. Мазуров прослужил в угро в два раза дольше, чем Колодников, а значит, и трупов и горя видел гораздо больше, но Андрей был наполовину седым, а Михалыча все это как-то не брало, хотя в равнодушии к чужому горю его никто не мог упрекнуть. И тут вдруг, уже на пенсии, на отдыхе можно сказать, седина.
— Михалыч, да ты, никак, седеешь? Ты чего это? — спросил он.
— Поседеешь тут, — Мазуров закурил, и это тоже было плохой приметой. Когда, с год назад, его прихватила язва, он курить бросил, а сейчас вот начал опять. — Сижу целыми днями дома один как сыч, скукота.
— Как?! — ахнул Юрий. — А я думал это плоды твоего труда? — И он показал рукой на салат.
— Да нет, этим Ирина Ивановна занимается. А у меня с сердцем, день нормально, день плохо. Ничего не пойму. Стенокардия, говорят, мать ее за ногу. И язва весной пошаливала.
— Сколько пенсии-то отвалили? — поинтересовался Юрий.
— Да бог его знает, не получал еще.
— Как так, полгода уже прошло?! — удивился Колодников.
— Вот так, это обычная история с нашим братом. И Зотов передо мной увольнялся, с ним так же было. Чуть не год без копья сидел.
— Чем же ты занимаешься целыми днями? — спросил Колодников, уплетая колбасу.
— Да вон, на диване лежу, телевизор смотрю да книжки читаю, — Михалыч мотнул головой в сторону стенки, уставленной детективной литературой.
— Значит, со здоровьем у тебя не очень? — спросил Колодников.
— Да, — уныло согласился Мазуров, разливая по рюмкам водку, — совсем хреново. Не дай бог вам такого.
— Ну вот, а мы хотели тебя призвать на помощь, — сказал Андрей, переглядываясь с Астафьевым.
— На какую еще помощь? — насторожился Мазуров, замерев с бутылкой.
— Да ты наливай, наливай! Не задерживай.
Мазуров налил, поставил бутылку.
— Ну, давай, Михалыч, за твое здоровье, за твою заслуженную пенсию! — провозгласил тост Колодников.
Они выпили, и Мазуров пошел в атаку:
— Так что вы там мне хотели предложить? Ну-ка, колитесь.
— Да ладно, чего там. — Колодников явно играл. Его раскрасневшееся от выпитого лицо выражало полную невозмутимость. — Отдыхай, Михалыч. Сам ведь говоришь — сердце, возраст…
— Андрей, я тебе сейчас п. ей отвешу, ей-богу! Говорите, что там у вас?
Поздние гости переглянулись.
— Ирина меня потом убьет, — предположил Колодников.
— Она тебя потом убьет, а я сейчас. Говори, что ли!
Мазуров даже замахнулся на майора своим увесистым кулачищем.
— Дерется, — уважительно заметил Андрей, оборачиваясь к Юрию. — Может, есть еще порох в пороховнице?
Михалыч засмеялся, а Юрий уже плохо понимал что происходит. Выпивка на пустой желудок, а Астафьев сегодня только завтракал, его неумолимо развозила. Он удивлялся, как Андрей может с таким чудовищным недосыпом не только пить водку, но при этом и рассуждать логично. Да и выглядел майор как свеженький, с грядки, огурчик.
— Давай-давай, запрягай его, не хрен в стойле стоять, пусть плуг таскает, — посоветовал Юрий, поднимаясь со стула. Он незаметно вышел, а два бывалых опера приступили к обсуждения своих проблем.
— Слыхал, что твоего тезку, Иванова, убили? — спросил Колодников.
— Туда ему и дорога, — махнул вилкой Мазуров, по пролетарски не любивший богачей. — Не томи. Ну?
— Баранки гну! Теперь слушай дальше…
Изложение всех событий и версий заняло не менее часа времени. Несмотря на выпитое — литр водки, — оба не выглядели пьяными.
— И что тебе надо от меня? — спросил Мазуров уже в конце разговора.
— У тебя ведь старая агентура осталась? — предположил Андрей.
— Да бог его знает. Раньше была, сам знаешь какая! Теперь давно уже никого не видел.
— Надо бы пройтись по ней, узнать, кто у нас в городе приторговывает оружием. Хоть Мурашкин и считает, что стволы привозят со стороны, но три номера подряд, да в одинаковых пакетах — это что-то не то. Прямо-таки фирма какая-то.
— Верно мыслишь, — согласился Мазуров. — Кто у нас может этим заниматься? Цыгане?
— Нет, — Колодников отрицательно замотал головой и взял с тарелки последний кусочек колбасы.
— Правильно, они с оружием не связываются, у них проблем с наркотой хватает. Скорее всего, это наши черножопые друзья с рынка.
— Азербайджанцы? Армяне?
— Ну да, все эти с Кавказа. Они-то в основном везде на оружие сидят.
— Тогда дело дохлое, к себе они близко не подпустят.
— Ну да, скажешь мне еще! — ухмыльнулся Мазуров. — Сбыт им делать как-то надо? Продали же нашим браткам, продадут и еще. Значит, можно их и достать.
