НО ТАК ЛИ ЭТО?
Ошеломляющее обстоятельство, о котором мы узнали совсем недавно: Сириус Блэк, возможно, не совершал тех преступлений, за которые его отправили в Азкабан. Как утверждает Дорис Перкисс, проживающая по адресу: Литтл-Нортон, Акантовая улица, 18, Блэк в то время, когда произошло убийство, находился совсем в другом месте.
— Общественность не знает, что Сириус Блэк — вымышленное имя, — говорит миссис Перкисс. — Тот, кого считают Сириусом Блэком, — на самом деле не кто иной, как Коротышка Бордман, бывший эстрадный певец, в прошлом — солист популярной группы «Гоп-гоблины», переставший выступать почти пятнадцать лет назад после того, как на концерте в Литтл-Нортоне репа, брошенная одним из зрителей, попала ему в ухо. Я узнала его в ту самую секунду, как увидела фотографию в газете. Коротышка никак не мог совершить эти преступления, потому что в тот день у нас с ним был романтический ужин наедине при свечах. Я уже написала министру магии и ожидаю, что со дня на день Коротышка, он же Сириус, будет полностью оправдан.
Дочитав, Гарри продолжал смотреть на страницу. Он глазам своим не верил. Может быть, это шутка, подумал он. Может быть, журнал специализируется на мистификациях. Он перевернул несколько страниц и нашел статью о Фадже.
Корнелиус Фадж, министр магии, отвергает обвинения в том, что с момента своего избрания министром пять лет назад он вынашивал планы захвата Волшебного банка «Гринготтс». Фадж неизменно заявляет, что хочет только «мирно сотрудничать» с хранителями нашего золота. НО ТАК ЛИ ЭТО?
Из источников, близких к министру, нам недавно стало известно, что заветное желание Фаджа — получить контроль над золотыми запасами гоблинов и что ради этого он, если понадобится, готов применить силу.
— Ему не привыкать, — утверждает сотрудник министерства. — Недаром в узком кругу Фаджа прозвали «грозой гоблинов». Послушали бы вы его, когда он уверен, что рядом исключительно свои. Он только и говорит что о гоблинах, которых он уничтожил: одних по его приказу утопили, других выбросили из окна, третьих отравили, четвертых запекли в пироге…
Дальше Гарри читать не стал. При всех дурных качествах Фаджа его очень трудно было вообразить отдающим распоряжение запечь гоблина в пироге. Он еще немножко полистал журнал, останавливаясь через каждые несколько страниц. Ему попались: обвинение в адрес клуба «Татсхилл торнадос» в том, что он для победы в чемпионате по квиддичу использовал шантаж, махинации с метлами и пытки; интервью с волшебником, утверждавшим, что слетал на Луну на «Чистомете-6» и набрал там в доказательство мешок лунных лягушек; и, наконец, статья о древних рунах, объяснявшая, по крайней мере, почему Полумна читала «Придиру» перевернутым. Автор уверял, что если поставить руны с ног на голову, то получится заклинание, с помощью которого можно превратить уши недруга в лимоны. На этом фоне утверждение «Придиры», что Сириус был солистом группы «Гоп-гоблины», казалось чуть ли не правдоподобным.
— Что-нибудь интересное? — спросил Рон, когда Гарри закрыл журнал.
— Разумеется, ровно ничего, — язвительно сказала Гермиона, прежде чем Гарри успел ответить. — Всем известно, что этот журнал — макулатура.
— Прошу прощения, — вмешалась Полумна, чей голос вдруг перестал быть потусторонним. — Его редактор — мой отец.
— Я… э… — смущенно пробормотала Гермиона. — Там, конечно… есть кое-что… любопытное… в смысле…
— Можно, я его возьму? — холодно осведомилась Полумна и, наклонившись, вырвала «Придиру» у Гарри из рук. Открыв пятьдесят седьмую страницу, она решительно перевернула журнал и снова исчезла за ним. В этот момент дверь купе открылась в третий раз.
Гарри повернул голову. Он, конечно, этого ожидал; и все равно увидеть ухмыляющееся лицо Драко Малфоя между физиономиями его дружков Крэбба и Гойла — приятного мало.
— В чем дело? — недружелюбно спросил Гарри, не успел Малфой открыть рот.
— Повежливей, Поттер, иначе будешь наказан, — проговорил, растягивая слова, Малфой, чьи прилизанные светлые волосы и острый подбородок были точной копией отцовских. — Видишь ли, меня, в отличие от тебя, назначили старостой, и поэтому я, в отличие от тебя, имею право наказывать провинившихся.
— Может, и так, — отозвался Гарри, — но ты, в отличие от меня, гадина, поэтому вали отсюда и оставь нас в покое.
Рон, Гермиона, Джинни и Невилл засмеялись. Малфой скривил губы.
— А скажи-ка мне, Поттер, каково это — быть на втором месте после Уизли? — спросил он.
— Заткнись, Малфой! — резко сказала ему Гермиона.
— Кажется, я затронул больное место, — язвительно усмехнулся Малфой. — Ты смотри у меня, Поттер! Я как пес, как пес буду вынюхивать, где ты что сделаешь не так.
— Пошел вон! — крикнула Гермиона, вскакивая.
Хихикнув, Малфой бросил напоследок на Гарри зловредный взгляд и удалился в сопровождении неуклюже топающих Крэбба и Гойла. Гермиона со стуком захлопнула за ними дверь купе и повернулась к Гарри, который мигом понял, что она, как и он, увидела в словах Малфоя скрытый смысл и очень обеспокоена.
— Кинь-ка нам еще по лягушке, — сказал Рон. Он явно ничего не почувствовал.
При Невилле и Полумне Гарри не мог свободно говорить. Еще раз обменявшись с Гермионой встревоженными взглядами, он стал смотреть в окно.
До этой минуты он думал, что Сириус, отправившись на вокзал его провожать, всех позабавил, и только. И вдруг вылазка крестного отца представилась ему неосторожным, рискованным поступком… Гермиона была права… Не надо было Сириусу приходить. Что, если мистер Малфой заметил черного пса и сказал Драко? Что, если он сообразил: муж и жена Уизли, Люпин, Тонкс и Грюм знают, где Сириус прячется? Или все же то, что Малфой употребил слово «пес», — случайное совпадение?
Погода, пока они ехали все дальше на север, оставалась неустойчивой. То по вагонным стеклам вяло брызгал дождь, то показывалось бледное солнце, которое вскоре поглощали тучи. Когда стемнело и в вагоне зажглись лампы, Полумна скатала «Придиру» в трубку, аккуратно положила журнал в сумку и принялась разглядывать соседей по купе.
Гарри, сидевший у окна, прижал лоб к стеклу и пытался разглядеть вдалеке очертания Хогвартса, но вечер был безлунный, а стекло с дождевыми потеками — мутное от копоти.
— Пора, наверно, одеться, — сказала наконец Гермиона. Они с Роном аккуратно прикололи к груди значки старост. Гарри увидел, как Рон смотрит на свое отражение в черном стекле.
Поезд начал замедлять ход, и отовсюду стали долетать обычные звуки: ученики брали свои вещи и живность, готовились к выходу. Поскольку Рон с Гермионой должны были за всем этим приглядывать, они опять пошли по вагонам, оставив Живоглота и Сычика на попечение Гарри и остальных.
— Давай я эту сову понесу, — предложила Гарри Полумна, протягивая руку за Сычиком, в то время как Невилл тщательно засовывал Тревора во внутренний карман.
— Э… хорошо, спасибо, — сказал Гарри и, дав ей клетку, поудобнее перехватил Буклю.
