Дело Орловой было слишком аппетитным куском для Колодникова. Все преступления в Кривове сводились большей частью к одной формуле: пьянка, разборка, поножовщина, труп. Но странная история исчезновения Мисс Кривов была для Андрея, как пирожное после ржаной горбушки. В этом деле были интрига, тайна, будоражащие кровь истинного профессионала, коим и являлся майор.
После обеда начали выдавать деньги, в этот раз задержали получку всего на две недели.
— А пайковые будут? — кричали из очереди.
— Ага, размечтался! Скажи спасибо, что получку дали.
— Нет, сколько можно, год как пайковые зажимают! — вполголоса переговаривались милиционеры.
— Кому деньги дают, муниципальным или областным? — спрашивали вновь подходившие. Половина личного состава финансировалась областью, а вторая, несчастная половина, из местного бюджета.
— Всем.
— Что-то они расщедрились?
— Выборы на носу.
— Перед прошлыми выборами вообще денег полгода не видели.
— В этот раз больше наворовали.
Вырвавшись из толпы с полученными деньгами, Колодников заскочил в кабинет экспертов, отдать Сычеву должок. Николая он застал в состоянии полной прострации.
— Коль, на тебе сотню, червонец должен будешь.
— Погоди, я тебе сейчас сразу отдам, — отстраненно сказал Сычев и полез в карман за кошельком. Выражение его лица оставалось растерянным.
— Ты чего это какой-то не такой? — удивился Колодников.
— Да чертовщина какая-то. Фотографии пропали.
— Какие?
— Те, что с Мазуровым делали, ковер этот.
— Как — пропали? — не поверил Андрей. — Откуда?
— Отсюда, — эксперт рукой указал на веревку с прищепками. — Уходил на обед — висели, сохли. Прихожу, их уже нет. Спросил наших, говорят, не брали. Кассету с негативами тоже никак не найду.
Колодников присвистнул:
— Дела! Это ведь кто-то из наших.
— Больше некому.
— А ключи от твоего кабинета у кого еще есть?
— Дубликаты, у дежурного.
«Значит, кому-то эти снимки очень мешали, — подумал Андрей. — Но это же глупо, их же в любой момент можно сделать заново».
— Слушай, а где у тебя ковер? — спросил он, оглядываясь по сторонам.
— А у меня его нет.
— Как это?
— Так это, — Сычев развел руками. — Куда я его здесь дену?
Немаленький кабинет эксперта и в самом деле были безнадежно забит столами, шкафами с реактивами и многочисленными вешдоками.
— А где же он? — предчувствуя неладное, спросил Андрей.
— Я его там и оставил, в комнате отдыха, когда Мазуров со своим лейтенантом отправились Рваного брать. Куда мне его девать-то? Я его свернул, там и оставил в уголке.
Колодников резко развернулся и своим обычным семенящим шагом направился в комнату отдыха. Вслед за ним пошел и встревоженный эксперт. Ковер оказался на месте, стоял свернутый в рулон в дальнем углу.
— Ну вот он, видишь, на месте, — развел руками Сычев. — Куда он, на хрен, такой здоровый денется?
«Да, незаметно вытащить эту дуру три на пять в самом деле затруднительно», — подумал Колодников, но на всякий случай подошел посмотреть «экспонат». Он отогнул край, взглянул, хотел уже было вздохнуть с облегчением, но вдруг изменился в лице и, резко потянув ковер на себя, начал разматывая его.
— Мать твою!..
Сычев за его спиной ахнул. Многоцветное чудо было безнадежно испорчено.
Краски пожухли, а в некоторых местах ковер просто «облысел».
— Кислота, — сразу определил Сычев. — Залили сверху. И, надо сказать, не поскупились.
— Что за падла это сделала? — сам себя спросил майор.
— Падлы, — поправил его Николай. — Один бы не справился. Кому-то надо держать ковер, а кому-то лить кислоту, иначе себе все руки сожжешь. Да, для кого-то это, видимо, очень не в нюх.
В коридоре Колодников спросил:
— А ты экспертизу на кровь-то успел с него сделать?
— А как же. Кровь там была, это я определил сразу.
— А на группу?
Эксперт утвердительно кивнул:
— Вчера ушла вместе с твоей купальщицей колодезной.
— С моей, — хмыкнул Андрей. — Скажешь тоже.
Не прошло и получаса, как Колодникова вызвал к себе Мамонов. Он уже сидел в кабинете Фомина и был холоден, сух и официален.
— Товарищ майор, почему вы продолжаете заниматься посторонними делами, игнорируя основную работу?
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду дело Орловой. Этим занимается Касьянов, и не стоит ему мешать.
— Ему или вам? — резко спросил Андрей.
Мамонов окаменел. Он никак не ожидал от Колодников подобной дерзости.
«Совсем распустился!» — подумал он, и в душе подполковника начала закипать злоба.
— А хотя бы и мне! Ты слишком распоясался, Андрюша. Я тебя уволю за хроническое пьянство и несоответствие занимаемой должности.
— Не выйдет, — хмыкнул Колодников. — У меня нет ни одного взыскания, только благодарности. Раскрываемость восемьдесят два процента.
— Но не сто.
— Будет и сто.
— Это каким образом?
— Простым. Раскрою дело с Паршевой, и будет сто.
— Ну, это еще неизвестно…
— Известно. Я его практически раскрыл.
— Как?
— Да просто поработал головой.
Для наглядности Колодников постучал себя пальцем по лбу, и Мамонов безоговорчно поверил майору.
«С-сука, сидит и ухмыляется, недоносок хренов!»
Всех людей ниже себя ростом подполковник считал ущербными. Раздражение требовало выхода, и Мамонов не сдержался:
— Ты, сволочь, запомни, еще рыпнешься в сторону этой девки, и тебе будет полный мандец!
— Ну-ну, это мы еще посмотрим, кто кого. Мамонов встал, подошел поближе:
— Ты сильно-то не выдрючивайся, майор. У тебя, кажется, дома все в порядке, все на месте? Смотри…
Подполковник не успел закончить свою мысль, а Колодникова словно катапультой подкинуло. Левой рукой он схватил начальника за лацкан мундира, а правой сунул ему в кадык дуло пистолета, причем Мамонов успел заметить, как перед этим оперативник снял оружие с предохранителя.
— Что ты сказал, с-сука?! Что ты сказал?! — свирепым шепотом спросил майор. — Я тебя сразу пристрелю, если хоть с кем-то из моей семьи что-то случится! Понял!! Я тебя спрашиваю, ты все понял?!
