— Ты чего тут делаешь, а?! Ну-ка, марш отсюда!
Сторож замахнулся на Алексея длинной резиновой дубинкой. Лучше бы он этого не делал. Перехватив удар дубинки левой рукой, Ремизов нанес столь сокрушительный удар правой, что сторож выбил своим телом легкую дверь и без чувств замер на полу.
В этот момент из дома послышались частые выстрелы. Ремизов в два прыжка преодолел небольшой дворик, вскочил на крыльцо и рванул на себя дверь. Убедившись, что она заперта, Алексей отошел назад и с разбегу ударил в нее плечом со всей яростью своего стокилограммового тела. Только с третьей попытки выломав замок, он ворвался в дом.
Миновав небольшой темный коридорчик, Алексей открыл первую попавшуюся дверь и увидел в залитой светом большой комнате свою жену, лежащую на кровати. Обнаженная грудь ее была залита кровью, на кукольно-красивом лице застыло выражение испуга и удивления.
«Мертва!» — понял Ремизов. А вот мужчина рядом с ней был еще жив. Кровь заливала его лицо, он уже бился в агонии, с хрипом выплевывая изо рта кровавую пену, но по седовласой голове лейтенант понял, что автор звонка не врал. Мужчина был глава администрации города Энска, Анатолий Петрович Гринев.
Сделав шаг вперед, Алексей споткнулся о что-то тяжелое, увесистое. Опустив голову, Ремизов увидел лежащий на полу пистолет, машинальным движением поднял его, затем долго смотрел на застывшее красивой маской лицо жены. Из ступора его вывел звук отъезжающей машины. Подняв голову, Алексей с недоумением прислушался, но звук мотора этой машины тут же был заглушен ревом сразу нескольких автомобилей, резким скрипом тормозов. Чуть пошатнувшись, лейтенант повернулся лицом к двери, сделал шаг вперед, но в этот момент в дом с грохотом вломились сразу несколько человек в голубоватых милицейских гимнастерках и с порога закричали на него:
— Руки вверх! Не двигаться! Брось пистолет!
Ремизов разжал пальцы и, выронив пистолет, медленно поднял руки вверх.
ГЛАВА 3
Примерно через час к домику в лесу подъехала черная «Волга». Там уже стояло несколько милицейских машин и «скорая». Несмотря на бурную деятельность, приезд молодого мужчины в сером элегантном костюме не прошел не замеченным. Увидев его, начальник ГОВД города, подполковник Малофеев оборвал разговор с подчиненными и поспешил навстречу. Приехавший был первым заместителем мэра города, Виктор Николаевич Спирин.
— Ну что? — спросил он старого милиционера.
Красивое лицо Спирина казалось почти бесстрастным, только серые глаза выдавали беспокойство и неясное ожидание.
— Ужасно, — ответил Малофеев и, сняв фуражку, вытер ладонью вспотевший лоб. — Три пули достались девушке, четыре Гриневу. Смотреть будете?
Спирин отрицательно покачал головой.
— Особого желания нет. Крови, наверное, много?
— Очень, — подтвердил подполковник.
Со двора как раз выводили Ремизова с наручниками на запястьях. Хотя он выглядел гораздо внушительней ведущих его милиционеров, тем приходилось буквально тащить его под руки. Со стороны казалось, что лейтенант с трудом переставлял ноги. Взгляд его бессмысленно блуждал по сторонам, на мгновение он встретился глазами со Спириным, и, не задерживаясь, проскользнул дальше.
— Он в самом деле ее муж? — спросил Спирин.
— Да, документы подтверждают, — кивнул Малофеев, наблюдая за тем, как его подчиненные усаживают арестованного в «воронок». Когда он отъехал ближе к воротам, подрулила «скорая». Вскоре из ворот показались носилки. Спирин приготовился увидеть закрытое простыней тело, но несли какого-то седого мужчину с окровавленным лицом, громко стонавшего в такт покачиванию носилок.
— А это кто? — удивился Спирин.
— Сторож. Из наших бывших работников, пенсионер, — пояснил Малофеев и окликнул спешащую за носилками женщину в белом халате:
— Вера Андреевна, на минутку можно? Ну что, он может дать показания?
— Очень не скоро. — Врач отрицательно качнула головой. — Перелом верхней челюсти, выбито много зубов.
— А письменно?
— Тоже не скоро. Тяжелейшее сотрясение мозга, он сейчас на ногах даже стоять не может. Как минимум неделя, а то и две.
— Спасибо, — вздохнув, поблагодарил ее старый офицер, и женщина поспешила к своей машине.
— Сколько он может получить за это? — поинтересовался Спирин, закуривая сигарету.
— Лет восемь, десять, — ответил милиционер, доставая пачку «Примы». Старый служака признавал только эту отраву, такая уж у него была причуда.
— За двойное убийство? — удивился заместитель мэра.
— Да, но он в состоянии явного аффекта, или, еще как говорят, в состоянии сильного душевного волнения. У него и сейчас вид как у ненормального, вы заметили?
Тут их внимание привлекла процессия, подходившая к дому со стороны леса. Два милиционера толкали перед собой высокого, мощного сложения человека с большой дынеобразной головой. Мужику было далек за тридцать, красный нос и сеточка прожилок по всему лицу говорили о том, что человек этот привержен тонкому искусству винопития. Одна бровь у него постоянно была задрана выше другой, что вместе с густыми усами щеточкой придавало лицу вздорное и драчливое выражение. Глядя на его мятый костюм, Спирин подумал, что тот, очевидно, и спал в нем прямо в лесу. Это подтверждала сухая трава, торчавшая из густой шевелюры верзилы. Вел он себя очень странно. Болезненно скривившись, детина одной рукой держался за живот, а другой поддерживал штаны.
— Фролов, кто это у тебя? — крикнул подполковник одному из своих подчиненных.
— В кустах за домом сидел, товарищ подполковник, по большой нужде, весело доложил сержант.
— Ой, братишки, не дайте сдохнуть, опять подкатило! — вдруг взревел детина, сгибаясь в пояснице, причем лицо у него мгновенно побагровело.
— И давно ты так мучаешься? — поинтересовался Малофеев.
— Да черт его знает, часа два наверное уже, как проснулся, — нехотя отозвался верзила, приплясывая на месте и постанывая.
— По идее он должен был что-то видеть или хотя бы слышать, — скорее себе, чем Спирину сказал подполковник. — Ты что-нибудь видел? — спросил он мученика.
— Видел-видел! — торопливо ответил тот, закатывая глаза. — Ой, да отведите меня в туалет, сейчас ведь в штаны наделаю! — взмолился бугай.
— Слушай, Петрович, он у тебя не сдохнет от поноса? — вмешался в их разговор Спирин.
— Вообще-то да, сейчас от него толку мало, — согласился Малофеев и скомандовал подчиненным. — Вези его, Фролов, прямо в инфекционную. Пусть дадут что-нибудь от поноса. Если пройдет его медвежья болезнь, вези в отдел, а нет, оставь там. Никуда он от нас не денется.
— Но сначала в кусты! — взмолился несчастный и заплетающейся походкой кинулся к ближайшему чапыжнику.
Заместитель главы администрации Энска начал прощаться.
