— Конечно, — ответил Гарри, стараясь, чтобы его голос звучал оскорбленно, однако избегая смотреть Гермионе в глаза. В действительности же ему не терпелось узнать, какое сокровище спрятано в комнате со стеклянными шариками, и поэтому он хотел, чтобы запретные сны продолжались.
Главная трудность на этом пути заключалась в том, что из-за усиленной подготовки к СОВ, до которых осталось уже меньше месяца, его голова к моменту отбоя бывала так напичкана информацией, что он подолгу лежал без сна, а когда наконец засыпал, его перегруженный мозг осаждали навязчивые картины, имеющие отношение только к экзаменам. Кроме того, он подозревал, что, стоит ему очутиться в коридоре перед черной дверью, как часть его сознания — та самая, что нередко говорит голосом Гермионы, — начинает терзаться чувством вины и ищет возможность разбудить его прежде, чем он достигнет цели своего путешествия.
— Знаешь, — сказал Рон, чьи уши до сих пор пылали огнем, — если Монтегю не придет в себя до матча Слизерина с Пуффендуем, у нас может появиться шанс выиграть Кубок.
— Да, пожалуй, — сказал Гарри, обрадовавшись перемене темы.
— Я имею в виду, мы один раз выиграли, один проиграли. Если в следующую субботу пуффендуйцы победят слизеринцев…
— Да, правильно, — сказал Гарри, потеряв нить разговора и уже не замечая, с чем он соглашается. Только что, демонстративно отвернувшись от него, по двору прошла Чжоу Чанг.
* * *
Заключительный матч сезона — Гриффиндор против Когтеврана — должен был состояться в последние майские выходные. Хотя пуффендуйцам удалось-таки выиграть у Слизерина с минимальным перевесом, гриффиндорцы почти не надеялись на победу, в основном из-за обескураживающей игры Рона в прошлых матчах (конечно, ему никто об этом не напоминал). Однако сам он, похоже, был настроен оптимистически.
— Я ведь не могу выступить еще хуже, чем раньше, — мрачно сказал он Гарри и Гермионе за завтраком в день матча. — Стало быть, и терять нечего!
— Знаешь, — сказала Гермиона Гарри чуть позже, когда они шли на поле вместе с толпой возбужденных болельщиков, — по-моему, теперь, когда Фреда и Джорджа здесь нет, Рону будет немножко легче. Они никогда по-настоящему в него не верили.
Друзей нагнала Полумна Лавгуд — если глаза их не обманывали, у нее на шляпке сидел самый натуральный живой орел, который иногда принимался хлопать крыльями.
— Ах ты черт, совсем забыла! — сказала Гермиона, глядя, как Полумна с безмятежным видом шествует мимо группы слизеринцев, а те хихикают и показывают на нее пальцем. — Чжоу ведь тоже сегодня играет, правда?
Гарри, который этого не забыл, буркнул что-то утвердительное.
Они нашли места в предпоследнем ряду трибун. Стояла замечательная ясная погода — Рон не мог бы желать лучшего, и Гарри, вопреки всяким разумным соображениям, все же надеялся, что сегодня его друг не даст слизеринцам повода распевать издевательские куплеты.
Как всегда, комментаторскую кабинку занял Ли Джордан, который после ухода близнецов из школы ходил точно в воду опущенный. Когда команды появились на поле, он стал называть игроков, хотя в голосе его не слышалось привычного оживления.
— Брэдли… Дэвис… Чанг… — говорил он. Гарри увидел на поле Чжоу, чьи блестящие черные волосы чуть шевелились на легком ветерке, но вместо обычного сальто-мортале его желудок ограничился слабым трепыханием. Он уже не понимал, чего хочет от их отношений, — знал только, что ему до смерти надоело с ней препираться. Даже глядя, как она оживленно болтает с Роджером Дэвисом, готовясь оседлать метлу, Гарри почувствовал лишь едва ощутимый укол ревности.
— Итак, матч начался! — сказал Ли. — Дэвис немедленно завладел квоффлом… квоффл у капитана когтевранцев Дэвиса, он уворачивается от Джонсон, уходит от Белл, потом от Спиннет… он направляется прямо к воротам! Готовится к броску, и… и… — Ли громко выругался. — Счет открыт!
Гарри и Гермиона застонали вместе с остальными гриффиндорцами. Естественно, слизеринцы на противоположной трибуне тут же затянули свою отвратительную песню:
Квоффл Рон поймать не может,
Победить он нам поможет…
— Гарри, — раздался у Гарри над ухом чей-то сиплый голос. — Гермиона…
Он оглянулся и увидел между спинками сидений широченную бородатую физиономию Хагрида. Первокурсники и второкурсники в ряду, вдоль которого он только что протискивался, выглядели изрядно помятыми. По какой-то причине Хагрид скрючился вдвое, словно не хотел, чтобы его заметили, однако от этого было мало проку: он по-прежнему возвышался над всеми фута на четыре.
— Слушайте, — прошептал он, — вы не могли бы пойти со мной? Прямо сейчас. Пока все смотрят матч.
— Э-э… а подождать нельзя, Хагрид? — спросил Гарри. — Хотя бы до конца матча?
— Нет, — сказал Хагрид. — Нет, Гарри, это надо сейчас… пока все смотрят в другую сторону… пожалуйста, пойдем, а?
Из носа у Хагрида слабо сочилась кровь. Оба глаза были подбиты. После возвращения лесничего в школу Гарри ни разу не видел его так близко; Хагрид выглядел глубоко несчастным.
— Конечно, — не раздумывая ответил он. — Конечно пошли.
Они с Гермионой бочком выбрались в проход под недовольное ворчание учеников, которым пришлось встать, чтобы пропустить их. Те, мимо кого пробирался Хагрид, не жаловались — они только старались сделаться как можно меньше.
— Я вам ужасно благодарен, друзья, честное слово, — сказал Хагрид, когда они очутились на лестнице. Пока они спускались на лужайку, он то и дело тревожно озирался. — Надеюсь, она не заметит, что мы ушли.
— Ты это про Амбридж? — спросил Гарри. — Она ничего не заметит. Разве ты не видел — она усадила рядом с собой всю Инспекционную дружину? Наверное, боится скандала.
— Ну, если здесь малость поскандалят, это не повредит, — сказал Хагрид. Он остановился и выглянул из-за края трибуны, чтобы проверить, нет ли кого-нибудь на лужайке между ними и его хижиной. — Дайте только время…
— Что случилось, Хагрид? — сказала Гермиона, озабоченно глядя на него снизу вверх. Они уже спешили по траве к опушке Запретного леса.
— Погоди минутку, скоро увидишь, — сказал Хагрид, оглядываясь через плечо на стадион, откуда вдруг донесся громкий рев болельщиков. — Ого! Видать, забил кто?
— Наверное, Когтевран, — угрюмо сказал Гарри.
— Ну-ну… — рассеянно откликнулся Хагрид. — Вот и хорошо…
Он шел быстро, озираясь на каждом шагу, и им приходилось бежать вприпрыжку, чтобы поспеть за ним. У хижины Гермиона машинально свернула налево, к двери. Однако Хагрид двинулся прямиком под сень листвы на самом краю Леса и поднял арбалет, прислоненный к стволу дерева. Заметив, что ребята отстали, он обернулся.
— Нам туда, — сказал он, кивнув косматой головой в сторону чащи.
— В Лес? — озадаченно спросила Гермиона.
