— А, это мы как раз у Гусева гуляли. Так, просто завалились кодлой, у него эта хата свободная.
— А где же он живет? На отцовской даче?
— Нет, ты что. У него двухкомнатная на Щорса, а это дом на Достоевского.
Он одноэтажный, но там комнат шесть, не меньше. В каждой комнате сексодром, бар приличный — папина нычка, тот баб туда возит втихаря oт Зойки, ну и Гусенок сел папе на хвост.
— Понятно.
Юрий покосился на гонщика, но тот был полностью занят дорогой, машина шла не менее ста шестидесяти, и любая кочка могла им дорого обойтись. Тогда лейтенант незаметно сунул заинтересовавшую его фотографию себе под задницу и, отправив пакет в бардачок, вытащил второй, точно такой же. На этих снимках действительно была увековечена пьянка в честь приобретения «вольво», и часто встречающимся персонажем был сам Юрий Астафьев в обнимку с рыжей девушкой по имени Неля.
— Слушай, я возьму себе парочку фоток?
— Бери. Какие ты хочешь?
— Да вот эти, с Нелькой. А то припрет потом, скажет через девять месяцев: твой младенец, а я ей фотографии предъявлю, мол, ничего подобного быть не может, мы только обнимались.
Вадик захохотал, не отрывая глаз от трассы, и поэтому не видел, как вместе с этими фотографиями в кармане куртки Астафьева исчез еще один снимок.
До Кривова они добрались за четыре часа, и Вадик, сбросив скорость перед постом ГАИ, победно глянул на Астафьева:
— Ну, как?
— Я же говорил — Шумахер! — отозвался Юрий. — Иди в гонщики, просись на «Формулу-один». Все равно тебе сопромат не сдать, да и инженер из тебя будет, как из моей задницы наковальня.
Так под смех они въехали в город, и Юрий попросил высадить его у управления. От поездки гудела голова и ломило все тело, но все равно он сразу направился к Колодникову.
В кабинете майора находились еще Пашка Зудов и Андрей Мысин.
— Ты хочешь сказать, что уже вернулся? — удивился Колодников.
— Да, быстро я смотался?
— Молодец! Что-нибудь удалось?
— Все и даже больше. Завтра Жучихина будет ждать большой сюрприз. Но это еще не все. Глянь сюда, — и Юрий протянул Колодникову тот самый снимок. Все трое долго рассматривали его, потом Андрей поспешно расстегнул свою папку и достал фотографии с кассеты Сычева.
— Он? — спросил майор, укладывая фотографии рядышком. После короткого раздумья все вразнобой подтвердили.
— Похож.
— Да, точно он!
— Здорово смахивает на ту кладбищенскую находку.
— Где ты его взял? — обратился Колодников к ухмыляющемуся Астафьеву.
— Везение плюс ловкость рук.
Рассказ лейтенанта слушали с вниманием, достойным речей пророка.
— Это где же такой особнячок на Достоевского? — задумался Колодников. — Что-то я не припомню.
— Достоевского улица длинная, — сказал Астафьев.
— Но старая, — заметил Зудов. — Там халупы большей частью.
— Знаешь, что я заметил? — оживился Астафьев. — Там на одной фотографии в объектив попали окна. Судя по всему, стеклопакеты, арочные, коричневый переплет.
— Ну, это упрощает задачу. Завтра утром прокатимся и поглядим, — предложил Зудов.
— Зачем завтра, давай сейчас, — не удержался Колодников. Медлить он не стал, поднялся с места и запер сейф.
Юрий также встал, но майор его остановил:
— Юр, а тебе, наверное, придется заняться другим делом. Ты знаешь, Мамон какую нам подлянку сделал?
— Нет. Какую?
— Он снял охрану с Орловой.
— Вот козел! — поразился Юрий. — И чем мотивировал?
— Нехваткой людей, отсутствием прямой угрозы и тем, что некому охранять предвыборные участки.
Мнение, выраженное Астафьевым о своем начальнике, заставило даже привычных ко всему оперативников поразиться. А лейтенант продолжал, ничего не замечая:
— …Кому, на хрен, нужны эти участки? Ее там пришьют сегодня же ночью!
— Вот я и предлагаю тебе еще немного поработать ангелом-хранителем мисс Кривое. Переночуй в больнице, а завтра что-нибудь придумаем.
— Придется, только у меня ствола нет.
Колодников по привычке взялся за кобуру, но, ощутив непривычную угловатость рукоятки, вспомнил, что это всего лишь газовая пушка, и поморщился.
— Ч-черт, и у меня отобрали! А эта газовая пукалка — штука несерьезная.
— Погодите-ка, — сказал Паша и быстро вышел в коридор. Вернулся он с пистолетом. По внешнему виду это был типичный пээм.
— Вот, вчера у одного акселерата отобрал. Тот шлялся по городу и стрелял по стеклам и кошкам. Пневматический.
Юрий со скептическим выражением лица вертел в руках непривычное оружие.
— Ты не раздумывай, оружие вполне серьезное, — уверил его Павел. Он вытащил из-под стола пустую водочную бутылку и махнул рукой:
— Пошли.
Вчетвером они вышли на улицу. Паша попросил Мысина сбегать к ближайшим гаражам и поставить бутылку у забора, метрах в десяти.
— Стреляй, — велел он Астафьеву.
Юрий прицелился, заученно-плавно нажал на курок. Плотный хлопок выстрела и звон разбившейся стеклотары произвели на лейтенанта впечатление.
— Вот видишь! — сказал довольный Пашка. — А ты говорил! Шарик калибром четыре с половиной, но не дай боже попасть им в лоб или в глаз. Самое прикольное, что на этот ствол не нужно ни регистрации, ни разрешения. В обойму влезает сорок шариков, правда, половину мы вчера на спор с ребятами расстреляли;
— Убедил, беру, — согласился Астафьев, тем более что выбора у него и не было.
Все погрузились в «уазик», забросили в больницу Астафьева, а сами помчались в сторону улицы Достоевского на поиски таинственного дома — места интимных свиданий старшего и младшего Гусевых.
Глава 18
Как обычно на окраинах, освещение почти отсутствовало, хорошо, если горел один фонарь из десяти.
— Ни черта не видно! — возмутился Колодников.
— Да, хрен тут что разглядишь, — согласился Паша.
— Вот солидный особняк, — заметил Мысин.
— Да, похож, — сказал Андрей, рассматривая длинный, приземистый дом за оградой из оцинкованного железа. — Но давайте все-таки прокатимся до конца этого прошпекта и пошукаем еще что-нибудь.
В конце «прошпекта» они нашли еще один дом, подходящий под описание, и водитель Сергей полоснул светом фар по черным окнам спящего дома. Сразу стало ясно, что это совсем не то. На фасаде здания не наблюдалось ни одного арочного окна.
— Стеклопакеты, да не те, — разочарованно сказал Колодников. — Давай-ка назад, к предыдущей хибаре и освети там посерьезней.
