— Профессор, — сказала Парвати, — может быть, это профессор Амбридж?
— Не упоминайте при мне эту женщину! — Профессор Трелони вскочила с кресла, звеня бусами и сверкая очками. — Будьте добры продолжать работу!
И до конца урока расхаживала между столами, проливая слезы из-под очков и бормоча, по-видимому, какие-то угрозы.
— … вполне могу уволиться… унизительное положение… с испытательным сроком… еще посмотрим… как она смеет…
— У вас с Амбридж есть кое-что общее, — сказал Гермионе Гарри, когда они снова встретились на защите от Темных искусств. — Она тоже считает ее старой обманщицей и, похоже, оставила ее с испытательным сроком.
В это время вошла Амбридж со своим черным бантом и самодовольной улыбкой на лице.
— Здравствуйте, учащиеся.
— Здравствуйте, профессор Амбридж, — безрадостно ответили они.
— Волшебные палочки убрать.
На этот раз никакой возни не было: никто и не потрудился их вынуть.
— Откройте, пожалуйста, страницу тридцать четыре «Теории защитной магии» и прочтите главу третью «Основания для неагрессивного ответа на магическое нападение». От разговоров…
— Можно воздержаться, — шепотом подхватили трое друзей.
* * *
— Тренировки не будет, — хмуро объявила Анджелина, когда они вошли после ужина в общую гостиную.
— Но я не пререкался с ней. — Гарри был в ужасе. — Ни слова не сказал, клянусь тебе, Анджелина.
— Знаю. Знаю. Она сказала, ей надо разобраться.
— В чем разобраться? — возмутился Рон. — Слизеринцам дала разрешение. А нам почему нет?
Но Гарри представлял себе, насколько приятно Амбридж держать их в неизвестности, угрожая роспуском команды, и почему она не хочет расстаться с этим оружием против них.
— А ты взгляни на это с приятной стороны, — сказала Гермиона, — у тебя, по крайней мере, будет время написать работу для Снегга.
Рон посмотрел на нее с изумлением, а Гарри огрызнулся:
— Приятной? «Больше Снегга, меньше квиддича»?
Он повалился в кресло, вытащил из сумки свою писанину о зельях и принялся за работу. Сосредоточиться было трудно, хотя он знал, что Сириус должен появиться в огне еще не скоро. Тем не менее он каждые пять минут поглядывал в огонь — на всякий случай. К тому же в гостиной стоял невообразимый шум: Фред с Джорджем усовершенствовали свой Забастовочный завтрак и по очереди демонстрировали его под одобрительные крики публики.
Сперва Фред откусывал от оранжевого конца батончика, после чего картинно блевал в принесенное ведро. Затем кусал с темно-красного конца, и рвота мгновенно прекращалась. Ли Джордан, ассистировавший при показе, каждый раз лениво убирал рвоту с помощью того же Заклятия исчезновения, которое применял Снегг к зельям Гарри.
Регулярные звуки рвоты, веселые выкрики зрителей, заказывающих Фреду и Джорджу новинку, — все это сильно мешало Гарри восстановить в памяти правильный состав Укрепляющего раствора. От Гермионы тоже было мало помощи: при звуках льющейся в ведро массы она всякий раз брезгливо и громко шмыгала носом, и почему-то это тоже действовало Гарри на нервы.
— Так пойди и прекрати это! — не выдержал он, в четвертый раз зачеркивая неправильно указанную весовую долю молотых когтей грифона.
— Не могу. Формально они все делают правильно, — процедила она сквозь зубы. — Они вправе есть любую пакость, и я не знаю правила, запрещающего идиотам ее покупать, если не доказана ее опасность, — чего в данном случае, кажется, нет.
— Не понимаю, почему Фред и Джордж сдали только по три СОВ, — сказал Гарри, наблюдая, как они с Джорданом собирают золото с довольных покупателей. — Они мастера своего дела.
— Мастера эффектных штучек, от которых никакой пользы, — отрезала Гермиона.
— Никакой пользы? — звенящим голосом переспросил Рон. — Они заработали двадцать шесть галеонов.
Толпа вокруг близнецов Уизли рассеялась не сразу. Потом они втроем с Ли долго считали выручку, так что гостиная опустела только за полночь. Фред, хвастливо встряхивая коробку с монетами к недовольству Гермионы, наконец закрыл дверь в мужские спальни. Гарри, очень мало продвинувшийся в своей работе, решил на сегодня закончить. Когда он складывал книги, Рон, дремавший в кресле, тихонько замычал, проснулся и, с трудом разлепив глаза, посмотрел на камин.
— Сириус! — сказал он.
Гарри резко обернулся и увидел в огне лохматую голову Сириуса.
— Привет, — с улыбкой сказал Сириус.
— Привет, — откликнулись они хором и опустились на колени перед камином. Живоглот громко мурлыкнул, подошел к камину и, несмотря на жар, сунулся мордой к Сириусу.
— Как жизнь? — сказал Сириус.
— Не очень, — сказал Гарри, а Гермиона потянула Живоглота назад, чтобы он не спалил усы. — Министерство издало еще один декрет, и теперь ни команды по квиддичу…
— Ни кружка по защите от Темных искусств? — подхватил Сириус.
Пауза.
— Как ты узнал? — изумился Гарри.
— Надо умнее выбирать места для встречи, — с широкой улыбкой ответил крестный. — «Кабанья голова», видите ли.
— Но лучше же, чем в «Трех метлах»! — возразила Гермиона. — Там всегда полно народу.
— Значит, меньше шансов, что вас подслушают. Тебе еще учиться и учиться, Гермиона.
— Кто нас подслушал? — спросил Гарри.
— Наземникус, кто же еще.
Все трое разинули рты, и Сириус засмеялся:
— Это он был колдуньей в вуали.
— Наземникус? — Гарри не верил своим ушам. — Что он делал в «Кабаньей голове»?
— Ну что он мог делать, по-твоему? — сказал Сириус. — За тобой наблюдал, конечно.
— За мной до сих пор следят? — рассердился Гарри.
— Да, следят. И отнюдь не напрасно, раз ты не придумал ничего лучше, чем собрать нелегальный кружок по защите.
Но он явно не был сердит или обеспокоен. Наоборот, смотрел на Гарри с гордостью.
— А почему Наземникус от нас прятался? — разочарованно спросил Рон. — Мы были бы рады ему.
— Отлучен от «Кабаньей головы» двадцать лет назад, — объяснил Сириус. — А у этого бармена хорошая память. Мы лишились Грюмовой мантии-невидимки, когда арестовали Стерджиса, так что последнее время Наземникус часто наряжается ведьмой… Впрочем, первое дело к тебе, Рон: я поклялся передать тебе материнский наказ.
— Вон что? — сказал Рон, предчувствуя недоброе.
— Она сказала: ни в коем случае не участвовать в тайном кружке по защите от Темных искусств. Сказала: тебя непременно исключат, и твоя жизнь будет загублена. Сказала: у тебя полно времени впереди, чтобы научиться самозащите, а сейчас тебе об этом беспокоиться рано. Кроме того (он перевел взгляд на Гарри и Гермиону), она советует Гарри и Гермионе не затевать это дело, хотя признает, что приказывать им не вправе, и поэтому просто просит помнить, что заботится только об их благе. Она все это написала бы, но сову могут перехватить, что грозит вам крупными неприятностями. А сказать это лично не может — сегодня она на дежурстве.
