В пять вечера Гарри в последний раз, как он от всей души надеялся, постучал в дверь кабинета Амбридж и услышал, что может войти. На покрытом кружевной скатертью столике его ждал чистый пергамент, рядом лежало черное заостренное перо.
— Вы знаете, что вам делать, мистер Поттер, — сладко улыбнулась ему Амбридж.
Гарри взял перо и бросил взгляд в окно. Если бы переместить стул вправо всего на какой-нибудь дюйм… Притворившись, что подвигается ближе к столу, он смог это сделать. Теперь ему видно было, как вдалеке летает над полем для квиддича команда Гриффиндора, видны были и полдюжины темных фигур, стоявших около трех высоких шестов с кольцами. Это наверняка были кандидаты во вратари, ожидающие очереди показать, на что они способны. Понять, кто из них Рон, на таком расстоянии было невозможно.
«Я не должен лгать», — написал Гарри. Надрезы на тыльной стороне правой кисти открылись и снова начали кровоточить.
«Я не должен лгать». Надрезы углубились, руке стало горячо и больно.
«Я не должен лгать». По запястью потекла кровь.
Он еще раз улучил момент и посмотрел в окно. Кто бы ни защищал сейчас кольца, он делал это из рук вон плохо. За те считанные секунды, что Гарри осмелился глядеть, Кэти Белл забросила мяч дважды. Всей душой надеясь, что в роли вратаря выступает не Рон, он перевел взгляд на закапанный кровью пергамент.
«Я не должен лгать».
«Я не должен лгать».
Он поднимал глаза всякий раз, когда ситуация казалась благоприятной, — когда, например, он слышал скрип пера Амбридж или шорох выдвигаемого ящика стола. Третий из испытуемых выглядел сносно, четвертый ужасно, пятый уклонился от бладжера очень хорошо, но тут же пропустил легкий мяч. Сумерки за окном быстро сгущались, и Гарри не знал, сможет ли разглядеть шестого и седьмого.
«Я не должен лгать».
«Я не должен лгать».
Уже весь пергамент был алый от крови из руки, которая очень сильно болела. Когда Гарри опять поднял голову, уже совсем стемнело и на поле для квиддича ничего не было видно.
— Давайте-ка мы с вами взглянем, усвоили ли вы урок, — прозвучал через полчаса мягкий голос Амбридж.
Она подошла к нему и протянула короткопалую, с перстнями, ладонь. Он подал ей руку, и она стала рассматривать слова, врезавшиеся в кожу. И тут его полоснула новая боль, уже не в руке, а в шраме на лбу. Одновременно возникло очень странное ощущение где-то под ложечкой.
Он выдернул руку и вскочил, глядя на Амбридж во все глаза. Она смотрела на него, растягивая в улыбке широкий и дряблый рот.
— Больно, не так ли? — мягко сказала она.
Он не ответил. Сердце стучало очень сильно и быстро. Что она имеет в виду — израненную руку или то, что он почувствовал сейчас во лбу?
— Что ж, я полагаю, вы получили необходимое внушение, мистер Поттер. Можете идти.
Он схватил сумку и, как мог, быстро вышел из кабинета.
«Спокойно, — говорил он себе, взбегая по лестнице. — Спокойно, это вовсе не обязательно значит то, что ты думаешь…»
— Мимбулус мимблетония! — выдохнул он перед портретом Полной Дамы, и тот в очередной раз распахнулся перед ним.
В гостиной его встретил радостный вопль. Рон, сияя и обливаясь сливочным пивом, бросился к нему бегом с кубком в руке.
— Гарри, я сумел, я в команде, я вратарь!
— Что? Ух ты, классно! — сказал Гарри, пытаясь изобразить улыбку, сердце между тем по-прежнему колотилось, рука кровоточила, и в ней мучительно пульсировало.
— Вот, хлебни сливочного пива. — Рон сунул ему бутылку. — Я все никак поверить не могу… А куда Гермиона делась?
— Здесь она, здесь, — успокоил его Фред, тоже попивавший сливочное пиво, и показал на кресло у камина. Сидевшая в нем Гермиона задремала, кубок у нее в руке опасно наклонился.
— Когда узнала, сказала, что рада, — сообщил Рон уже не таким торжествующим тоном.
— Пусть поспит, — торопливо сказал Джордж, и чуть погодя Гарри заметил у нескольких собравшихся вокруг первокурсников явные следы недавнего кровотечения из носа.
— Рон, иди сюда! Посмотрим, годится ли тебе старая игровая мантия Оливера, — позвала его Кэти Белл. — Можно будет убрать его фамилию и поставить твою…
Когда Рон отошел, к Гарри решительными шагами приблизилась Анджелина.
— Прости, Поттер, я немного погорячилась, — коротко сказала она. — Нервное это дело — руководить командой. Я начинаю думать, что не всегда была справедлива к Вуду.
Слегка нахмурившись, она смотрела на Рона поверх края поднятого кубка.
— Я знаю, что он твой лучший друг, но должна сказать, что я от него не в восторге, — сообщила она без обиняков. — Хотя, надеюсь, потренируется — и дело пойдет. Ведь у него в семье были хорошие игроки. Если честно, я взяла его только потому, что рассчитываю на большее, чем он показал сегодня. И Викки Фробишер, и Джеффри Хупер летали лучше, но Хупер самый настоящий нытик, он вечно на что-то жалуется, а Викки состоит во всех обществах, какие есть. Она мне прямо сказала, что если тренировка совпадет с собранием Клуба ворожбы, то она выберет клуб. Как бы то ни было, первая тренировка у нас завтра в два, так что изволь на этот раз быть. И очень тебя прошу, помогай Рону как только можешь, хорошо?
Гарри кивнул, и Анджелина вернулась к Алисии Спиннет. Гарри сел рядом с Гермионой. Когда он положил на пол сумку, она вздрогнула и проснулась.
— А, это ты, Гарри… Здорово, что Рона взяли, правда? — сказала она вяло. — А я что-то очень… очень устала, зевнула она. — Вчера до часу ночи вязала шапки. Они исчезают с дикой скоростью!
Оглядев гостинную, Гарри увидел, что шерстяные шапки рассованы по всем мыслимым местам, где неосмотрительные эльфы могли случайно их взять.
— Замечательно, — без энтузиазма сказал он, чувствуя, что лопнет, если не сообщит кому-нибудь немедленно. — Слушай, Гермиона, я был сейчас в кабинете у Амбридж, и когда она дотронулась до моей руки…
Гермиона слушала очень внимательно. Когда Гарри кончил, она медленно проговорила:
— Ты боишься, что Сам-Знаешь-Кто контролирует ее, как Квиррелла?
— Согласись, — сказал Гарри тихо, — что такое возможно.
— Да, возможно, — отозвалась Гермиона, хоть и не слишком уверенным тоном. — Но я не думаю, что он владеет Амбридж, как владел Квирреллом, ведь он вполне живой сейчас, у него есть собственное тело, и ему не нужно вселяться в кого-то другого. Я скорей могу допустить, что он держит ее под заклятием Империус…
Некоторое время Гарри смотрел, как Фред, Джордж и Ли Джордан жонглируют пустыми бутылками из-под сливочного пива. Потом Гермиона сказала:
— Но ведь шрам у тебя может теперь заболеть, даже когда никто тебя не трогает, и помнишь, как это объяснил Дамблдор? Причина в том, что чувствует в этот момент Сам-Знаешь-Кто. Я хочу сказать, что, может быть, это и не связано с Амбридж, может быть, это просто случайное совпадение.
