— Шутник ты, братец — сказал он Сергею, усаживаясь в кресло. — Ни на какую стройку наш директор не поехал, а поехал в известное тебе веселое заведение под названием «Кавказ».
— Так… — заинтересованно произнес Шалимов, снимая очки.
— Вышел оттуда красный как рак, явно злой. Но это не самое главное.
Главное, это то, что с ним вышел не кто иной, как Коля Занченко, более известный в блатном мире под кличкой Зять.
— Вот это да! — рассмеялся Шалимов. — Большая величина в наших краях.
— Да, смотрящий по области намыливал шею нашему Мастерку.
— Ты чего это его так обзываешь?
— А как его теперь назвать? — развел руками Колодников. — Раз в подручных у братвы, значит, должен иметь кликуху.
— Ну что ж, Мастерок так Мастерок. И какие, по-твоему, у них отношения?
— «Шестерка» он у него. Зять его и на улице продолжал долбать. Мне показалось, он вот-вот своему шестаку в рожу въедет. За что это он его так?
— Да трепанулся он сильно, — Шалимов улыбнулся. — Я его слегка на понт взял, сказал, что видели, как в машину Рафика грузили большой мешок, он и понес черт-те что. Будто обещал свежей баранины, тот за ней и приезжал.
Представляешь, сам на себя приговор пишет.
— Да, — мотнул головой Андрей. — Зоны он точно не нюхал. Молчать надо было как рыба, а он в лирику ударился. Это он директору пусть и маленького рынка привез баранину для шашлычка! Сказки для умственно отсталых.
— Вот Зять его, видно, и пресек. Только как же он узнал? А-а! — Шалимов стукнул ладонью по столу. — Сотовый! Не знаешь, мобильник может брать разговор в метре от себя?
Колодников пожал плечами.
— Черт его знает. Изымать изымал, и не раз, звонить тоже приходилось, а вот такие эксперименты не ставил.
— Надо бы узнать. И еще, есть одна идея, — глаза следователя озорно блеснули. — А что, если нам натравить их друг на друга?
— Кого это? — не понял майор.
— Мастерова и Верстакову. Все обвинения базируются на ее показаниях. Но и он должен что-то знать про нашу уважаемую Анну Тимофеевну.
— Кстати, — Колодников торжественно поднял вверх указательный палец, — я тут узнавал про ее должность, и это весьма интересно — председатель комитета по вопросам семьи, материнства и детства. Довольно широкий круг обязанностей: это и приют, и дом малютки, и центры — «Семья», «Надежда», «Добрые руки». Снабжение идет через область, деньги там крутятся немалые, синекура такая для администрации. Раньше все это было в руках прежнего мэра, покойного Стародымова. Зарплаты там раза в два больше, чем в школах и детсадах.
Естественно, что все боготворят свою Анну Тимофеевну. Кстати, и сама она человек не бедный.
— Такие большие деньги?
— Очень!
— А теперь послушай меня. — Шалимов поднялся с места. — Я поспрашивал наших парней, они много про Верстакову рассказали интересного. Несколько лет назад к ней были очень большие претензии со стороны прокуратуры. По закону у нас нельзя поменять квартиру на меньшую, если при этом ущемляются права прописанных там детей. И обменщики, в основном типы асоциальные, идут к ней за визой. Теперь что происходит — Анна Тимофеевна отшивает людей, говорит, что менять нельзя, и визу не ставит. Все, сделка срывается. После этого она звонит либо Пузырю, либо Макею, этим двум нашим риэлторским бандитам, и наводит их на эти адреса. Алкашам все равно, кому продать квартиру, и эти два упыря оформляют документы, она подмахивает свое разрешение. За что имеет хороший процент — за наводку и визу.
— Лихо! — крякнул Андрей. — Такие бабки строгать, не поднимая задницы! И что же прокуратура? Ничего не смогла ей вменить? — не поверил Колодников.
— Да нет, дело ей шить стали, но все документы сгорели в знаменитом пожаре Железногорского УВД. После этого она стала действовать осторожней, сначала как-то выписывали ребенка к дедушкам-бабушкам, а потом уже оформляли документы.
Только по тем сгоревшим делам числились сорок два эпизода. Прошло три года, прикинь, сколько она хапнула с тех пор? Кроме роскошной квартиры на Пролетарской, у нее «десятка», двухэтажная дача на берегу Волги, в Березовом. В прошлом году она отдыхала две недели не где-нибудь на Канарах, а на Бали, в этом — зимой съездила на недельку в Египет.
Шалимов задумался и погрустнел.
— С детства мечтаю съездить в Египет, — признался он. — Не знаю почему, но так тянет. Никуда больше не хочу, ни в Италию, ни в Грецию, только туда.
Абу-Симбел, Фивы, Каир, пирамиды в Гизе. Все наизусть знаю. Где какие боги, где фараоны. Блажь, конечно!
— Наверное, в прошлой жизни ты был фараоном, — засмеялся Колодников.
— Ну не рабом, это точно.
Их мирный разговор прервало появление человека, которого оперативники никак не предполагали увидеть, а именно Анатолия Андреевича Мастерова.
— Извините, нас прервали, — сказал он, входя в кабинет.
— А, дорогой вы наш, — обрадовался Шалимов. — Как там ваш несчастный случай?
— Да все обошлось. Работяга один перепил и полез на леса. Ну и, конечно, свалился, думали, что погиб, а он просто в полном отрубоне.
— Ну хорошо, коль так.
Мастеров с недоумением посмотрел на вальяжно развалившегося в кресле Андрея.
— Ну, я пойду, Сергей Александрович, — поймав его взгляд, Колодников вскочил с кресла с самой невинной физиономией. — Я отъеду минут на пять, хорошо, Сергей Александрович?
— Иди, братец, иди, — неожиданно барским тоном подхватил игру Шалимов.
«Шофер, наверное», — подумал Мастеров, провожая оперативника взглядом, и тут же выбросил из головы странного мужичка, явного подхалима.
— Я, собственно, немного запутался в своих показаниях, — солидным тоном начал он. — Это я не Сареседзинову барашка привозил, а одному корешу из Самары.
Он приезжал уже после татарина, на точно такой же машине. Я в тот вечер хорошо перебрал, так что все смешалось в башке.
— Хорошо, сейчас мы все это и запишем.
Шалимов быстро написал все именно в той последовательности, в какой ему рассказывал Мастеров. Сначала изложил первую версию, выданную в квартире, на кухне, а затем — вторую, наисвежайшую.
— Прочитайте и распишитесь, — сказал он, протягивая лист рыночнику.
Тот старательно долго, даже шевеля губами, читал и наконец, довольный, кивнул и расписался. Шалимов положил листок в папку и доверительно обратился к Мастерову:
— Вы поймите, у нас нет никакого предубеждения. Вы уважаемый в городе человек, такое дело хорошее затеяли — новый рынок. Но дело в том, что, преследуя убийцу Иванова, мы случайно вышли на ваш дом. У нас есть все основания подозревать, что убийца заходил в одну из квартир в вашем подъезде.
