— Почему забавно?
— У меня тоже девичья фамилия Белова.
— Не родня?
— Нет! — это прозвучало слишком резко, словно Анну Тимофеевну оскорбило предположение о родстве с малограмотной поломойкой. — Таких у нас в родне нет.
— Да, бывают совпадения, — согласился Колодников и продолжил:
— Так зачем, с какой целью вы пришли утром в квартиру Марии Беловой?
— Я принесла ей деньги за уборку подъезда, — она кивнула куда-то в сторону. — Вот они, до сих пор в сумочке лежат.
— А почему именно сегодня? К тому же еще вчера вы мне говорили, что не знаете, где она живет, — настаивал Колодников.
Анна Тимофеевна снова глубоко затянулась, чуть сморщилась от едкого дыма.
— Это я узнала только сегодня утром. У меня вчера от этой хлорки разболелась голова, я подошла к Ольге Онуфриевне, это старшая по подъезду, моя соседка напротив. Она всегда собирает деньги за уборку, пожаловалась ей. Она и попросила меня по дороге на работу занести Машке эти самые деньги и лично высказать ей все претензии. От нее я и узнаг ла этот проклятый адрес.
«Похоже, она не врет, и выглядит логично, — решил Колодников. — На сто процентов уверен, что эта самая Ольга Онуфриевна все подтвердит. Только одна неувязочка, дорогая моя Анна Тимофеевна, здание администрации от дома Беловой в противоположной стороне. Поди, скажет, что решила прогуляться. Погода хорошая, то-се!»
— Но вам же совсем не по пути? — высказал он свои сомнения вслух.
— А я решила перед работой прогуляться. Погода хорошая, и время было.
Глядя на довольное лицо собеседницы, Колодников понял, что именно этот вопрос она и рассчитывала услышать и ответ был готов заранее.
«Хорошо, ты решила, что все просчитала точно и владеешь ситуацией. А как ты отнесешься к этому?»
— Скажите, а в котором часу вы пришли к Беловой? Постарайтесь ответить с точностью до минут.
— Ну, — она заколебалась, — примерно в пол-одиннадцатого.
— По заключению экспертов и показаниям свидетелей именно в это время в квартире произошло убийство. Вы кого-нибудь видели в квартире или по-близости?
Верстакова замерла, глаза ее расширились.
— Да, я ведь видела его!
— Кого его? — сразу не понял Андрей. — Убийцу!
— Почему вы решили, что именно убийцу? — пришло время удивляться Колодникову. Такого поворота он никак не ожидал.
— А он вышел из подъезда прямо передо мной. Кроме того, когда я вошла в квартиру, там еше стоял дым такой, от пороха.
— А вы хорошо знаете, как пахнет порох? — заин тересовался Андрей. — Увлекались стрельбой, охотой?
В глазах женщины промелькнуло смятение.
— Да нет… отец у меня в свое время увлекался охотой, с детства помню.
— Ну хорошо, — согласился Колодников. — А почему убийцу не видел инвалид?
— А он не пошел по дорожке, а сразу свернул и прошел под окнами к торцу дома.
— Можете его описать?
— Попробую.
Глядя на напряженное лицо Верстаковой, Андрей понял, что она действительно старается припомнить все до малейших деталей.
"Да, если это все на самом деле так, как она-говорит, то это ей на руку.
Пока игра в ее пользу", — подумал он.
— Ну, такой молодой парень, — почти нараспев начала она, — как модно сейчас, коротко стриженный, здоровенький такой крепыш. Рост выше среднего, серые брюки, синяя рубашка с погончиками, с карманами. Да! — Она даже чуть привстала и торопливо сунула в пепельницу давно прогоревшую сигарету. — Губа у него была разбита!
— Это точно?
— Да! Разбита, и очень сильно. Он ее еще на ходу платком вытирал. Нет, не вытирал, а так, — Верстакова показала жестом, — промакивал.
— Что еще, какие-нибудь детали, мелочи? — настаивал Колодников. — Особенности?
Она неуверенно покачала головой.
— Какие-нибудь другие впечатления, — продолжал Андрей. — Кто он по характеру лица, одежды? Национальность? Алкаш, бомж? Вы же женщина, Должны отмечать такие вещи.
— Ну-у… русский, это точно, за это ручаюсь. Что еще? Одет прилично. И рубаха, и брюки хорошего качества, все отглажено, отутюжено, побрит хорощо. Не бомж, конечно! По-моему, хорошо физически развит, плечи такие мощные… Да! Он был очень злой!
— Это точно? С чего вы взяли? — напирал Колодников.
— От него прямо несло этой злостью, как жаром от печки, — Верстакова руками показала нечто отталкивающее. — Я даже в сторону от него шарахнулась.
— В руках у него что-нибудь было?
Она задумалась.
— Не помню… Кажется, что-то было, но что, сказать точно не могу.
Анна Тимофеевна замолчала, и по ее потухшим глазам Андрей понял, что сеанс прикладной магии кончился. Выдержав паузу, Колодников с сожалением сказал:
— Анна Тимофеевна, пожалуйста, изложите все, что вы сейчас вспомнили, на бумаге, занесете потом в третье отделение милиции, вы там рядом живете. И если припомните что-то еще, звоните в любой момент дня и ночи, очень вас прошу. Вот мои координаты.
Он записал на листочке номера своих телефонов.
В этот момент ожила рация.
— Колодников Андрей!
Майор сразу узнал голос Зудова и торопливо щелкнул переключателем.
— Что, Паша?
— Тут один прохожий у пацанов отобрал пистолет, принес к нам в отделение.
ТТ, между прочим.
— Хорошо, сейчас еду.
Глава 29
Когда Колодников зашел в кабинет Зудова, то кроме хозяина увидел еще двоих — худощавого, высокого, изрядно потрепанного старика и белобрысого мальчишку, лет восьми, в шортах и белой майке с надписью РИО. Пацан сидел на стуле и усиленно хлюпал носом, а раскрасневшийся старик возбужденно ходил по крошечному кабинету, грозя разнести на своем пути хлипкую канцелярскую мебель.
— Вот до чего распустили народ эти продажные демократы! Уже дети с оружием в руках носятся по улицам. Да вас бы за это при Сталине расстреляли в двадцать четыре часа! Всех, до одного!
«Господи, да это же Кукин!» — понял Андрей, и ему стало как-то даже нехорошо. Василий Фомич Кукин прославился тем, что создал в городе собственную партию Сталина. Человек тридцать ярых последователей «отца народов» отличались сплоченностью и организованностью. Они единой колонной появлялись на центральной площади города в пролетарские праздники и столь же дружно, с пением «Интернационала», хоронили своих сподвижников. Последние мероприятия у них случались чаще, чем праздники, ибо средний возраст сталинистов зашкаливал за семьдесят пять. При этом партия неизменно восстанавливала свою численность, что оставалось самой большой загадкой.
